Спящие карты

Где-то справа прострекотала одинокая очередь, но никто из мотоциклистов даже головы не повернул.

Мы медленно движемся по широким, но захламленным улицам, петляя между останками машин и кучами битого кирпича. Грязь и запустение неимоверные. Окна смотрят на нас разбитыми, а часто и закопченными глазницами. Шастают, гремя ребрами дикие собаки.

Кое-где мелькают человеческие фигуры.

Перед нами быстро, как стайка крыс перебежала дорогу группка людей с какими-то клумаками в руках и скрылась в подворотне. Чумазое детское лицо высунулось из окна на втором этаже на шум моторов, но тут же испуганно спряталось.

Мотоциклисты передвинули оружие поближе и начали нервно поглядывать по сторонам.

Былое спокойствие сменилось осторожностью.

–  Чужой район. Обычно мы здесь не появляемся, но сейчас бензин на исходе.

Приходится ехать коротким путем, - пояснил Гильза.

На стене разгромленной закусочной надпись корявыми буквами: "Во имя чистоты души" а рядом два распятых на больших оконных рамах обнаженных тела с выколотыми глазами. Мужчина и женщина. Неожиданно, они шелохнулись, и я от испуга чуть из седла не выпал, так как считал их мертвыми. Пустые глазницы повернулись на шум моторов, а пересохшие губы зашевелились в беззвучной мольбе. Тучи мух роятся вокруг многочисленных ран на теле. От такого зрелища аж мороз по коже идет.

–  Стой, - резко хлопаю по плечу водителя.

–  Чего надо?
– не останавливаясь, поворачивается он ко мне.

–  Там люди!
– указываю рукой на извивающиеся тела.
– Надо помочь!

–  Это отступники, - нахмурился Гильза.

–  Да хоть святые мученики!
– ору ему в ухо.
– Они же люди!

–  Это территория святош и мы здесь не вправе…

–  Какие еще к черту святоши?
– я уже готов спрыгнуть на ходу с мотоцикла.

Гильза резко ударил по тормозам, и тяжелый мотоцикл пошел юзом пока не остановился, уткнувшись передним колесом в поваленный столб.

–  А вот такие, - хмуро произнес он, сдвигая очки-консервы на лоб.
– Накаркал! Ох, как чуял, что надо длинным путем ехать. Лучше б несколько километров прокатили мотоциклы или послали кого за бензином чем с этими встречаться.

Этими оказались полтора десятка рослых фигур в черных длинных балахонах с надвинутыми на лицо капюшонами преградившие цепью нам путь. В руках длинные винтовки с примкнутыми штыками. Похожи на трехлинейки образца второй мировой войны, только штыки длиннее и с односторонней режущей кромкой испещренной мелкими зубьями. Вместо поясов толстые сложенные вдвое веревки, на шеях тяжелые четки с непонятной символикой, похожей на свернувшегося в материнской утробе зародыша.

За моей спиной Орлы разворачиваются на всю ширину улицы, готовя оружие к бою.

Холодно клацают затворы, загоняя патроны в ствол. Нас и балахоны разделяет бетонный столб, который в случае чего станет непреодолимым препятствием для мотоциклов.

–  Что делают Орлы на земле слуг Спасителя?
– высокий голос из-под капюшона заглушил бурчащие моторы.

На лицах распятых мужчины и женщины мольба сменилась животным страхом. Похоже, что этот голос им знаком.

Гильза поднял руку вверх и сделал пару круговых взмахов над головой. Один за другим недовольно затихают моторы. Наступает тишина, нарушаемая лишь одиноким воем невидимой собаки и тяжелым дыханием мотоциклистов. Бородачи напряжены до предела, пальцы подрагивают на курках, глаза скользят по оконным проемам близлежащих домов.

–  Валите отсюда, - не отрывая взгляда от балахонов, шепнул мне Гильза.
– Вы не при делах и может быть, пройдете безнаказанно.

–  А вы?
– спрашиваю таким же шепотом.

–  А мы как получится. Святоши нас просто так не пропустят. Точно дань потребуют.

–  Так в чем проблема? Заплатите им дань, и поедем дальше. Ты же сам видишь - перевес на их стороне, и это учитывая только тех кого мы видим. Наверняка есть еще.

–  Дань - это живой человек для жертвоприношения. Какой же я буду ватаг, если своих мужиков этим выродкам на блюдечке подам? Знал бы ты, что эти твари с людьми творят, наставляя души на путь истинный. Те двое, - он кивнул в сторону закоченевших от страха слепцов, - это только цветочки. Давай, бери своего пацана, и валите.
– И уже святошам с достоинством, - Мы возвращаемся домой. Бензин на исходе, поэтому решили срезать путь.

–  Гильза, ватаг Орлов, ты же знаешь, что без дани мы никого через свои земли не пропускаем. Знаешь и все равно суешься. Думал, что пронесет?

–  Думал, - честно признался Гильза.
– Думал, что не увижу облезлых воронов на своем пути, но видать ошибся.

–  Спаситель все видит и наставляет нас на путь истинный, - вскинул руку к небу святоша, а остальные дружно кивнули.
– Он никогда не позволит отступникам не верующих в его существование шататься по святой земле. Мы возьмем его.

Крючковатый палец указал прямо на мальчика. Толи мне показалось, толи ватаг действительно с облегчением вздохнул. Ну, естественно для него это выгодный вариант. Не теряя никого из своих людей, он проходит через землю святош. Что ему жизнь какого-то мальчика - пустяк.

–  Мальчика?
– задумался Гильза.

–  Да. Нам нужен ребенок. Его чистая и непорочная душа, покидая тело, будет восхвалять могущество Спасителя и замаливать грехи людей. Вы полны нечестивых мыслей, чернящих душу и мешающих слиться ей со Спасителем. Безгрешность ребенка построит мост, по которому даже вы сможете прийти к истинной вере. Да будет так.

Тонкий голос дрожит в фанатичном экстазе. При каждом упоминании имени своего бога рука вскидывается к небу. Остальные балахоны, дружно дублируют жест и согласно кивают.

Мальчик крепко уцепился за сиденье мотоцикла, как бы показывая, что добровольно не двинется с места. Агнец на закланье. Должно быть он зубами клацает в предвкушении восхваления могущества и замаливания грехов. Как-то не заметно на его лице радости по поводу того, что он станет мостом для наших грешных душ.

Вот черт! Что же делать? Я ж без этого пацана навсегда застряну в этом мире. А как же тогда Ди? Навсегда в плену Хозяев? Да и мальчика жалко хоть и оборотень.

Оборотень! Он же может… Эх, ничего он против такой толпы не может, мал еще.

–  А в рот тебе не плюнуть, ворона ты ободранная?
– с насмешкой поинтересовался Гильза.
– Ты у меня пулю в свой святой клюв получишь, а не мальчика. Нашелся добродетель. В гробу я видел и тебя и твоего ненормального бога. Мало вы людей ради него замучили? Не насытился еще кровопийца?

Он повернулся ко мне и подбадривающе моргнул.

Вот те на! Ватаг решил рискнуть своими людьми ради совершенно незнакомого мальчонки. Честно говоря, не ожидал.

–  Тогда умрите отступники!- торжественно зазвучал голос балахона. Из-под капюшона фанатично блеснули глаза.
– Вперед слуги Спасителя! Освободите их души!

Как по команде в окнах домов с обеих сторон улицы появились черные силуэты с винтовками в руках. Пробегаю глазами, пытаясь прикинуть силы противника. Человек тридцать, не меньше. Наше дело труба! При троекратном перевесе балахонов мы еще и в крайне невыгодной позиции. Они отщелкают нас как мишени в тире. Эх, надо было действительно делать ноги, когда Гильза предлагал. Целее были бы.