Среди пуль

– Ваши цели? Чего добиваетесь?

– Я тебе уже говорил, цель вложена в цель! А та в другую! Как утка – в зайца, яйцо – в утку, игла – в яйцо! В каждом объеме явлений заложена промежуточная цель, которая, в свою очередь, является объемом! Программа, в которую включен и ты, работает в определенном объеме, из которого не виден другой! При достижении очередной цели она немедленно превращается в новый объем с заключенной в нем точечной целью! Таким образом, точка раскрывается в бесконечность! Происходит управление историей, создание истории!

Белосельцев чувствовал, как под мокрой одеждой начинает дрожать его тело. Ему казалось, они с Каретным помещены в туманный пятнистый объем, который является частью другого, большего, где на кровле огромного дома стоят два огромных человека, промокая в ночном огромном дожде, среди туманов и вспышек. Над ними, заключенные в следующий непомерный объем, возвышаются два великана, застывшие на кровле дома, громадного, как гора. И этот ряд, расширяясь, уходит ввысь, в мироздание. И в другую сторону, вглубь, сужаясь, маленькие, как лилипуты, крохотные, как муравьи и песчинки, стоят человечки, толкуют о строении мира. Именно так, из объема в объем, повторяясь в обе стороны в бесконечность, вырастает вселенная. Здесь, на крыше, в одном из бесчисленных, промежуточных объемов мира, ему, Белосельцеву, открылся истинный смысл мироздания.

– Скоро случится развязка, – сказал Каретный, проведя по лицу ладонью. И казалось, что рука его намазана фосфором, так засветились его щеки, губы и лоб. – Задействовано много людей, которые ни о чем не догадываются. Среди них Руцкой, Хасбулатов, Макашов, Анпилов. Есть философы и лавочники, комдивы и приходские священники. Задействована Америка и Калмыкия, теория относительности и история КПСС. Задействован и ты, твои новые знакомцы из патриотических движений и партий. Кого-то убили, из тех, кто не укладывался в схему. Кто-то не справился с отведенной ему ролью и был отсеян. Но большинство остались, будут действовать в схеме. В этой схеме ты – функция. Но для меня ты гораздо большее. Ты – друг, боевой товарищ! Хочу, чтобы мы были вместе. Когда отпылает большой пожар и похоронят убитых, хочу, чтобы ты оставался с нами!

– Кто вы?

– Я отвечу тебе, отвечу, кто мы такие!.. Три проекта, три грандиозных замысла осуществляются один за другим полтысячи лет на континенте «Россия». «Белый проект», создание великой империи, великого Белого Царства, Белого Храма. Он осуществился и рухнул в начале века, породив бессчетное множество отвратительных уродцев и карликов, или, говоря твоими образами, вампиров, кровососов, всю жуть, скопившуюся в подземельях Белого Храма. Казалось, Россия кончилась. Но тут же из праха поднялся «Красный проект», было создано Красное Царство, Красный Храм. Карликов и уродцев вновь прогнали в подклеть, в преисподнюю, туда, где им надлежит обитать. Весь нынешний век, меняя мир, спасая его от мрака и мерзости, осуществлялся «Красный проект». Он рухнул на наших глазах, и вновь из подклети появились уродцы и карлики, яйценогие и глазохвостые, как ты их называешь. Расползлись, расплодились во всех уголках России. Но, еще невидимый, необнаруженный, обозначился третий, «Золотой», проект. Мы, действуя тайно, скопили огромные силы, огромные возможности, строим Золотую Россию. Возвращаем ее в мир, который ее ненавидит, но без которой мир невозможен. Всю нечисть, всех червяков и улиток, всех жучков и кусающий гнус мы снова загоним в подклеть, под плиту, в преисподнюю, где им надлежит обитать. Мы строим третий проект, «Золотую Россию»!

Нечто ослепительное, великолепное померещилось Белосельцеву в этих словах. Родное, пьянящее, ради чего стоит жить и дышать, отвергнуть уныние, кинуться вновь в мечту, в заповедную цель. Так хотелось в это поверить, в существование великого замысла, великого учения о бессмертной России, готовой к новому чудесному взлету. В то знание, которое он тщетно искал, переходя из партии в партию, от вождя к вождю, от одного витии к другому. Стоящий перед ним человек, то грубый и жестокий, то лукавый и тихий, то любящий и молящий, был из тех, кого он, Белосельцев, искал. Нашел наконец на кровле одинокого дома.

– Как станете действовать? В чем ваша сила? Какова моя функция?

– Надо срезать послойно омертвевшие ткани. Мы уже срезали Горбачева, он лежит в корыте с очистками. Срежем чеченца Хасбулатова, кинем в то же корыто. Очистим место от гайдаров, шахраев, явлинских – вот уж кого ненавидят! Следом за ними – Ельцин. Выставим печень Ельцина рядом с мозгом Ленина! А затем начнем созидать. Нас много, достойных, отважных. Но людей все равно не хватает. Ты нам нужен. Иди к нам!

– Где и кто ваши люди?

Каретный протянул руку в дождь. Повел по туманному горизонту, и казалось, кончики его пальцев слабо светятся, как люминесцентные трубки.

– Они везде… Они скрыты за кремлевскими стенами в самом близком окружении президента…

Там, куда он указывал, пламенели кремлевские звезды, окруженные алым заревом. Белые, как лед, возносились соборы, окутанные млечным испарением.

– Они в Генштабе, в Министерстве обороны, на самых ответственных, ключевых местах, связанных с «ядерной кнопкой»…

Там, куда он указывал, светилось, словно белый пиленый сахар, министерство на Арбатской площади, светились его окна в ночи.

– Они в церковных приходах, в патриарших канцеляриях, в кружках православных философов…

Его рука, пробираясь сквозь сумрак, нащупала в дымке золотые кресты, резные колокольни и башни Новодевичьего монастыря. Кресты от его прикосновений слабо звенели, и от этого звона дрожала золотая рябь на Москве-реке, катились золотые бусины поезда, бежавшего по метромосту.

– Наши люди в разведке, отслеживают ситуацию в мире, добывают информацию из засекреченных центров противника…

Он указывал вдаль, где, похожий на желтую зарю, горел Хаммер-центр и за ним по движению огненных пузырьков угадывалась Беговая и Полежаевская со стеклянной ретортой – зданием военной разведки.

– Наши люди в банках, контролируют финансовые потоки, финансируют наши боевые и политические операции…

Он указывал на далекие кровли, на которых загорались и гасли огненные письмена – названия банков, промышленных корпораций и фирм.

– Они на университетских кафедрах и в торговых киосках, в иностранных посольствах и в развлекательных ночных заведениях…

Он вел рукой, прикасаясь то к озаренному зданию университета, похожему на зажженный в ночи костер, то к проспекту с торговыми лотками с мигающими разноцветными лампочками, то к огненному колесу в Парке культуры, то к белому, будто наполненному ядовитым кипятком зданию мэрии. Казалось, Москва откликается на его прикосновения миганием реклам, пульсацией мостов, бегом беззвучных туманных корпускул, пропадавших в дожде. Город слышал его, подчинялся ему, посылал зашифрованные сигналы и коды. Передавал информацию, скрывая в своем огненном неясном орнаменте огромную тайну заговора.

– Наши люди везде! Они подымутся по первому слову! Хочу, чтобы ты был с нами, разделил радость победы!

Пленительное, желанное улавливал Белосельцев в словах Каретного. Напрасно он мучился и искал. Напрасно сомневался, не верил. Был готов на последний отчаянный шаг непосвященного безумного одиночки. Существует мощный законспирированный союз патриотов, неразгромленная, широко разветвленная оппозиция. У нее есть ум, деньги, организационный талант, боевые формирования, средства агитации и контрразведки, средства маскировки и дезинформации. Он, Белосельцев, был введен в заблуждение умной конспиративной игрой патриотов. Видел в них врагов и только теперь, вознесенный на кровлю дома, познал истину – существование тайного плана, направленного на спасение Отечества.