Спящая цикада

– Рассказывай!

– А что рассказывать... Убили их.

– Как убили? Прямо... всех?

Эйр кивнул, стараясь не смотреть на Антона.

– Погоди. Ты же говорил, что Наири для вас - вроде богини, так?

– Да. "Дарующая жизнь".

– И... вы её не уберегли? И вообще, как...

Эйр вкинул потемневший взгляд. Желваки перекатывались под кожей, но голос звучал на удивление ровно:

– Вот так. Не досмотрели. Выживших телохранителей и служанок наказали. Всех. Только толку от этого, - губы инкуба искривила горькая усмешка, - Эстрайя осталась без Наири.

– Чудно! Просто волшебно!

Антон взвился, голова Эйра, схваченного за грудки, дернулась.

– Хочешь сказать, что вы профукали свое величайшее сокровище, а теперь ты тащишь в этот проклятый мир Аньку? И думаешь, я её отпущу?

– Пока жива Наири - Эстрайя не проклята. Чем угодно поклянусь - ни один волосок не упадет с её головы, я позабочусь об этом.

– Да, конечно, - Антон разжал пальцы.
– Те телохранители тоже клялись? Чего глаза отводишь? Погоди... А эти покушения на Анну - они с вашим миром связаны! Ты притащил сюда убийц!

– Не я. Сариты. Им, в отличие от инкубов, проще пройти рубеж. Тем более, что люди зачастую сами открывают проход.

– Хрен редьки не слаще, - Антон растер лицо ладонями, - У вас больше семисот человек убили, а вы ничего сделать не смогли. Нет, говори что хочешь, делай, что хочешь, но Анька останется тут!

– Вам меня не остановить, Антон. В назначенный час мы уйдем в мой мир, и Наири займет предназначенное ей место.

– Опять двадцать пять... Убийц хоть поймали? Или так... проглотили?

Эйр с интересом принялся рассматривать стену за спиной собеседника. Антон усмехнулся:

– Проглотили, значит.

– Я... понимаю вашу обеспокоенность. Но вы же понимаете, что со мной не справитесь, - Эйр старался говорить предельно вежливо, и очень аккуратно подбирал слова.
– Я все равно заберу Наири. Контракт должен быть выполнен. То, что она его лично не подписывала, значения не имеет. Но одно могу сказать точно - я сделаю все для её безопасности.

– Ну да. По-вашему, это должно меня успокоить? Черт!
– Антон вскочил, зажимая кровоточащую руку. В пылу спора он забыл о разбитой чашке и со всего маху опустил кулак прямо в осколки.

– Лаир!
– Эйр даже головы не повернул в сторону двери, но девушка словно ждала зова.

– Господин, подождите минуту, я обработаю рану.

Делала она это весьма умело. Антон смотрел на сидящую у его ног девушку. Лаир склонила голову, отчего волосы распались на пряди, открыв белоснежную шею... Длинное платье на узких бретелях не скрывало спину, и белоснежная кожа казалась шелковистой, мягкой, светящейся...

– Я сам. Спасибо, - сглотнул Антон и забрал у Лаир перекись.

Жидкость запузырилась, вымывая из раны крохотные осколки стекла и грязь. Антон промокнул руку и перевязал рану, неловко действуя одной рукой. Потом встал:

– Пойду, проверю Аню.

Эйр с кривой усмешкой смотрел ему в след - реакция человека была предсказуемой.

Антон поднялся по лестнице, прыгая через ступеньку, и прислушался. Из-за двери доносились странные звуки - словно Анна была не одна.

Ручка повернулась бесшумно, впуская мужчину в комнату.

Луч света пробивался между плохо задернутых занавесок и падал прямо на кровать. По ней металась Анна. Простыня сбилась, открывая взгляду задравшуюся сорочку, а руки двигались по телу, касаясь самых интимных мест. С губ то и дело слетали стоны, переходящие в хриплое дыхание.

Антон замер. Со стороны казалось, что женщине снится чертовски приятный сон. Но мужчина слишком хорошо знал свою подругу. Она стонала не от наслаждения, а от брезгливости, от страха, от боли... И не ласкала себя, а пыталась снять с тела что-то невидимое.

– Аня! Анюта!
– потряс он её за плечо.

Мутный взгляд заметался по комнате, постепенно проясняясь. Узнав Антона, Анна откинулась на подушки и спокойно поправила ночную рубашку.

– Простыню дай, - попросила хрипло.

В шкафу нашлась чистая, и Антон привычно накрыл ей Анну.

– Снова кошмары?

– Угумс, - кивнула Анна и отвернулась.
– В последнее время все чаще.

– Из-за стресса. Как самочувствие?
– Антон присел на край кровати, нащупал под одеялом запястье и проверил пульс, - Дерганный. Сейчас валерьянки накапаю...

– Не надо. Само пройдет, - Анна помолчала, а потом пожаловалась: - Я испугалась.

– Не удивительно. Я тоже.

– Нет, ты не понял. Нужно было после схватки проверить, как Эйр. Все ли в порядке, может, ранен... Перевязать, в конце концов! Но... Хреновый я врач, да?

– А ну, посмотри на меня!

Антон вгляделся в светло-карие глаза и нахмурился:

– Хватит себя корить. Все в порядке. Ты хороший врач, Аня.

– Я "скоростник", Антон. Я не имела права паниковать. Я никогда не боялась, даже в критических ситуациях. И в наркопритоне, когда тот парень на меня со шприцем кинулся. А тут...

– Аня...
– Антон поймал её взгляд, зацепил своим.
– Анюта, ты помнишь наш уговор? Как мы живем, когда не видим выхода из сложившейся ситуации? А?

– Постепенно, - она вдруг стала очень послушной, - За рассветом следует день, а им на смену приходят сумерки и тьма. Но утром мы живем только им, не ожидая полдня, а вечером не вспоминаем ночь. Один день. У нас есть настоящее, и не стоит думать о будущем...

– Умница. Давай, так и будем жить? Одним днем... Пока все не придет в норму.

– А оно придет?

– Обязательно. Я обещаю. И.. знаешь что? Я тоже... хреновый врач.

Анна уставилась на друга. Заниженной самооценкой он никогда не страдал. Иногда у его друзей даже возникало желание поправить ему корону лопатой. Останавливала боязнь лишить мира высококлассного специалиста.

– Чего смотришь? Удивлена?

– Рассказывай.

– Любопытничаешь? Это хорошо, не сдаешься, - улыбнулся Антон.
– Только выливать свои проблемы на тебя я не стану. Потому как, Анька, ты сейчас мой пациент. В другой раз как-нибудь. За бутылочкой хорошего вина.

Мечты прервала распахнувшаяся дверь. На пороге возник Эйр:

– Наири, простите, что прерываю... но уже поздно. Вашему гостю пора.

– Выгоняешь?
– Антон выпрямился, расправив плечи, навис над Эйром, глядя сверху вниз.
– А если я не уеду?