Среда выживания
Шрифт:
– Может, во сне он улучил минуту? Вырвался из-под контроля? – предположил Родион.
– Ага, придумайте себе сказку! – просипел Вадим. – Никто ни в чем не виноват?! Ну, давайте, тешьте себя!
– Метелин, не зарывайся!
– А я и не зарываюсь! Нерв не способен мыслить! Он лишь посылает импульсы, реагируя на такие раздражители, как запах, тепло, боль! Искусственная нейросеть пропускает их в мозг Бестужева, где происходит обработка, формируется образ, команда, желание – ответная реакция, если проще! Барьер искусственных нейросетей для того и установлен, чтобы
Егор сник.
– Твоя победа над нервом – иллюзия! – казалось, что Метелин задался целью добить Бестужева. – Влияние гормонов, свойственное возрасту! Сколько тебе лет, Егор?
– Двадцать три…
– Неудивительно. Первая любовь, если можно так назвать вполне нормальное сексуальное влечение…
– Вадим, если жизнь дорога, лучше заткнись! – Родион обжег Метелина ненавидящим взглядом. – Егор любит Настю!
– Да называйте, как хотите! Только рот мне не заткнете!
– Она мне не мешала! – выкрикнул Егор.
– Ой ли? – Метелин презрительно скривился. – Разве ты не понимал, что в последнюю неделю уделяешь очень мало времени контролю над хондийским кораблем?!
– Не знаю… Не думал об этом!..
– Думал! Только человеческий рассудок имеет свойство уклоняться от неприятных мыслей! Не нерв тебе надо обуздывать, а самого себя!
Тонкий тревожный писк сигналов нарушил тишину.
– Ей становится хуже! – Малехов взглянул на информационный экран.
– Настя на искусственной вентиляции легких, – спокойно возразил Вадим. – Идет очистка крови. Сами не видите, что вся аппаратура уже задействована?
– Тогда в чем причина?! – Роман Степанович тяжело переживал случившееся.
– Отказывает мозг! – резко ответил Метелин.
– Как вывести токсин?! – Егор воспринимал происходящее, словно кошмарный сон. С той разницей, что невозможно проснуться.
– Он уже успел воздействовать на центральную нервную систему! Если она выживет, то навсегда останется калекой! В чем конкретно это выразится, не могу предсказать!
Егор обернулся, нашел взглядом Родиона.
– Пашку вызови! Срочно! Он наверняка не спит!
– Эй, что ты задумал, Егор? – насторожился Малехов.
– Роман Степанович, сейчас лучше заткнись! – огрызнулся Бестужев.
Бутов уже соединился со Стременковым. Коммуникаторы на борту хондийского крейсера работали со сбоями, и лишь прямой контакт между имплантами позволял установить мгновенную связь.
Родион хмурился, морщил лоб. Технологическая телепатия давалась ему с трудом.
– Да, ждем, – его губы шевельнулись, машинально повторяя мысленную фразу.
Павел прибежал без промедлений.
– Что случилось?! – тяжело дыша, спросил он.
– Отойдем, – Егор отвел друга в сторону. – Я едва не убил Настю. Токсин. Она в критическом состоянии!
– Что могу сделать?!
– Стасис! Нужно остановить
воздействие токсина! Я заставлю Метелина работать, пока он не синтезирует антидот!– А что? Вариант!
– О чем вы там шепчетесь? – Малехову не нравилось происходящее.
Егор взглядом предупредил Бутова – будь наготове. Тот кивнул.
– Роман Степанович, Настю нужно поместить в стасис!
– Ты с ума сошел? У нас нет резервных генераторов! Все, что удалось демонтировать, в деле! Да и расход энергии… ты представляешь, о чем просишь?!
– Представляю! Но я не прошу!
– Требуешь?
Бестужев кивнул.
– У меня есть два резервных генератора, – вмешался Стременков. – Достаточно, если выберем небольшой отсек!
– Да, но…
– Без «но»! Теряем время! Не нужно резервных генераторов! Я знаю небольшой отсек, где еще не демонтированы защитные установки!
– Егор, не все так просто! Для запуска стасиса нужно знать точные настройки! – Павел очень хотел помочь другу, но…
– Не понимаю! Объясни! – Бестужеву казалось, что все ополчились против него!
– Каждый эмиттер управляется программами! Они пока выше нашего понимания. Удалось лишь выделить несколько наборов инструкций. Я думаю, они разработаны для существ с разным метаболизмом!
– Стазис останавливает время в локальном объеме пространства! При чем тут особенности организма, обмена веществ?!
– Не знаю! Мы экспериментировали только с сервами!
– Стременков, успокойся! Все возьмите себя в руки! Нечего орать, давайте думать! – Малехов неожиданно сдался, встал на сторону Егора. – Среди программных модулей есть файлы, содержащие информацию в доступном для понимания формате? Ну, типа помощи для неопытных пользователей? Инструкции?
– Есть руководство на универсальном языке. Недавно его нашли. Еще не разобрались!
– Хорошо! – Роман Степанович немного приободрился. – Нам известна только одна космическая раса, похожая на нас. Армахонты!
– Но корабль хондийский!
– А установки универсальные! Вот что, Павел, давай бегом в лабораторию! Выясни, какой набор инструкций сопоставим с термином «Армахонт»?
– Не нужно никуда бежать. Все тут, – Стременков выразительно коснулся импланта.
Егор, грубо оттолкнув Метелина, склонился над прозрачной каплевидной крышкой медицинского реанимационного комплекса.
Внешне Настя не подавала признаков жизни. Ее кожа побледнела, но черты лица отражали покой, умиротворенность. Она не страдала. Даже, наверное, не успела проснуться, не поняла, что именно произошло.
Редко вздымалась грудь.
Сипло вздыхал аппарат насильственной вентиляции легких.
Боль переполняла Егора. Слова Метелина занозой сидели в рассудке. Мой мозг меня предал!
Бестужев не знал, как будет жить дальше? Зачем?
– Есть сигнатура, сопоставимая с термином «Армахонт»! – воскликнул Стременков. – Я смогу ее активировать, но все равно риск очень велик! Мы ведь понятия не имеем, насколько схожи наши организмы!
– Иного выхода все равно нет! – Малехов внезапно загорелся идеей.