SQUAD. Час Пса
Шрифт:
– Тогда обернись, несчастный, и посмотри в зеркало! – трубно приказала Великая Мать. – Там ты найдешь своего главного врага.
Окаменевший от острого предвкушения неизбежного близкого сокровенного открытия Распоров, ломая натужное сопротивление мышц, внутренних органов, суставов, сосудов, вен, обернулся и, увидев свое собственное отражение, тут же проснулся. Весь в холодном поту.
Георгия бил колючий, совершенно сумасшедший озноб от студёного ужаса при виде изображения в ночном зеркале. Как неуютно, как погано на душе! Что это было? Не забыть бы. Почти всегда получается так: едва проснешься, а недавний, чаще всего утренний сон уже потерялся, растворился
И всё-таки! Что же явилось ему?
Гоша напряг память и обомлел: минутой назад на него взирала из зеркала скуластая, плоская и покрытая длинным густым бурым волосом …собачья морда.
Опять этот треклятый морок! «Снам верить, так и дела не делать», – приговаривала бабушка, знавшая сто пословиц и поговорок. И всё-таки как избыточен разум в каждом из созданий!
В сумраке разума сон рождает чудовищ. Но как же бесконечно страшно, когда им становишься ты сам…
День открытых зверей
Da ist der Hund begraben (Вот где зарыта собака – немец.)
Совершенно разбитый после ночных сомнамбулических явлений Гоша, не позавтракав, – есть категорически не хотелось – поспешил в редакцию.
Маршрутное такси, управляемое решительным восточным человеком, мчалась зигзагами – лишь бы не попасть колёсами в дорожные выбоины – на пятой космической скорости. Но пассажиры, видимо, привыкшие к подобным испытаниям, не ощущали в этом никакого риска для их жизней. Наверное, они были слишком маленькими, чтобы дорожить ими. Рядом с Гошкой безмятежно восседали двое. Судя по всему – бывшие соседи или одноклассники, разведённых судьбами по разным концам завейского полиса. Георгий решил так, слушая, как они жадно обмениваются воспоминаниями.
– А, помнишь, в третьем подъезде жили у нас один над другим два Германа? – спрашивал давнего товарища тот, что в берете.
– Да, были такие чудики, мы ещё звали обоих Германов Пиковая пара. Помнишь, у одного фамилия была Зик, а у другого – Хайль, – отозвался второй, с усиками.
– Вот-вот! Так я с ними в одном классе учился… Зацени, пришла к нам новая училка литературы и затеяла перекличку. Читает классный журнал, составленный кое-как, не по алфавиту, и заявляет так громко перед всем девятым классом: «Зик Хайль!»
И – тишина…
Товарищ педагог близоруко вскинула глаза на стенку, где старшеклассники оборудовали «в свете указаний» Красный уголок, на плакат «Не забудем героев Великой Отечественной!» и покраснела как рак. Засада-то какая, засада!.. Взвыла пожарной сиреной:
– Это что за Зик Хайль?!.. Встать!
Два наших Германа, один рыжий еврей, другой – чёрный как ножки у пианино, недоуменно поднялись с мест. А что им делать? У них фамилии такие… Не поверишь, их потащили к директору, куда подогнали какого-то бугра из РОНО, и заставили в паспортном столе срочно сменить фамилии. Один, представь себе, стал Зыков, другой – Халин…
«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – сказал по-гамлетовски сам себе Гошка. Более слушать мемуары завейских ветеранов и вспоминать, походя, о Принце датском времени у Распорова не оставалось: маршрутка прискакала к редакции и по Гошиной просьбе лихо затормозила с противным скрипом тормозов.
В так называемой «переговорной» – комнате, где в начале рабочей недели обычно заседала редколлегия, – Распорова ждал Толян. Он скрупулезно разложил
на столе собранные им вырезки и распечатки. Все они были посвящены собакам. Видимо, Торцев считал, что знакомство с этим лающим архивом поможет соавторам настроиться на благоприятную для получения будущих гонораров творческую тональность.«…Многие известные военачальники древности усиливали боевые порядки своих войск специально подготовленными собаками, – начал Торцев читать заунывно как пономарь одну из выложенных пасьянсом на столе распечаток. – Так, персидский царь Камбиз при завоевании Египта в 525 году до нашей эры применял в боях громадных мастифов, вес которых достигал 80-100 килограммов.
Боевых псов использовали и халдеи (в IX в. до н.э.) при вторжении в Южную Месопотамию. В то же время греки использовали собак не только как боевых, но и для ведения разведки, борьбы со шпионами, несения сторожевой службы…»
Гоша зажмурился и представил себе, какой ужас наводили мордастые волкодавы персов на едва прикрытых примитивными латами, почти обнажённых египтян. Хватали их за ноги и руки, откусывали пальцы и целые кисти, вгрызались в бока и в предплечья… Интересно, были ли у боевых собак азиатов панцири и колючие ошейники, которые защищали на рубеже тысячелетий псов древнеримских воинов?
И дальше:
«…На фресках Софийского собора в Киеве изображены три собаки, демонстрирующие их основное предназначение в жизни русичей. Значимость собаки для нашего далекого предка можно определить по такому факту: за кражу собаки полагался штраф в три гривны, на эти деньги можно было купить три коровы и тридцать овец».
Эту информацию Гоша сразу зарубил. Сказал Анатолию с деланным кавказским акцентом, как комедийный товарищ Саахов:
– Ты, генацвале, лучше бы что-то в рублях нашел… Аполитично рассуждаешь, понимаешь!
Торцев отвел в глаза в сторону и руки растопырил. Дескать:
– Слаб человек! Исправлюсь, гражданин начальник.
– Лажа какая-то… Сплошная нафталиновая история-плюс! – вздохнул Распоров. – А что-нибудь поактуальнее есть у тебя?
– Натюрлих… Вот, плиз! – И Толян достал еще одну стопку распечаток из зеленой сумки с надписью: «Ашан» (Гошку это исковерканное название всегда откровенно раздражало; французы из семейства Милье назвали свою торговую сеть не случайно: «Ошан», что означает «В полях», то есть – вдалеке от центров мегаполисов, а у нас, как всегда, все «заакали»).
«По данным Всемирного общества защиты животных, из 500 миллионов собак, живущих в мире, около 75 процентов не имеют хозяев… Бездомные собаки давно стали частью пейзажа любого крупного российского города, – прочел Толян на первом же листочке, вытянутом из стопки. – У людей они вызывают самые различные эмоции: кто-то относится к ним равнодушно, кто-то ненавидит, кто-то стремится подкормить и приласкать…»
– «Все мы немощны ибо человецы суть…» – прокомментировал услышанное Георгий словами Симеона Столпника.
Торцев продолжал читать:
«…В разных российских городах эту проблему пытаются решить по-своему. Где-то, как, например, в Нижнем Новгороде, собак отстреливают препаратами «Вирстар» и «Апреналин-профит», они вызывают смерть от удушья в течение десяти минут… Простые самарцы возмущены действующей в городе программой по отлову и стерилизации бездомных животных. Эта программа является живодерством. У животных, доставленных в ветеринарные клиники, после прохождения стерилизации отрезают уголок уха. Многих сучек после стерилизации выбрасывают из псевдоклиник с еще не заросшими швами обратно на улицу…»