Срединные пути

Валентина упрямо сжала губы и сердито проговорила:

— Сказано: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». А еще сказано: «Придет гордость, придет и посрамление. Но со смиренными — мудрость».

Виктор только развел руками и замолчал. Тогда заговорил Сергей:

— Значит так, уважаемая учительница. Отныне составляйте план занятий со школьниками с подробным содержанием тем. Представляйте директору на утверждение, чтобы больше не было подобных казусов. Договорились?

Валентина в упор уставилась на него, потом о чем-то своем подумав, потупилась и тихо проговорила:

— Да будет так.

— Ну и славно, — решительно поднялся Сергей. — Мы уж пойдем. Дела.

— Постой, Сережа, — встрепенулся Виктор. — Моя просьба осталась. — Он повернулся к Валентине. — Мы вскоре будем книги свои печатать. В связи с этим есть к вам просьба.

— Правда?! — восхитилась Валентина. — Самые настоящие книги?

— Самые настоящие, — подтвердил Виктор. — Так вот. Во-первых, потребуются учебники школьникам. Если вы составите их, мы напечатаем. Во-вторых, чтобы поддержать в этом мире нашу культуру придется по памяти стихи известных поэтов излагать. Сколько сможем. А вы, наверное, много таких наизусть знаете.

— Да уж. Знаю предостаточно, — усмехнулась Валентина. — А когда нужно-то?

— Месяц, другой, и начнем. Так что, поторапливайтесь.

— Хорошо. Прямо с сегодняшнего дня и начну.

— Договорились. Буду ждать ваших рукописей, — поднялся и Виктор. — Пойдем, Серега.

Они пошли к дверям, в сопровождении Валентины.

Уже на плато Виктор сказал Сергею:

— Невозможно с ней говорить. Полное затмение.

— Я это уже заметил. Пусть Василий Иваныч пробует дальше. Она нам не по зубам.

— Ладно. Попросим его. А теперь о делах наших скорбных. Серега, я не знаю, каков состав металла для отливки литеров. Может, ты этим займешься?

— Не вопрос. Займусь. Что еще?

— Еще, касательно типографской краски. Помню только про сажу и оливковое масло.

— И смола, — добавил Сергей. — Иначе будет сходить с бумаги. И не обязательно оливковое масло. Можно, наверное, и наше конопляное использовать. Короче, поэкспериментирую и скажу точно. А еще лучше, дам тебе готовую краску. Не боись.

— Спасибо, друг, — обрадовался Виктор. — Тогда нет проблем.

— Проблема есть, — вздохнул Сергей. — Изоляционное покрытие медных проводов — вот проблема моя.

Виктор, молча, шел рядом, когда резко остановился и хлопнул себе по лбу:

— Нет проблемы! — воскликнул он. — Плетенка!

— Сергей непонимающе поглядел на друга.

— Вот что, Серега. Сделаем по принципу ткацкого станка плетение сванговой нитью вокруг проволоки. Вот и все решение проблемы.

— Ой, блин! — оторопело встал Сергей. — А сможешь?

— Такой станочек? — презрительно хмыкнул Виктор. — Конечно. Принцип известен.

— Витек! — Сергей полез обниматься.

Виктор сорвался от него подальше и с улыбкой попросил:

— Только без рук.

Но Сергей все равно догнал и сгреб его лапищами.

— Всё, всё, — вырвался из его хватки Виктор. — Пора и честь знать. Работать надо.

Виктор вернулся в ангар, чтобы закончить дело с недовершенной матрицей и приняться за плетеночный станок. А Сергей нырнул в кузнечный цех, чтобы выяснить, как обстоят дела с холодной протяжкой медной проволоки.

В углу стоял большой деревянный барабан уже наполовину замотанный проволокой. Формирующая плашка продолжала медленно подавать сквозь фильеры на него медный шнур.

***

Вечерком Василий Иваныч заглянул к Виктору с предложением посетить баньку. Они зашли за Сергеем и втроем пошли париться. По дороге Василий Иваныч сделал необычное предложение:

— А давайте возьмем с собой Бориса тоже.

Собственно, друзьям было ни к чему в совет, а такие бани проходили обязательно с обдумыванием дальнейших планов триумвирата, приглашать постороннего, но предложение профессора пустой прихотью не могло быть. Явно что-то задумал человек. Поэтому, Сергей поймал первого попавшего под руку парнишку, дал срочное задание сбегать в бараки и позвать Бориса в баню. Сами пошли дальше.

Пока топили каменку, пока распивали первые бокалы вина, в дверях возникла статная фигура зодчего. Он поздоровался и вопросительно глянул на Сергея.

— Борис, ты еще не парился тут? — спросил его Василий Иваныч.

— Нет еще. Не приходилось. Хотя все уши прожужжали.

— Правильно, что прожужжали. Давай, научись и этому искусству. Раздевайся вон там, накидывай на себя простынку, как мы, и подсаживайся. Сам тебя научу париться, — улыбнулся Василий Иваныч.

Борис с сомнением поглядел на них, потом покорно направился в уголок, чтобы тоже раздеться. Как подсел, налили и ему вина. А Василий Иваныч спросил:

— Ну как, Борис, подумал над моими словами или еще не было времени?

— Подумал.

— И каков твой вывод?

Борис потупился:

— Пока ничего определенного не могу сказать. Не понимаю я всего в душе происходящего. Трудно мне…

— Так и должно быть. Трудно от привычек отказываться. Ну, ты пока посиди, подумай еще за бокалом вина, а мы побеседуем о своих делах. — Он хлебнул из бокала и спросил у друзей: — Как идут наши дела?

— Вроде нормально, — улыбнулся Сергей. — К лету осветим все помещения. А в первую очередь, вашу квартиру, профессор.

— Это хорошо. Ну, а строительство, сам вижу, успешно продвигается. Что с типографией?

— Виктор изготовил первый станок. Теперь еще два других собирают. Так что, через недельку запустят все три на полную катушку. Я увеличил производство бумаги под формат книги. Завтра собирался еще один сектор создать для изготовления обложек. Придется начать с кожаных обложек.

— Тоже неплохо. Витя, а как с перевооружением дело обстоит? Тебе к лету необходимо быть полностью укомплектованным и готовым.

— Буду, — сурово проговорил Виктор. — Обязательно буду.

— Надеюсь, — отчески поглядел на него Василий Иваныч. — Теперь, по поводу нашего старого разговора. Рисование включил в программу. Только Федор еще не подходил ко мне.

— Подойдет, профессор, — заверил Виктор. — Эти дни крайне занят. Обещал, после каникул точно будет преподавать.

— А я еще поговорил с Валентиной насчет уроков пения. Она согласилась. Поэтому, после каникул ввожу в младших классах и этот урок.

— Касательно Валентины Петровны, — заметил Сергей. — Вы не в курсе дела. Наша уважаемая учительница проводила недавно с детьми урок на тему: «гордость — порок человеческий».