Средиземье. Путь Майара

Часть ночи мы совещались и решили плюнуть на все, и утром двигаться дальше по дороге. Черт с ней, с безопасностью. На кону жизни двух друзей. Задержка в лишние день-два, может закончиться фатально.

Утром мы так и сделали. Спустились на дорогу, и в хорошем, бодром темпе продолжили движение. Осго выдвинулся вперед на пару сотен метров, позади нас прикрывал Шрог.

Как оказалось, мы не прогадали, решив идти по дороге. Орки бросили погоню. А мы за день прошли весьма прилично.

А на следующий день, наконец-то, входили в ворота Минас-Итиля. Как же здорово очутиться среди своих, в безопасности.

Позади ворот очень быстро собралась приличная толпа. И как только люди умудряются так быстро узнавать, что что-то произошло?

Нам сразу принялись помогать. Раненых забрали и отнесли в лазарет. Парней до ужина я отпустил в казарму. Заодно, пусть расскажут все подробности нашим товарищам. А сам направился с докладом к капитану Брогеру.

Капитан слушал очень внимательно, задавая уточняющие вопросы. Изредка он посматривал на карту Мордора и что-то обдумывал. Естественно, я сообщил ему всё - предполагаемую численность орков, их вооружение, и свои догадки по поводу того, что они там делают. Также я передал содержание своей беседы с орком, привел аргументы, почему не разжился 'языком'. Под конец упомянул назгула.

– Я слышал это слово, - задумчиво протянул капитан.
– Тебе ведомо, что оно значит?

– Да. Мертвец-призрак.

– А я вот это слово почти забыл,- невесело усмехнулся Брогер.
– Многие века мы про них не вспоминали, и думали, что это зло ушло из нашего мира.

Я кивнул, соглашаясь с собеседником. Единственное, о чем я не сказал капитану - это то, что мне дали прозвище, и то, что враги обо мне знали. Я рассудил, что рассказав все это, вызову если и не подозрение, то лишние вопросы. А оно мне надо? При случае всё должно разрешиться, так или этак.

Капитан Брогер заинтересовался моим рассказом. И выглядел он встревоженным. Наконец мы закончили.

– Значит так.
– Брогер посмотрел в окно.
– Раненые пусть лечатся. Вам всем неделя отдыха. А там видно будет. Можешь идти.

– Понял, - я развернулся и сделал шаг к двери.

– Мэл!
– я уже почти вышел, когда меня окликнули.

– Да?

– Принимай десяток.

Глава одиннадцатая.

Штурм.

Прошло четырнадцать месяцев. Это было интересное и непростое время.

Самое главное, участвуя в походах, я неплохо изучил весь Сумрачный Край.

В Мордоре, а особенно в его равнинной части, преобладает континентальный климат. Это значит стабильно жаркое лето, достаточно холодную зиму и небольшое количество осадков в течение всего года. Такой тип характерен для внутренних регионов материка.

Годовая разница температуры может достигать ста градусов. А уж дневные и ночные температурные перепады это вообще отдельная тема. Про них можно бесконечно долго говорить, и также бесконечно долго привыкать. А это не просто. Днем ты можешь ходить в легкой рубашке, и обильно потеть, а ночью температура опускается на двадцать-тридцать градусов. Организм не может перестроиться, и ты мерзнешь - несмотря на теплую одежду, или костер.

Значительное влияние на климат оказывают нисходящие потоки сухого воздуха с экватора, заходящие в Мордор с востока. Огромные открытые пространства степей и пустынь совершенно не препятствуют перемещению воздушных масс вдоль поверхности земли, что приводит к возникновению сильнейших ветров. Пыльные бури приходят неожиданно, принося тучи песка, и потоки раскаленного воздуха. Поздней весной, летом и ранней осенью в Мордоре поднимается сильный ветер - самум, что дословно можно перевести как "ядовитый ветер".

Так что, с этой точки зрения, служба в Сумеречном Крае - не подарок. Есть места куда лучше.

Это что касаемо климата. Ситуация с людьми и крепостью выглядит ещё хуже.

Во дни Исильдура, до и сразу после свержения Саурона, Минас-Итиль представлял из себя внушительный город, в котором одновременно проживало более шести тысяч человек. Тогда, крепость, по сути, являлась столицей всего края.

Многочисленные отряды, постоянные разведывательные разъезды, ученые, гости города, путешественники, библиотека, дворцы, фонтаны и величественные каменные строения - таков Минас-Итиль в те времена.

Сейчас же, спустя две тысячи лет, крепость охраняют семь сотен - семьсот семьдесят девять человек, счетом по штатной численности. Плюс четыре вестника и несколько воинов прикрепленных к разным службам. Большая часть людей, по большому счету, тяготилась своими обязанностями и мечтала перевестись отсюда.

В крепости также проживало местное население - шестьсот, или около того, гражданских, включая детей, женщин и стариков.

Здесь пока ещё есть свои кузни, конюшни, мастерские и склады. В окрестностях, на пашнях и огородах, трудятся крестьяне, обеспечивая и себя, и гарнизон продуктами. В лесах люди охотятся, собирают смолу, рубят древесину, ставят мельницы на реках.

Местная библиотека, формально существующая, уже давно всеми забыта. Есть театр, который оживает лишь тогда, когда появлялась бродячая труппа актеров.

Периодически, сюда даже заезжают купцы - все ж таки это неплохое место, где можно получить прибыль.

Но крепость изначально рассчитывалась на куда большее количество и военных, и штатских. Поэтому, многие дома стоят покинутые, заброшенные, и пыльные. Чувствуется, что твердыня медленно угасает, как сохнет старое дерево.

Вот такая, невеселая и даже мрачноватая картина.

Для меня же это время запомнилось рядом событий. Начну по порядку - после того, как ранили Грестлинга, я почти месяц командовал десятком. В это время особой активности Итиль не проявлял, руководство вело себя достаточно пассивно, и почти все время мы провели в крепости.

Сперва выздоровел Тгор, потом восстановился Грестлинг, и я передал ему руководство десятком.

Через некоторое время активность орков в Мордоре усилилась, и тут уж, хочешь, не хочешь, а Воеводе Карамиру пришлось действовать. Командование организовало серия походов с целью выбить врагов с занятых позиций.

Прежде всего, очистили Врата Мордора. Там получилась знатная рубка, которую я, к сожалению пропустил. В самом начале, когда мы приближались к занявшим оборону в Нархосте противникам, вражеская стрела, пушенная откуда-то сверху, ударила меня в грудь, пробила кольчугу и левое легкое.

Кольчугу кузнецы починили быстро, а вот я долго провалялся в лазарете. Рана оказалась непростой, расположенная близко к сердцу, с большой внутренней кровопотерей и осложнениями. Я долго харкал сукровицей и чувствовал себя откровенно паршиво.