Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
По лавкам мужчины все-таки пошли. Прошлись по тканям, приценились к мехам — и зашли к эввирам.
Пожилой эввир с длинной бородой сначала рассыпался в восхвалениях, а потом выложил на прилавок кучу всего.
— Господа, я вижу, что вы ищете подарки для прекрасных дам… могу вам предложить серьги.
— Серьги?
Эввир покачал головой с хитрой улыбкой.
— Таких у вашей дамы наверняка нету. Посмотрите — эти серьги сделаны так, чтобы не вывалиться из прелестных ушек.
Несколько видов замочков оказались для Джеса
— А удобно, — решил принц. — Надо и мне парочку прикупить на подарки.
— Могу вам предложить слезы моря. Золотые, белые, красные…
— Белые? Красные?
Мужчины переглянулись. Янтарь такого цвета был большой редкостью. А серьги были сделаны так… рука сама тянулась.
— Чья это работа?
— Мастера Хельке Лейтца. Вот клеймо.
— А это?
Рядом с клеймом ювелира было и второе. Крест, имеющий красноватый оттенок.
Ювелир пожал плечами.
— Мастер Хельке не писал мне о нем. Но все его вещи высочайшего качества.
Мужчины переглянулись. И решительно отложили по нескольку пар сережек каждый.
— А вот это тоже прислал мне мастер Хельке. Но работа уже моя. Не изволите ли взглянуть?
Ювелир раскрыл коробку. И парни вскинули брови.
— Это — что?
— Набор столовых приборов. Вы же понимаете, господа, что есть все кушанья — например, суп и десерт одной и той же ложкой — просто неприлично. Здесь вы видите шесть больших ложек, шесть маленьких для десерта, вилки и ножи для мяса, вилки для рыбы, лопаточки, чтобы раскладывать все по тарелкам, половники…
Джес только присвистнул.
— Ничего себе…. Это для чего такое?
— Для малых семейных обедов.
— А есть еще и для больших?
— Да, господин. Там по тридцать штук каждого предмета…
Джес задумался. А потом просиял озорными глазами. И как-то сразу стало понятно, за что его любят женщины.
Обаяние у него было сумасшедшее — счетчик зашкалил бы.
— Беру. Большой.
— Зачем? — удивился Рик.
— Лилиан подарю. Она покушать любит….
— А пользоваться вместе будете.
— Не без того. — глаза у Джеса были невинные, как у младенца.
— Ладно. А я пока возьму маленький. Сколько….
Цена была такая, что даже принц присвистнул. А уж для скуповатой Ивернеи…
— Они у вас что — золотые?
— Можем и золотые, господин. Но вот эти — серебряные. Мастер Хельке очень настаивал, говорил — так для здоровья полезнее… а можем на них и герб выгравировать, только прикажите, какой.
Цена становилась объяснима. Мужчины вздохнули — и принялись устраивать золотопускание своим кошелькам.
Серьги много места не занимали, приборы пока остались в лавке — для гравировки гербов, так что парни продолжили прогулку.
Надолго застряли в оружейной лавке, откуда вынесли по паре метательных ножей, съели по паре пирожков у уличных торговцев — и зашли в книжную лавку.
Больше туда тянуло Рика.
Так уж получилось — Эдмон считался наследником, а Рик старался проводить большую часть времени в библиотеке. На охоте, с друзьями, с женщинами….
Но чаще — в библиотеке.
Старый наставник открыл мальчику красоту слова — и Рик навсегда прикипел к загадочным символам на пергаменте, которые то уводили в моря, то возносили в горы.Так что сейчас…
Джес скучал у двери, пока Ричард перебирал старые свитки, расспрашивал об авторах, гладил кончиками пальцев плотный пергамент…
В хозяине он нашел истинного ценителя. Так что идиллия продолжалась почти час. Они бы и больше проговорили, но на пороге мелькнула зеленая ряса.
Пастер был высок, сухощав, а выражение его лица напоминало о гадюке, которую долго таскали за хвост.
— День добрый, дети Альдоная.
Голос у него тоже был вполне змеиный. Шипяще-свистящий. Пары передних зубов не хватало.
Джес небрежно сотворил символ Альдоная, через пару минут его примеру последовал Рик. Торговец же опередил их обоих и теперь кланялся.
— Пастер Мейверн, я рад вас видеть…
— Есть ли у тебя учение святого Силиона, сын мой?
Продавец задумался, а потом нырнул под прилавок.
— Для вас, пастер, всегда найдется. Хотя у меня его часто спрашивают. Заказывать переписчикам не успеваю…
— А больше ты им ничего не заказываешь?
— Пастер?
Даже Джес видел, что продавец боится. А уж про пастера и говорить не стоило. Он впился своими змеиными глазами в мужчину.
— Недавно церковь нашла у одного переписчика запрещенные списки с книги Мальдонаи. И он клянется, что делал их для тебя.
— Пастер!
Вскрик был настолько возмущенным, что сразу стало ясно — если и делал, то не это.
— Я в это тоже не поверил. Но решил сообщить тебе. У тебя лучшие богословские списки в столице. Поэтому…
— Пастер, я никогда и в руках не держал такую мерзость. Меня оболгали.
— Верю. А теперь — сколько с меня за учение?
— Прошу принять его в подарок, как доказательство моей любви к церкви нашей, единой и единственной…
— Хорошо, дитя света. Но и ты прими эти деньги взамен книги…
Пастер выложил на прилавок несколько серебряных монет — и удалился вместе с покупкой.
Парни переглянулись. Пора бы уйти отсюда. Но продавец огляделся вокруг — и вдруг вцепился в рукав Рика.
— Господин! Прошу вас…
— Что именно, любезнейший?
Рик был недоволен. Джес сделал шаг вперед, готовый по первому слову оторвать нахалу голову. Но принц сделал жест кистью, мол, подожди пока.
— Господин, вы тоже любите книги, я ведь вижу… Кто бы вы ни были — помогите мне!
— В чем же?
— Я не заказывал книгу Мальдонаи, это так. Но мое имя назвали не просто так.
— То есть?
— Знания, мой господин, самое ценное, что есть в мире. Любые знания. И уничтожать их — грех. Вы ведь не ивернеец?
— Почему вы так решили?
— Ваша одежда, ваш вид, да и слова вы произносите не совсем так, как принято у нас.
— Я из Ативерны.
— У вас там проще. Там не преследуют за запрещенные книги. А у нас… у нас это делают. Ко мне могут прийти с обыском. Найти что-то, что противоречит… интересам церкви — и уничтожить.