Срочно требуется семейное счастье

Владимир в ответ коротко засмеялся. И пошел к выходу.

– А если без скандала, то можешь иногда заходить ко мне в офис, – в спину ему проговорила Эльвира.

– Посмотрим.

– Не зайдешь ведь?

– Думаю, нет, не зайду, – честно ответил Владимир.

– Я понимаю. Странно, в пионерском лагере сблизиться нам помешали робость и малолетство. Теперь мы молоды, одиноки, а словно существа с разных планет. Мы не можем быть даже друзьями. Так уж заведено, что в этой стране мужчины ненавидят богатых женщин, а женщины ненавидят бедных мужчин. Получается непримиримый антагонизм, да?

– Ну, дружить мы можем, – поправил ее Владимир. – Вот ухаживать за тобой я бы точно не стал. Не потому, что кого-то там ненавижу. Просто ты бы мне все равно не поверила.

– А если бы поверила?

– Тогда бы я сам себе не поверил.

Заперев входную дверь, Мухина вернулась к столу и снова попыталась вникнуть в текст документа. И просидела полчаса, не прочитав ни строчки. Что-то происходило с ней, давно забытое, тревожное, сладостное. Уронив голову на стопку бумаг, она впервые за много лет расплакалась. И вдруг поняла, как это приятно. Вот почему Маруся делает это постоянно.

Эльвира Мухина всегда была честна с собой. В два часа ночи она позвонила Марусе и спросила телефон Владимира.

– Зачем? – перепугалась Маруся. – А что он натворил? Слушай, Элечка, может, ты меня вместо него поругаешь?

– Не получится, – усмехнулась Эльвира. – Я хочу сказать ему, что собираюсь выйти за него замуж. По-настоящему. Он, конечно, будет долго сопротивляться. Но думаю, в конце концов я его уломаю.

Маруся, бледная и дрожащая, вошла в кабинет с газетой в руке.

– Что? – удивленно вскинула голову Эльвира. – Если насчет свадебных дел, то давай поговорим в обед.

– Эля, – каким-то странным голосом проговорила Маруся. – Я тебе сейчас это показываю, чтобы ты успела успокоиться. А через полчаса приедет Володя, он тебе подробно все объяснит. Он мне по телефону сказал, чтобы ты даже в голову это не брала.

– Да что случилось? – изумилась Эля. Покосилась на газету: – Что, уже понаписали? Да плюнь, этого дерьма сейчас навалом будет.

– Эля, я тебя предупреждаю, – не унималась Маруся. – Если ты хоть на миг в эту гадость поверишь, мы с тобой больше не подруги!

– Дай сюда! – Обеспокоенная Эльвира почти вырвала газету из ее рук.

На второй странице популярного издания красовался заголовок: «Один день из жизни альфонса». Под ним шла подборка фотографий. На первой были запечатлены Эльвира и Владимир на крылечке их офиса. Эльвира заходила в дверь, Владимир уже спускался вниз. Но лица были обращены друг к другу, они, верно, еще заканчивали какой-то разговор. На втором снимке Владимир садился за руль машины, не своей, конечно, развалюхи, а респектабельного, не слишком нового мерса, на который пересадила его Эля. На третьем мужчина снова стоял у крыла машины в каком-то незнакомом месте, на фоне желтой стены. Рядом с ним была женщина восточного типа, совсем молодая, скромно одетая. К ней прижималась хорошенькая кудрявая девочка лет трех.

Владимир держал в руках пачку денег в банковской упаковке и протягивал их женщине. Пачку Эльвира узнала, – она просто вынудила упирающегося Владимира взять деньги, которые полагались ему по договору. Еще напомнила, что они «для друга». Последний снимок удостоверял, что деньги женщина кладет в карман своего широкого красного плаща. Другой рукой она держала Владимира за рукав куртки и робко ему улыбалась. Под снимками шел пространный комментарий, но его Эльвира читать не стала. Отбросила газету на стол:

– Черт, как не вовремя! Маруся, подключай ребят, пусть сотрут этого журналиста в порошок.

– Так ты не поверила! – облегченно и капельку недоверчиво выдохнула Маруся. – Сейчас Володя приедет, он все тебе расскажет. Да я и сама прекрасно знаю, кто эта женщина. Она же снимает Володину квартиру. Сама приехала из Чечни, а вот муж ее пропал куда-то.

– Плохенькая, видать, квартирка, если за проживание в ней приходится доплачивать, – усмехнулась Эльвира.

Расслабившаяся было Маруся так и подскочила со стула:

– Но ты же не думаешь ничего плохого? Заметь, он сдавал ей комнату, а сам проживал отдельно. Наверное, у нее ребенок болеет, и Володя им помогает… А может, он в долг у нее брал? Ну, сейчас приедет, и мы все узнаем!

– Не надо ему приезжать, – покачала головой Эльвира. – Перезвони, пусть возвращается домой.

– Сказать, что тебе наплевать? – с надеждой спросила Маруся.

– Скажи, что я сообщу ему, когда в его услугах будет необходимость. Возможно, это будет уже день бракосочетания.

– Элька! – заорала Маруся. – Ты что, хочешь расстаться с Володей?! Из-за такой ерунды, из-за какой-то фотографии?

– Наоборот, ты же слышала, я собираюсь выйти за него замуж.

– Но ты теперь не так собираешься, как прежде? Снова не по-настоящему?

– Да все и было не по-настоящему, – устало вздохнула Эльвира. – Только такая глупышка, как ты, Маруся, могла в это поверить. И хватит с меня этого дерьма.

Через час позвонила Маруся. Она сообщила, что Владимир категорически отказался от «ненастоящей» свадьбы. По тому, что подруга звонила из приемной, а не зашла в кабинет, Эля поняла: подавлена и обижена. Но не стала ее утешать. Какого черта! Саму бы кто утешил.

Маруся объявилась лишь на следующий вечер – зашла к Эльвире домой. Лицо у нее распухло от слез.

– А я у твоих была, – сообщила она.

– Я знаю, – кивнула Эльвира. – Как они там?

– Ой, замечательно, – немного оживилась Маруся. – Возятся с Димушкой. Иван Сергеевич совсем окреп, врачи говорят, что его уже можно домой выписывать.

– Правда? – обрадовалась Эля. – Черт, рано я Смайлза в путешествие отпустила. Пусть бы он теперь осмотрел папу. Если так пойдет, можно подумать и об операции в его клинике. Надо связаться с ребятами, пусть волокут профессора назад.

– Не спеши, пусть Иван Сергеевич еще окрепнет, – остановила подругу Маруся.

– Да, конечно. – Но Эльвире уже не сиделось на месте, она быстрым шагом мерила комнату по периметру. – Да, Маруська, наделали мы глупостей, но хоть с Димочкой не ошиблись.

– Эля, я должна тебе кое-что важное сказать, – предслезным голосом оповестила Маруся.

– Если насчет Владимира, то не стоит, – рекомендовала Эльвира. – Маруся, пойми, я просто одумалась. Даже если ты сейчас предъявишь стопроцентные доказательства его невинности, это ничего не изменит.