Спящие красавицы
Шрифт:
— Что вы приняли? — Спросил Клинт. — Вы с Линни? Это кокс?
— Нет, мы припасли его на попозже, — сказала Лила.
— Не беспокойтесь, шериф, я буду защищать вас, — сказал Бэрри. — Я признаю себя ответственным за обстоятельства. Ни один суд в Америке вас не закроет.
Это вызвало новый взрыв веселья.
— Мы приняли более ста Голубых Самокатиков из запасов братьев Гринеров, — сказала Линни. — Лила открывала капсулы, и мы нюхали порошок.
Клинт подумал о Доне Петерсе, который сначала совершил половой акт с Жанетт Сорли в комнате отдыха, а потом накачал колесами Дженис. Он подумал об идиотском кофе-миксе, который приняла Коутс. Он подумал о странной женщине в Крыле А. Он подумал, как Ри душит Клаудию и пытается разорвать ей
— Я не хочу делать этого, доктор Норкросс.
— Я вижу, это помогло, — сказал Клинт. Хотя для этого потребовалось немало усилий. — Вы, кажется, полностью проснулись.
Лила взяла Клинта за руки.
— Я знаю, как это выглядит, дорогой, как мы выглядим, но у нас не было выбора. Аптеки пошли прахом, и все бодрящие штуки, которые продают супермаркеты давно тю-тю. Джаред мне звонил. Я говорила с ним. У него все в порядке, знаешь, ты не должен волноваться, ты…
— А-га. Могу я поговорить с тобой наедине?
— Конечно.
Они вышли на улицу в прохладную ночь. Теперь он почувствовал запах пепла и горящего пластика — все, что осталось от Рэйт Эйд, предположил он. За ними снова начался разговор. И смех.
— Что там с Джаредом?
Она вытянула руку, как регулировщик на перекрёстке. Как будто он был превышающим скорость водителем.
— Он нянчится с маленькой девочкой по имени Молли. Она внучка старой миссис Рэнсом. Миссис Рэнсом в коконе, так что он взял на себя эту ответственность. Пока с ним все в порядке. Тебе не нужно о нем беспокоиться.
Нет, подумал он, не говори мне, чтобы я не беспокоился о нашем сыне. Пока ему не исполнится восемнадцать, наша работа — беспокоиться о нем. Ты настолько накачана наркотиками, что забыла об этом?
— Или, по крайней мере, не перегибай палку, — добавила она через мгновение.
Она устала, и у нее много чего накопилось, напомнил себе Клинт. Ради бога, она еще и убила женщину. У тебя нет причин злиться на нее. Но он был зол. Логика имела очень мало власти над эмоциями. Как психиатр он это знал, что это знание ничем не могло помочь в данный момент.
— Скажешь мне, как давно ты не спишь?
Она закрыла один глаз, рассчитывая. Это придало ей схожесть с пиратом, на что он не обратил внимания.
— Наверное с… часа или около того вчерашнего дня, я думаю. Получается… — она покачала головой. — Не могу рассчитать. Мальчик, мое сердце бьется. И пока я бодрствую, так и будет. Посмотри на звезды! Разве они не красивые?
Клинт мог рассчитать. Примерно тридцать два часа.
— Линни залезла в Интернет, чтобы посмотреть, как долго человек может находиться без сна, — сказала, просияв, Лила. — Рекорд: двести шестьдесят четыре часа, разве это не интересно? Одиннадцать дней! Он был установлен старшеклассником, который занимался научным проектом. Скажу тебе, это рекорд скоро будет побит. Здесь есть некоторые очень решительные женщины. Когнитивные способности снижаются довольно быстро, затем и эмоциональная устойчивость. Кроме того, есть явление под названием микросон, которое я сама испытала у трейлера Трумэна Мейвейзера, и это было страшно — я почувствовала, как первые волокна этого материала выходят прямо из моих волос. Хорошая сторона вопроса — люди суточные млекопитающие, и это означает, что как только солнце поднимется, все женщины, которые сумели продержаться эту ночь, получат заряд бодрости. Он израсходуется уже к середине завтрашнего дня, но…
— И еще более паршиво, что ты прошлой ночью устроила себе кладбищенскую смену, [194] — сказал Клинт. Слова вышли до того, как он успел что-то подумать.
— Да. — Смех сразу же вышел из нее. — Жаль, что у меня не получилось от неё уклониться.
— Нет, — сказал Клинт.
— Пардон?
— Грузовик с кормом для домашних животных действительно перевернулся на Маунтин-Рест-Роуд, что правда то правда, но это произошло год назад.
Так что же ты делала прошлой ночью? Где, черт возьми, ты была?194
ночная смена (амер. разг.)
Ее лицо было очень бледным, но в темноте ее зрачки выросли до более или менее нормальных размеров.
— Ты уверен, что это то, что ты хочешь узнать прямо сейчас? Со всем остальным, что происходит?
Возможно, он сказал бы «нет», но потом изнутри участка раздался еще один всплеск бешеного смеха, и он схватил ее за руки.
— Расскажи мне.
Лила посмотрела на руки на её бицепсах, потом на него. Он отпустил и отступил от нее.
— На баскетболе, — сказала Лила. — Я поехала взглянуть на девчачий матч. Номер тридцать четыре. Ее зовут Шейла Норкросс. Ее мать — Шеннон Паркс. Теперь расскажи мне, Клинт, кто кому врет?
Он открыл было рот — сказать что, он не понимает — но прежде чем он мог сказать что-либо вообще, Терри Кумбс вылетел из двери с дикими глазами.
— О, Боже, Лила! Иисус гребаный Христос!
Она отвернулась от Клинта.
— Что?
— Мы забыли! Как мы могли забыть? Боже мой!
— Забыли что?
— Платина!
— Платина?
Она только взглянула на него, и то, что Клинт увидел на ее лице, заставило его гнев улетучиться. Ее недоуменное выражение лица говорило, что она вроде понимает, о чем он говорит, но не может вложить это в какой-либо контекст или рамки. Она была слишком уставшей.
— Платина! Дочь Роджера и Джессики! — Кричал Терри. — Ей всего восемь месяцев, и она все еще у них дома! Мы забыли про этого гребаного ребенка!
— О, Боже, — сказала Лила. Она крутнулась на каблуках и побежала по ступенькам вслед за Терри. Ни один из них даже не взглянул Клинта. Она оглянулась, только когда он их окликнул. Он сделал два шага за раз и поймал Лилу за плечо, прежде чем она смогла сесть в машину. Она не была в состоянии вести, ни один из них не был в состоянии, но он видел, что это их не остановит.
— Лила, послушай. Ребенок почти наверняка в порядке. Как только они заворачиваются в коконы, они, кажется, входят в своего рода стабильное состояние, как под системой жизнеобеспечения.
Она пожала ему руку.
— Поговорим позже. Я буду ждать тебя дома.
Терри сел за руль. Терри, на подпитии.
— Надеюсь, ты прав насчет того ребенка, Док, — сказал он и захлопнул дверь.
Рядом с Фредериксбургом, запасное колесо, которое вот уже нескольких недель стояло на машине дочери начальника тюрьмы, спустило, при этом ее мать — маниакально одержимая, как обычно одержимы все матери и начальники, в предположении худших сценариев — предупреждала, что это неизбежно произойдет. Микаэла довела машину до стоянки на парковке Макдональдса. Она зашла в туалет.
Массивный парень-байкер, одетый в кожаную жилетку с вышитой надписью САТАНС 7, накинутую на голое тело, и, по-видимому, с Tec-9, [195] спрятанным по ней, стоял у прилавка. Он объяснял продавщице с енотовидными глазами, что, нет, он не будет платить за свои Биг-Маки. Ничего особенного для сегодняшнего вечера; все, чего он хотел, это просто уйти. При закрытии двери байкер повернулся к Микаэле.
— Привет, сестра. — Его взгляд оценил ее по достоинству: неплохо. — Я тебя знаю?
195
самозарядный пистолет, разработанный в Швеции в 1980-х годах. Популярность TEC-9 в преступном мире (в том числе благодаря возможности переделки для ведения автоматического огня) привела к запрету продажи этого оружия на территории США в 1994 году, однако в 2004 году его продажа снова была вос-становлена).