Срочно нужен жених

Задыхаясь от отчаяния и безысходности, Зои в ужасе осознала, что не видит способа избежать ненавистной свадьбы с Сэмпсоном Уиллоби. Но как только она уверится, что Калли на свободе, Уиллоби увидит, что она вовсе не та услужливая жена, какую он ожидал. Нужно будет найти способ сбежать, прежде чем Уиллоби обнаружит, что она носит ребенка Пирса.

Калли застонал и открыл глаза. Последнее, что он помнил, — как вошел в хибару, а затем голова его взорвалась от боли, и все кругом погрузилось во тьму. Он медленно сел, держась за голову, и стал ждать, пока мир вокруг перестанет кружиться. Когда он в конце концов достаточно окреп, чтобы открыть глаза, то увидел, что находится в незнакомом месте. Он сидел на койке в маленькой темной комнатушке, свет в которую просачивался только сквозь щели в заколоченном досками окне и из-под двери.

Калли, пошатываясь, поднялся на ноги и подошел к двери. Она оказалась запертой. Собрав все силы, он принялся стучать, пока не услышал голос снаружи, посоветовавший ему прекратить.

— Где я? — спросил Калли сквозь дверь.

— Не твое дело. Ты пока жив, не так ли? Там у тебя жратва и вода, все домашние удобства.

Калли узнал голос своего похитителя.

— Пит? Это ты? Что происходит? Выпусти меня отсюда.

— Ты отсюда не выйдешь. Будешь сидеть, пока босс не прикажет.

— Ты работаешь на Уиллоби! Будь ты проклят. Только бы он не обидел миз Зои.

Пит мерзко рассмеялся.

— Не волнуйся об этой женщине, побеспокойся лучше о себе. Уиллоби намерен хорошо позаботиться о Зои Фуллер.

Калли длинно витиевато выругался и вернулся на койку, чтобы как следует осмотреться и подумать. Его тюрьма представляла собой старую хибарку, на скорую руку отремонтированную, чтобы он не смог убежать. Голая койка, кривобокий стол и два шатких стула составляли всю ее меблировку. На столе лежал мешок с непортящимися продуктами и бутыль с водой. В противоположном углу стояло ведро, чтобы справлять нужду.

Единственное окно было заколочено досками, а дверь заперта с обратной стороны. Калли смотрел на лучи света, проникавшие сквозь многочисленные трещины в стенах, и в душе его затеплилась надежда. Он не зря прожил на земле все эти годы — кое-чему сумел научиться.

Прежде чем наступившие сумерки положили конец его наблюдениям, Калли нашел два слабых места в наскоро отремонтированных стенах, которые еще предстояло получше исследовать. Он подкрепился вяленым мясом и галетами, запив их водой, и решил заняться стенами утром, когда будет лучше видно.

Калли проснулся на рассвете и сразу же подошел к обшитой досками стене, чтобы оценить ситуацию. Он понял, что, чтобы выбраться через большую дыру, которую Пит заколотил досками, потребуется немало времени и терпения. К несчастью, его действия будут создавать много шума, что насторожит даже глухого. Удрученный, Кали присел на корточки и задумался.

Спустя четыре дня Калли ни на дюйм не продвинулся с побегом, оставаясь в том же положении, что и в первый день. Он слышал, как Пит передвигается снаружи, и пытался уговорить его открыть дверь, но безуспешно. Долгожданный случай представился, когда Пит сообщил ему, что возвращается в город за инструкциями и новыми припасами. Калли едва не вскрикнул во весь голос от радости. Если Пит будет отсутствовать достаточно долго, ему наверняка удастся выбраться на свободу.

Калли принялся за работу сразу же, как услышал, что Пит ускакал. Он уже обследовал тесную каморку в поисках каких-нибудь орудий или инструментов, однако ничего не нашел. Но это его не остановило. Найдя слабое место в наскоро подлатанной стене, Калли принялся выбивать доски обутой в сапог ногой. Он трудился долгое время, отбил обе ноги, прежде чем осознал, что требуется гораздо больше усилий, чем несколько удачно нацеленных ударов, чтобы доска поддалась. Страшно устав и запыхавшись, Калли сел передохнуть и оценить положение.

Взгляд его упал на один из старых стульев, на тот, у которого качались ножки. Сообразив, что нетрудно будет выломать одну ножку, Калли вскоре уже держал в руке крепкую деревянную дубину и бил ею по доске. К несчастью, гвозди держали ее крепко. Калли не знал, сколько времени уже прошло, когда услышал голос Пита, окликающего его через дверь.

— Какого дьявола ты там делаешь, Калли?

— Вышибаю себе мозги.

— Отойди назад, я сейчас войду со свежей водой и продуктами. Босс сказал, что ты пока еще поживешь. И не вздумай валять дурака — у меня револьвер в руке.

— Что я, по-твоему, могу сделать? — сердито ответил Капли, сжимая в руке ножку стула и вжавшись в стену рядом с дверью. — Я безоружен.

Засов заскрипел, и Калли в ожидании улыбнулся. Когда дверь отворилась, он крепко сжал в руках ножку стула и поднял ее над головой. Как только Пит ступил внутрь, Калли с силой обрушил самодельную дубину ему на голову. Пит упал, но удар не вывел его полностью из строя. Он успел выстрелить наугад. Пуля попала Калли в бедро. Калли застонал, пошатнулся, а затем еще раз ударил Пита дубинкой по голове. Он бил его снова и снова, до тех пор пока Пит не затих.

Лошадь Пита паслась на привязи рядом с хибаркой. С большим трудом Калли доковылял до нее и взобрался на ее широкую спину. Прежде чем отправиться в путь, он перевязал шейным платком свою кровоточащую рану, в надежде, что не истечет кровью, пока доберется до места, и молясь о том, чтобы не опоздать и успеть помочь Зои.

Калли не осмелился вернуться в «Серкл Эф» или даже в город. Он понимал, что Уиллоби не колеблясь покончит с ним, стоит ему там показаться. А тогда Зои останется совсем без защиты. Во всем мире было только одно место, куда Калли мог поехать, и только один человек, на которого он мог положиться.

Как Пирс ни старался, как ни заставлял себя, забыть Зои не мог. Он отчетливо помнил каждый соблазнительный дюйм ее тела — восхитительную мягкость кожи, сладостный вкус, женственные очертания бедер и груди. Он посвятил ее в тайны любви, и она оказалась талантливой ученицей, превращаясь в огонь в его руках, зажигая его своей страстью. Действительно, физическая составляющая их скоротечного брака была абсолютно реальной и в высшей степени удовлетворительной.

Но, несмотря на все эти чудесные достоинства Зои, Пирс понимал, что без него ей будет лучше. Его глубоко укоренившаяся боязнь серьезных отношений и душевной близости делала его никуда не годным мужем. Любящая и преданная Зои была слишком хороша для него. Голос Райана вывел его из задумчивости.

— Ты идешь, Пирс? Давно уже пора клеймить коров на западном пастбище.

— Я мигом, — сказал Пирс, с раздражением направляясь к своему коню, даже не пытаясь скрыть скверного настроения.

Сунув ногу в стремя, он внезапно заметил, что один из работников въезжает во двор, ведя в поводу лошадь, как показалось, без всадника. Затем он увидел мужчину, свесившегося с седла, и холодная дрожь дурного предчувствия пробежала по его спине.

— Похоже, это Ред приехал, Пирс, — окликнул его Райан, пришпоривая коня и устремляясь навстречу всадникам.