Средиземье. Путь Майара

В течение нескольких дней я пытался решить эту задачу. И наконец, у меня стало что-то получаться. Сначала я просто дотрагивался ладонью до шеи или крупа Яблока, и делился с ним своей энергией. Это работало, но зато я сам уставал, словно на мне камни таскали. Конь то, на самом деле, животное большое, и сил ему требовалось много. И поэтому я после таких занятий был буквально высушен и изможден.

Поэтом, рассудив, что это тупик, стал искать способ поделиться с конем силой, беря ее не из собственного тела, а из окружающего мира. И самое сложно здесь это не способ передачи этой силы, а локализация её в пространстве, и возможность с ней работать.

Сначала получалось плохо. Но со временем, я научился различать, что всю землю, воздух и воду, пронизывают магически токи и течения, напоминающие серебристую дымку или туман. Оттенки и интенсивность этой дымки в разных местах различная, и поэтому и использовать их, то легче, то тяжелее. Я продолжал тренироваться и примерно за полгода неплохо освоил это новое умение.

Также я сообразил, что подпитывать магической силой можно не только коня, но и самого себя, а также других людей или живых существ.

Значительную прибавку в силе, для коня, это конечно не принесло. Но со временем, благодаря такой подпитке, Яблоко стал проходить за дневной переход большие, чем раньше, расстояния.

Проезжая Хоббитанию, я интересовался дорогой на Забрендию. Как оказалось, многие местные, пока еще плохо знали это название. Всего несколько лет назад Горемык Побегайк, глава стариннейшего и уважаемого рода, переплыл реку Брендивайн, которая поначалу являлась у хоббитов восточной границей. Он стал строить и рыть Хоромины, и как я знал по книгам Толкиена, впоследствии стал из Побегайка - Брендизайком, правителем почти независимого края.

Сейчас же история Забрендии, а также главного местного городка Зайгорода, только начиналась.

Но паром через реку уже существует, а сам Горемык ещё живой, в хорошем здравии, и выступает отцом многочисленного семейства.

Я остановил Яблока у главного крыльца Хоромин. Стали появляться хоббиты, и откровенно глазеть на незнакомого громадину. Затем вышел и местный патриарх. Горемык встретил меня спокойно, с немалым достоинством и авторитетом.

Поначалу беседа шла тяжело. Хоббиты насторожились, не понимая моих целей. Но я обстоятельно рассказал, кто таков, откуда еду и куда путь держу. Попутно упомянул, что очень бы хотел узнать хоббитов поближе, и думаю, что местные одни из самых авторитетных невысокликов вообще, и в Хоббитании в частности. Ну, после этих слов меня чуть не расцеловали, и и отринув недоверие, потащили внутрь дома.

Пришлось пригибаться, наклоняться, а пару раз чуть ли и не ползком ползти, передвигаясь по всем эти внутренним, хоть и живописным, но маловатым для человека, переходам.

Впрочем, внутренней убранство Хоромин выглядело более чем достойно. Панели из мореного дуба, кованные люстры, красивые шкафы, комоды, лакированные двери и гладкие полы, устеленные многочисленными шкурами.

Круглые двери и окошки, с милыми занавесками, создавали свою, очень уютную атмосферу.

Горемык шел впереди, показывая дорогу, и покрикивая на многочисленных сыновей, дочерей, зятьев, невесток, внуков, внучек и слуг.

Наконец мы очутились в просторном, освещенном десятком свечей и камином, холле. Уютная обстановка, жарящийся на вертеле кабанчик, наполненные бокалы, и неспешный, обстоятельный разговор. Что может быть лучше?

Вот только я всё время боялся, что предложенное кресло, в которое я с трудом втиснулся, меня не выдержит. Плюнув на этикет, я выбрал у камина полено побольше, и сел на него.

Побегайки встретили мой поступок сдержанным и веселым гулом. Отношения явно налаживались.

Всей многочисленной родне также приспичило оказаться в холле. Горемык хмурил седые брови, и временами покрикивал на излишне назойливых родичей.

Великодушное гостеприимство, и деревенская непосредственность!

Хоббиты поначалу старались вести себя важно-внушительно, оберегая честь, показывая гостю немалый авторитет, и житейскую основательность. Но я вел себя просто, старался не выделяться, говорил легко и спокойно, и с первых слов показал, что я не считаю себя лучше хозяев. И хоббиты оттаяли.

Вот уж поистине, как ты к людям, так и они к тебе.

Побегайки, или будущие Брендизайки, мне понравились. Они выглядели более энергичными и любознательными, в отличие от большинства других коренных обитателей Шира. А сам Горемык вообще смотрелся вполне достойным мужиком, внушительным и серьезным, ростом чуть выше метра.

Мы легко познакомились, сразу нашли общий язык, и провели целый вечер, рассказывая друг другу различные истории. А утром, при расставании, мы уже числили друг друга друзьями.

Про Тома Бомбадила, он, к сожалению, ничего не знал, но зато много знал про лес, который стали уже сейчас называть Вековечным. Правда пока, это хоть и мрачное, дремучее место, но зато без всякой жути и мистики. Многие Побегайки ходили туда собирать грибы и ягоды, охотились, знали тропинки.

Также отсутствовала Отпорная городьба, которую хоббиты построят, когда Вековечный лес начнёт приобретать свою дурную славу.

Беседа закончилась после полуночи. Хозяева выглядели удовлетворенными - еще бы, они столько нового узнали. Впрочем, всё это верно и по отношению ко мне.

Меня проводили в самую большую спальню, и я неплохо выспался на кроватке, длинною в полтора метра. Хорошо, хоть спинка у неё отсутствовала, и я мог вытянуть ноги.

На следующее утро старина Горемык отправил одного из своих многочисленных внуков по имени Брегги показать мне начало тропинке, которая вела к реке Ветлянке.

Солнце только начало вставать. Дорожка вела через луга и небольшие рощицы. Лес стоял осенний, в прекрасной россыпи желтых, красных и бардовых листьев. Ночью прошел дождик, и сейчас листва еще влажно лоснилась, с веток капало, а прохладная роса покрывало прозрачным серебром всю траву.

Я снял сапоги и пошел босиком. Как же здорово, вот так идти по чистому и красивейшему лесу, чувствовать спокойствие и радость, и твердо знать, что битых бутылок и ржавых консервных банок здесь нет. Никуда не торопиться, и понимать, что у тебя впереди огромное количество лет.

Брегги оказался веселым и смышлёным мальцом. Размахивая руками, он шел впереди, расспрашивая и рассказывая интересные, с его точки зрения, вещи. За его спиной висел небольшой лук.

Я сделал недолгий привал, и попросил хоббита показать, как он умеет стрелять. Брегги чуть не лопнул от важности, натянул лук, и проворно выпустил несколько стрел в предложенную мной цель.

Что ж, стрелял он очень хорошо. Профессор Толкиен не обманул, когда писал об этом.

Тропинка пошла оврагом, потом поднялась вверх, и начался лес - высокие, мощные деревья внушительно стояли единым мощным строем.

Здесь я расстался с юным хоббитом, и на прощанье одарил его серебряной монеткой. Брегги поклонился и буквально исчез среди кустов.

Тропинка сузилась и начала петлять между деревьями. Я одел сапоги, взял за узду Яблоко и неспешно пошел вперёд.

Солнце поднялось, прогнав тучи. Небо прояснилось. Над деревьями кружили птичьи стаи - наверное, прощались, и готовились к перелёту.