Сражения Космического Десанта

В память о воинах возведут часовни. Их победы будут записаны, а места займут новые братья. Таковы были обычаи ордена уже на протяжении восьми тысяч лет.

Крепость Новум. Гальт задумался о повреждениях «Молота Корвона» и потерях его собственных сил за последние годы. Выжившие послушники были готовы к повышению до полноценных братьев. Во многих отделениях недоставало бойцов. Группе необходимо было пополнить запасы снаряжения и расходных материалов и получить новые приказы от магистра.

Пора было возвращаться домой.

Но сначала требовалось разобраться с археотехом скитальца.

Рука легла на плечо Гальта, и он открыл глаза. Над ним стоял сержант Волдон.

— Владыка капитан, — обратился он к нему.

— Брат-сержант, — ответил Гальт и поднялся на ноги, а затем преклонил колено перед статуей Корвона.

— Ищешь совета? — спросил Волдон.

— Воздаю благодарность за предоставленную победу и молюсь за братьев, которые ее не увидели.

Волдон кивнул.

— Я слышал, ты собираешься в сердце скитальца.

— Да, брат. Команды техножрецов уже прочесывают части корабля, которые мы посчитали безопасными. Наш союзник Плоск планирует экспедицию в самый центр. Он считает, что именно там содержатся данные СШК.

— И ты не доверяешь ему, — сказал Волдон.

Гальт покачал головой:

— Он уже несколько раз опускал важные детали. Куда бы ни пошел Плоск, я последую за ним.

— Твоя осторожность уместна. Почему эти техножрецы не сообщают нам, что им известно? В конце концов, у нас одна цель.

— Магистр кузницы Кластрин сказал, что их организация поражена межфракционной борьбой и раздорами, как и любая другая. Возможно, он скрывает информацию не от нас. Ты пройдешься со мной? Часовня успокаивает меня.

Волдон встал рядом с Гальтом, и они медленно двинулись вдоль зала. Стены были сработаны из тяжелого черного мрамора, углубления в стенах заполнены черепами древних героев, которые оказали какую-либо помощь ордену. Молельные сервиторы тянули песни о далеком Гоноруме. Слуги бормотали молитвы, полируя и очищая огромное помещение часовни.

— Ты не поставил передо мной никаких задач, владыка.

Губы Гальта растянулись в слегка напряженной улыбке. Что ж, вот и пришло время…

— Ты уже сделал достаточно, брат.

— Ни один брат не сделал достаточно, никогда, — резко ответил Волдон. — Отдохнуть всего мгновение — значит дать время врагам нашего повелителя.

— Так написано в Кодексе Жиллимана, — сказал Гальт.

— Я специально цитирую его. Позволь мне пойти с тобой.

— Нет, я уже принял решение.

Волдон выругался.

— Мантиллион, ты считаешь, что я уже слишком стар? Это так? Я все еще в расцвете сил и не готов исполнять какую-то легкую работу на Гоноруме и разливать суп новичкам.

— Только ты можешь так разговаривать со мной, Волдон.

— Я это заслужил, Мантиллион. Долгие годы я помогал тебе, а в ответ получаю это бесчестье.

— Ты долго и упорно сражался и вправе нанести на кожу новое прекрасное полотно. Отдохни, пусть кто-нибудь другой займет твое место. Еще будет множество битв, в которых ты сможешь участвовать, — сказал Гальт.

Волдон схватил бывшего ученика за плечо и развернул к себе лицом. Глаза сержанта сузились, вглядываясь в лицо Гальта.

— В чем дело, владыка капитан? Я знаю тебя с тех пор, как ты был мальчиком. Ты что-то скрываешь от меня.

Гальт отвел взгляд, затем вновь посмотрел на Волдона.

— Голос выдает меня.

Волдон улыбнулся.

— Так было всегда. Ты хороший стратег, но до того как ты будешь готов к трону магистра ордена, тебе еще много предстоит узнать о дипломатии.

Гальт кивнул. Он колебался, перед тем как снова заговорить.

— Я пытался не обесчестить тебя, а спасти, задержав здесь, наставник.

Волдон насмешливо взглянул на него и сильнее сжал РУКУ-

— Продолжай.

— Когда мне наносили на плоть последнюю картину, я отправился в Тень Новум. Там меня встретил один из духов мертвых.

— Как и должно быть. Какой мудростью он поделился? Она касалась меня?

Гальт задумался, не солгать ли, но это было не в традициях Новадесанта. Ложь была бы предательством.

— Нет, брат.

— Ну, так что же? — Волдон убрал руку.

— Это был ты.

Волдон сложил руки на груди и посмотрел в пол.

— Понимаю.

— Капеллан Одон сказал, что нет ничего необычного в том, чтобы видеть духи живых, потому что Тень — место, лишенное времени, и там обретаются все, кто служил и будет служить нашему ордену.

— Парень, это мне известно. Так же как и то, что значат такие видения. Значит, ты пытаешься обмануть судьбу? — лицо Волдона было суровым, — такая самоуверенность не пристала человеку твоего положения.

— Я хотел лишь защитить тебя.

— Как? Ослушавшись воли самого Императора? Глупости, — сержант указал пальцем на левую сторону груди Гальта, где располагалось его человеческое сердце: — Принимать решения, основываясь на этом, — опасно. Там лежит искушение. Разве я не повторял тебе этого множество раз?

— Повторял, брат Волдон.

— Здесь, — сержант указал на лоб Гальта. — Здесь твой настоящий голос. Скажи мне, что он говорит?

— Он говорит, что ты самый опытный ветеран в ордене, когда речь идет о зачистке скитальцев. Не взять тебя с собой было бы поспешным решением, которое оскорбило бы твою гордость и клятву, которую мы все дали, — Гальт улыбнулся. — Также он говорит мне, что тебе давно следовало стать капитаном.

Волдон рассмеялся.

— Ха! Я лучше служу там, где я есть, Мантиллион. Если бы я был капитаном, как бы я нашел время, чтобы развеять твои заблуждения? Итак, когда мы выдвигаемся, я тебя спрашиваю?

Гальт передал по воксу новые распоряжения. Затем он сел на скамью собора с человеком, которого считал отцом, и помолился с ним в последний раз.

«Благословенен Бог-Машина и созданное им», — подумал Плоск, когда еще один шаттл, полный технологических сокровищ, взлетел со скитальца и направился на «Экскомментум инкурсус». Магос вновь повернулся к инфопланшету, встроенному в когитационный комплекс контрольного ландо. Плоск внимательно вглядывался в показания, все еще опасаясь, что ошибся. Затем на графике, который двигался в верхнем секторе экрана, появился скачок, наполнивший магоса радостью. Именно этот показатель он искал.