Спят усталые игрушки

– Где располагался детдом?

– Интернат на Сокольской, мы туда на юбилей их выпуска ездили вместе, – ответила Лиля.

Глава 14

Я попрощалась с Лилей и поторопилась домой. В голове крутились самые разные мысли. Людмила Шабанова, конечно, отменная дрянь. Жила одновременно с обоими мужиками и ухитрилась «продать» им своего ребенка. Но зачем? Напрашивается простой ответ: из-за денег. А куда делась девочка? Не проще ли было отдать ее кому-то из отцов, по крайней мере число людей, желавших придушить Людмилу, уменьшилось бы вдвое. Так нет, сначала надувает одного, потом другого, а затем исчезает, чтобы через короткое время снова как ни в чем не бывало начать работать в Москве? Настолько уверена в безнаказанности? Сдается, у нее имелись помощники. Во-первых, кто-то же положил ее в родильный дом, не оформляя документов, и, во-вторых, портье, так вовремя, перед самым взрывом, распахнувший окошко…

Но сегодня больше не могу ничем заниматься, поеду домой, а по дороге заверну в кондитерскую и куплю обожаемые Марусей корзиночки с кремом.

Однако девочка, к удивлению, не обрадовалась, увидав лакомство.

– Что-то не хочется, – пробормотала она, – может, потом.

Я насторожилась:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Маша – замечательный ребенок. Никаких капризов из-за еды мы никогда не знали. Девочка, не кривляясь, ест кашу, пьет молоко с пенкой и абсолютно спокойно укладывает за щеки шпинат. Не то что Аркадий, тот доводил нас с Наташкой до обмороков, заставляя сдирать с курицы кожу, процеживать по семь раз какао и вылавливать из супа весь лук. Впрочем, он и сейчас капризничает. Икру не ест, потому что «противно смотреть на нерожденные эмбрионы». От яиц шарахается: «Как подумаю, откуда они у курицы вываливаются, сразу тошнит». Вид закипающего молока вызывает у него судороги, а в мясе оказываются «страшные токсины».

Машенька же, на радость Катерине, обладает аппетитом молодого волчонка. Когда ей сравнялось три года, мы, тогда еще нищие преподавательницы, отдали ее в детский сад. Столики там стояли в форме буквы П. Так вот, Маню всегда усаживали в центре, остальных детишек по бокам. Няня ставила перед девочкой тарелку, ребенок мгновенно хватал ложку и начинал азартно хлебать суп.

– А теперь, дети, – возвещала воспитательница, – давайте все кушать так, как Машенька, ну-ка, кто ее опередит?

За два года выиграть соревнование с Маней не смог никто. Так что от пирожных она откажется только в случае болезни.

Я сунула ей под мышку градусник, отметив красные, лихорадочно блестевшие глаза. Тридцать восемь градусов, никак не меньше.

– Голова болит?

– Болит, – прошептала Манюня, чихнула и заревела.

Вызванный врач поставил однозначный диагноз:

– Ветрянка. Две недели постельного режима.

Пока доктор выписывал кучу рецептов, Кеша как мог утешал сестру:

– Не расстраивайся, завтра станет лучше, давай-ка поспи.

– А я и не расстраиваюсь, – послышалось из-под одеяла, – наоборот здорово: контрольную пропущу. Зря ты, мамусечка, не захотела есть ямбу, видишь, действует!

– Марья, – строго сказала я, – это простое совпадение, ни на минуту не верю всяким колдунам и шарлатанам. Запомни, наколдовать ничего нельзя!

– А вот и можно, – настаивала Маруся.

– Нет.

– Да!

– Нет.

– Да!

– Мать, – влез в наш конструктивный диалог Аркадий, – чего ты привязалась к больному ребенку? Пусть думает как хочет.

– Но ведь глупости говорит!

– Ладно тебе, – начал выталкивать меня за дверь сын, – иди отсюда, еще заразишься.

Из коридора я услышала, как Аркадий произнес:

– Нет у тебя, Манюня, инстинкта самосохранения, я в твои годы твердо знал: спорить со взрослыми, как против ветра плевать.

Не услышав Машкин ответ, я спустилась в гостиную. Там у включенного видика с напряженным лицом сидела Зайка.

– На себя любуешься! – съехидничала я.

– Да вот сказали, что во время репортажа бровью дергаю, – сообщила Ольга, – теперь пытаюсь понять, когда это происходит. Что там с Маней?

– Ветрянка.

Невестка выключила магнитофон.

– Пойду предупрежу Серафиму Ивановну, чтобы близнецов к ней близко не подпускала.

– Вот глупость! – вырвалось у меня.

– Что?

– Маруська уверена, будто заболела потому, что пожелала себе ветрянку, когда ела Филькину дурацкую ямбу. Теперь поверит в чудеса, гадания и колдовские камлания.

– Знаешь, – сказала в ответ Оля, – конечно, бывают и совпадения, только я вчера захотела, чтобы Виктор мне не пакостил…

– Ну и что?

Выяснилось, что в съемочной группе программы есть режиссер Виктор, человек довольно влиятельный. На беду, он родной дядя бывшей ведущей и, естественно, воспринял Зайку в штыки, даже здороваться поначалу не хотел. Но сегодня, после записи, неожиданно подошел к Ольге и, протягивая руку, сказал:

– Вынужден признать, вы очаровательны и талантливы, будем друзьями.

– По-моему, это ямба действует, – убежденно заявила Ольга.

От злости я чуть не швырнула в нее кассету. Ну ладно Манюня, глупая девчонка, но какова Зайка!

Чтобы не сорваться и не высказать вслух все, что на самом деле думаю про Филю, Алиску, обезьяну и шаманство, я тут же набрала номер телефона колледжа и сообщила нашей классной руководительнице:

– Вот, Анна Геннадиевна, мы тоже пали жертвой эпидемии.

Но учительница внезапно перепугалась:

– В школе нет никакой эпидемии.

– Как, а ветрянка?

– Впервые слышу, ни единого случая.

– Значит, мы первые, – резюмировала я.

– Ну надо же, – сокрушалась Анна Геннадиевна, – так стараемся, чтобы дети как можно меньше контактировали с заразой: и на автобусе возим, и посторонних не впускаем! Где она могла подцепить!

Где, где? Да везде! Потому и назвали ветрянкой, что по ветру носится. Положив трубку, я уставилась в окно. Ей-богу, так и впрямь поверишь в колдовство! Оказывается, в классе все здоровы!

Утром Кеша спустился в столовую в экзотическом виде – белые брюки, бежевая футболка.

– Время года не перепутал? – засмеялась я. – На дворе конец марта, а не август.

– В Индию лечу, – пояснил Аркашка.

– Куда? – отложила я вилку.

Оказалось, один из бывших клиентов сына отправляется в Дели подписывать какой-то контракт с тамошними бизнесменами. Вот и попросил Аркашку слетать вместе с ним и изучить адвокатским взглядом документ.

– Далеко-то как! – вздохнула я.

Панически боюсь самолета и предпочитаю передвигаться на поезде. Но Кешка не подвержен таким страхам.

– Ерунда, восемь часов полета, и работа легкая. Зато на тигров, слонов и обезьян посмотрю…

– Мартышка у нас, между прочим, своя есть…

– Ты кого имеешь в виду? – засмеялся Аркадий. – Ладно, не скучай, всего-то на два дня отбываю, хочешь, кобру привезу? Положим у входа, будет на всех кидаться…

Проводив сына, я, достав большую карту Подмосковья, разложила ее на полу в кабинете и принялась ползать по листу. Нагорье, вот оно. Маленький городок возле Истринского водохранилища. Сюда часто звонила Людмила, во всяком случае, найденный мной счет пестрел датами. Десятое января, двенадцатое, пятнадцатое… Скорей всего там и проживает неизвестная бабушка, о которой упоминала Галя Королева, виртуозная плакальщица. Наверное, Мила отвезла ей Верочку, вот и названивала без конца, волновалась.