Спящие Дубравы

— Эй, босс, ты что-то размечтался! Не пора ли двигаться?

Это, разумеется, был Бон. Да, действительно, я, похоже, слегка выпал из реальности. Воспоминания — особенно приятные — весьма увлекательная (и увлекающая) штука. Но, впрочем, вы и так, надеюсь, поняли, о чем я толковал.

Как бы там ни было, хотя мы и не могли проверить достоверность титула Парриса, но, по крайней мере, он действительно обладал белыми стенами, был весьма велик, а у берега океана на воде даже можно было различить нечто вроде кораблей. Так чего нам еще надо?

Вблизи город выглядел еще привлекательнее. Даже стражники у ворот, добросовестно обиравшие путников на предмет пошлины, его не особенно портили. На нас, разумеется, остановилось несколько больше любопытных взглядов, но это совершенно логично. Всем интересно поглазеть на иностранцев. Впрочем, как только мы объяснили цель своего визита, солдаты мигом потеряли к нам интерес. Еще несколько желающих воспользоваться портом Парриса, всего-то делов!

В городе мы собирались действовать по уже привычной схеме: гостиница — продовольственные лавки — таверны для моряков — корабль. Но на этот раз (а может, лучше было бы сказать «как обычно»?) все пошло наперекосяк.

— …Эй, посмотрите! Там, похоже, кого-то бьют…

Мы, оставив в гостинице вещи под охраной Бона, у которого разыгралась мигрень, как раз выходили из «Бакалейной торговли Хуги», отягченные несколькими свертками. Я сам ни за что бы не стал вглядываться в боковые улочки, но глазастый Римбольд, которому было отчаянно скучно, только этим всю дорогу и занимался. И в одной из них увидел форменное безобразие, на которое и обратил наше внимание: четверо бугаев без особенной злости, но весьма добросовестно обрабатывали кулаками парня в матросской одежде, чем-то похожего на нашего Бона. Тот, кстати, даже не пытался сопротивляться, хотя меня возмутило совсем не это. Четверо на одного, слыханное ли дело! Если было бы наоборот — я бы первый с удовольствием полюбовался на подобное зрелище, чем и занимались сейчас трое горожан, но раз такая несправедливость!.. Одним словом, я стал озираться по сторонам в поисках более-менее чистого местечка, на которое можно было бы временно сложить свою ношу.

— Ты что это задумал? — маленькая, но сильная ручка Глори крепко сжала мой локоть.

— Так ведь…

— Вижу. И сочувствую.

— Так я…

— Ни за что!

— Но…

— Сэд!

Извини, парнишка, ничего не выйдет. Я уже достаточно долго нахожусь в компании принцессы и знаю: когда она таким тоном произносит мое имя, спорить с ней бесполезно.

— Ладно, никаких проблем, — покладисто кивнул я, снова прилаживая на плече тюк. В конце концов, кто мне этот парень — кум, сват, брат? Я ему ничего не должен.

— Отправляемся домой. Там уже Бон, поди, заждался.

— Правильно. И отправляйтесь, — Глори торжественно, как священную реликвию, вручила Римбольду свой сверток. Гном тут же состроил пренесчастную физиономию:

— А ты?

— А я прогуляюсь до ближайшей караулки. Не знаю, может у них здесь так принято, но проверить не мешает.

И прежде чем мы успели возразить, девушка выскользнула из переулка и смешалась на улице с горожанами.

Бон и вправду заждался. Головная боль, несмотря на все ухищрения, упорно не желала его отпускать, а одиночество, по словам парня, излечению никак не способствовало. Дабы не волновать его еще больше, мы с Римбольдом дружно умолчали об инциденте в переулке и сказали, что Глори скоро вернется. Она, дескать, заглянула в какую-то там лавку… ты же знаешь этих девушек. Бон согласно закивал и тут же схватился за голову, шипя сквозь зубы грязные ругательства. На него даже смотреть было больно. Я совершенно не представлял себе, чем тут можно помочь, и уже собирался было за лекарем, но тут умница Римбольд предложил сыграть в карты. Как только в моих пальцах появилась колода, морщинки на лбу страдальца мигом разгладились, а уж получив первую карту, он мигом опустил ноги с кровати.

Через полчаса в наших с Римбольдом карманах не осталось ни одной мелкой монетки, но и мигрень исчезла без следа. Я уже стал было подозревать, что Бон — злостный симулянт, которому не давала покоя наша наличность, но тут парень сделал поистине рыцарский (ау, сэр Шон!) жест и вернул все выигранное обратно. В ответ на вытаращенные глаза гнома он пояснил, что это — благодарность за чудесное излечение. Я спорить не стал, но про себя подумал, что пару месяцев назад у такого можно было отобрать честно выигранное только одним способом — отрубив руку. То ли мы и вправду серьезно сдружились, то ли все дело в столь странной компании, которая изменит кого угодно…

Итак, голова Бона меня больше не беспокоила, но зато теперь стала побаливать моя собственная, — под непрекращающейся атакой паршивых мыслишек. У нас была еще одна проблема. Как сказал бы Бон: «Проблема на букву „Г“» (разумеется, так он выражался только между нами, да и то постоянно оглядывался через плечо). Я клоню к тому, что Глори давно пора было вернуться. Спросите, что может случиться с девушкой, когда она отправилась разыскивать городскую стражу? С такой — что угодно!

— Привет, сильно скучали?

Ну вот, я жуть как счастлив, что ни одно из моих дурных предположений не сбылось. Эх, много бы я сейчас отдал за то, чтобы сделать то, чего больше всего хотелось. А хотелось мне сгрести эту маленькую негодяйку в объятия, покружить по комнате и расцеловать как следует… Размечтался! Даже если забыть о том, что она на дух не переносит, когда ее носят на руках (попробовал как-то раз, благодарю покорно!), все остальное — несбыточно, как острое прободение совести у Фила Красного Носа. И вообще, старик Сэд, пора тебе завязывать с этими глупостями! Как говорится, держи дистанцию и просто радуйся, что твоя подруга (уж так, надеюсь, она позволит себя величать?) жива и здорова.

Оная подруга тем временем подошла к Бону и нежно прикоснулась ладошкой к его лбу.

— Температуры нет?

Игрок широко улыбнулся:

— Хотелось бы, чтобы продлить это сладостное мгновение, соврать, что весь горю, но — увы. Ни температуры, ни головной боли, ни кашля, и даже зубы не выпадают. Здоров до отвращения. Верно, все оттого, что одна милая леди обо мне вспоминала.

Ах, вот оно что?! Ладно, парень, попросишь ты еще у меня с тобой в картишки перекинуться!

Пасторальные картины добрых дружеских отношений тут же отошли на второй план, и я уже начал представлять другие — с участием себя, соперника и некоторых замысловатых пыточных инструментов, — но тут раздалось:

— Мальчики, берите стулья и присаживайтесь к столу. У нас проблемы.

Вот, как чувствовал! Ну, красавица, плевать мне, нравится тебе это или нет, но больше ты без меня и шагу не сделаешь!

Проворчав это (про себя, разумеется. Матушка никогда не рожала идиотов), я присоединился к троице за столом.

— Ребята уже рассказали тебе о нашем приключении?

Прежде, чем Бон успел рот открыть, ответил я, причем — довольно грубо:

— Нет. Берегли, знаешь ли, его голову, которую только-только привели в порядок!

Все трое посмотрели на меня с некоторым недоумением, а потом девушка коротко пояснила, о чем идет речь.

— И ты ее одну отпустил? — Бон уставился на меня, как лепрехун на сало (если кто не знает, они его терпеть не могут). В другое время я, разумеется, признал бы его правоту, но то в другое…

— Тебя забыл спросить!

— Сэд! Что ты к нему привязался?

Ну вот, правильно! Давай теперь защищать несчастного мальчика от нападок злого Сэда!

— Настроение плохое!

— Ну так держи его при себе!