Средневековая история. Тетралогия

Джес сморщил нос.

— Нет, тебе друг мой, повезло. А ты сам этого не понимаешь. Правду ведь она пишет, насчет своей смерти? Пра-авду… и что делаешь ты?

— Пока — ничего.

— Вот. А должен был благодарить за предоставленные возможности. Жена умница, пытается наладить с тобой отношения, хотя виноват, в основном, ты…

— Да я! — рявкнул Джес. — Не замечал, не понимал, оскорблял, унижал, издевался по-всякому! Теперь она реванш возьмет! Надо мной даже столичные лошади ржать будут!

— А это уже от тебя зависит.

— Да неужели?

— Если ты приедешь и начнешь скандалить — безусловно. А вот если вы помиритесь с женой и вместе разработаете какую-то стратегию, пару раз вместе покажетесь, ты всем признаешься, что готов был на любые поступки, лишь бы у тебя такое сокровище не увели…

— Нашелся бы герой — я бы ему еще и доплатил…

— И доплатишь, если что. Верфями.

— Тьфу.

Верфи Джесу были нужны. Как ни крутани.

У него — торговля предметами роскоши. Которые, между прочим, закупаются в Ханганате, Эльване, Авестере…

У Августа корабли. Полезная вещь.

Вместе им будет лучше и полезнее. Но Лилиан…

— А Лилиан явно не дура. Ты сам это письмо читал? Внимательно?

Джес помотал головой.

— То есть?

— Слушай, ну включи ты мозги! Сидишь, как статуя Альдоная! Ты вообще пробовал его проанализировать? Женщина явно знает о твоих промахах. Вот скажи мне, что бы сделала… да хоть твоя Аделька в таком случае?

— Начала бы меня ими шантажировать. До смерти.

— Вот. А тут этого нет. Тут написано, что ей — неприятно. И все. А в остальном — она готова к диалогу.

Джес только вздохнул.

— А буду ли готов к нему я?

— А есть сомнения?

— Понимаешь, мне от нее физически тошно. Раньше можно было хоть забыть про этот кошмар. А сейчас, когда она все время рядом со мной… когда все про нее пишут такое… Я домой писать — и то боюсь.

— Почему?

— Потому что. Сам подумай. У меня вообще ощущение, что мир сошел с ума. Хорошо, я напишу домой. Но что я получу в ответ? Чем это письмо будет отличаться от других?

Ричард хмыкнул.

— Полагаешь, что не услышишь ничего нового?

— Наоборот. Я уже столько нового услышал, что переварить бы!

— А сам ты никому написать не пытался?

Джес вздохнул. Попытался бы. Но…

— А кому? Вот смотри. Управляющего моя супруга извела. Ширви — тоже. Хотя я ему доверял… скоты. Ну да не до того. Миранда, мать, сестра, даже дядюшка, то есть — его величество — пишут. Да так, что страшно становится. А кому я еще могу написать. Кому-то из друзей? Вот представь себе: дорогой друг, вы не посмотрите — вдруг там моя жена поумнела и похорошела? Если это так — не сочтите за труд отписать мне, что с ней случилось, а то в чудеса плохо верится…

— А доверенные люди?

— Слуги, Рик. Слуги. А слуги любят сплетничать. К тому же письмо могут прочесть те, кому это вовсе не обязательно. Я сейчас просто… с ума схожу.

— Неужели написать некому?

Джес тряхнул волосами.

— Рик, да я всю голову сломал, когда первое письмо пришло. Еще когда мы в Уэльстере были. Всех перебрал. С кем-то вместе пили, с кем-то по бабам… неважно. И понял, что приятелей — туча. А друзей-то… разве что ты один. Вот ты мне сам скажи — а сколько у тебя друзей?

Рик задумался. М-да. А ведь…

— Вот и оно-то. А сколько твоих приятелей видят в тебе — тебя? То есть — Рика?

— Поясни?

— Не Ричарда Ативернского, наследника престола. А просто парня по имени Рик. А сколько людей видит меня за моим титулом?

Ричард покривился.

— Сам знаешь.

— Знаю. И не радуюсь. Да и ты…

— И я этому не радуюсь. Так что ты решил?

— Пока — буду жить и наслаждаться жизнью. Все равно решать придется при личной встрече, так зачем сейчас сидеть и гадать? И честно говоря — я до сих пор подозреваю, что за Лилиан кто-то стоит.

— Ага. В доме твоей матери. Под ее неусыпным оком. Да и король там…

— То есть ты полагаешь…

— Все так и есть. До свадьбы твоя жена была в шоке. Ты — не урод, не дурак….

— В этом я сейчас сам сомневаюсь…

— Значит, умнеешь. Короче — судя по придворным дамам — влюбиться в тебя можно. Что она и сделала. А ты?

Джес вздохнул, вспоминая свою брачную ночь. То есть ее огрызки в алкогольном тумане. Если бы не щетина — точно бы покраснел. А так под ней не слишком видно…

— Да уж…

— И вымещая на девчонке все свое разочарование — отсылаешь ее в Иртон. Где ее и начинают травить. После чего она уж точно непригодна для общения.

— Ты меня уж вовсе скотиной делаешь…

— А кем тебя считает твоя жена? Если подумать и перебрать все, что ты для нее сделал?

Джес только повесил похмельную голову. Каяться не хотелось. Сильно виноватым он себя не ощущал. Но и… делать-то что-то надо! Однозначно!

— И что мне теперь делать?

— Для начала написать ей, мол, готов к диалогу.

— Напишу. Но толку с того? Все равно завернут! И дядюшка меня опять взгреет.

— Поговорим с гонцом в последнюю минуту — и отправим втайне. А ты не пиши ей всякие гадости.

— Постараюсь. Хотя и тянет. И можно подобрать какой-нибудь подарок, что ей, что Миранде, Амалии, матери…

— Вот-вот, пройдись по ювелирам. У этих эввирских пройдох интересные штучки бывают.

— Тоже верно. А в столице разберемся, что мне дальше с женой делать….

— А есть варианты? Только наводить мосты. Бесись ты, не бесись…

— Ну да. Не тебе ж с этой коровой жить!

— А ты представь, что мне пришлось бы жениться на Лидии…

— Тьфу. На эти кости ложиться страшно — не ровен час наколешься.

— Да не кости страшны…

— А ее характер. Знаю.

— Может, если Лилиан и будет такой… вот что бы ты сказал сам, прочитав письмо? Если отбросить эмоции?

Джес призадумался.

— Не дура. И вообще — я бы сказал, что это написал мужчина. Слушай, может, за ней кто-то все-таки стоит?

Тьфу!