СССР-41 – выжить в будущем
Шрифт:
— УЗОО, — ответил Фима, — «учебные заведения для особо одаренных». Предложения по совершенствованию системы образования.
Всю веселость с наркома как рукой сняло.
— А вот это очень важный вопрос. Если не один из самых важных. На экране показать сможете?
Через минуту все трое устроились на стульях перед монитором Фридлендера. Берия пробежал документ глазами, немного помолчал, обдумывая прочитанное, и произнес:
— Ага! «Рассортировать… по направлениям науки имеющемуся… образованию». Так… «Создать систему учебных заведений… Контингент обучающихся… Педагогов из числа…». Очень разумно. «Скорость преподавания предметов…». Настолько быстрее? — удивился нарком.
— Может и еще быстрее, — заверил Фима. — Скорость обучения группы сильно привязана к слабейшему. А тут слабейшие — тоже академики и лауреаты. В нашем времени были примеры подобных ВУЗов.
— А это что? «Освободить всех обучающихся и работающих в УЗОО от исполнения каких-либо других обязанностей,
— Человек, которому надо за два-три года пройти шестилетнюю программу ВУЗа, трехлетнюю аспирантуры, причем по меркам двадцать первого века не должен думать о том, что его мать будет есть на ужин. И будет ли есть вообще, — твердо сказал Фима. — Механизм возможен разный, но…
— Механизм не важен. Суть понял, — нарком, продолжая задавать вопросы, дочитал документ до конца и подвел резюме. — Срочно распечатать и мне на стол. Срочно!
И уже в захлопнувшуюся за Иркой дверь:
— Впрочем, кому я это говорю…
И. В. Сталин, секретарь ЦК ВКП (б), Председатель СНК СССР
Посмотрев на стоящий на столе вычислитель и уже привычно проверив по нему время, он подумал, что надо бы отдать это устройство специалистам, которым он вроде должен быть нужнее. Но пока специалистов, не просто умеющих нажимать кнопки, а использовать все возможности вычислителя на все сто процентов было намного меньше, чем этих аппаратов. К тому же он всегда любил лично знакомиться с новинками техники. А этот аппарат позволял к тому же самостоятельно получать сведения от всемирной информационной сети. Надо только как следует в нем разобраться и научиться поиску. Он поморщился, вспомнив, сколько постороннего и неотносящегося к делу вывалилось на экран, когда он попросил специалиста поискать ответ на интересовавший вопрос. Поистине, лучший способ спрятать нужные сведения — завалить их кучей мусора и просто ложными данными. Прав был Честертон, лист надо прятать в лесу. Зато какие возможности! Он представил себе мгновенную связь с любым директором завода, возможность получать сведения о выпуске любых деталей сразу, без задержек в десятке инстанций. Или находить поставщиков этих самых деталей, просто заглянув на страничку министерства, где будет перечислена вся номеклатура, а умная машинка еще и поможет вычленить только то, что тебе необходимо. А самое главное, будет возможность создания общесоюзного каталога изобретений и рационализаторских предложений, чтобы внедрять их как можно быстрее!
Он посмотрел на пачку папирос, затем на часы. «Врачи, это садисты в белых халатах, — мелькнула недовольная мысль, — хорошо, что полностью курить и пить не запретили, как Жданову. Жаль, что все пришедшие на ум возможности сейчас просто недостижимы. Сколько надо вложить валюты для покупки всего необходимого, сколько времени и рабочих усилий, чтобы все это наладить. Благодаря товарищу Фридлендеру мы сумели два десятка комплектов купить и установить, а на большее в ближайшее время рассчитывать просто не приходится. Слишком много всего требуется нашей стране. Разве что с израильтянами удастся договорится. И с китайцами тоже. Но все их сотрудничество — до первого окрика от заокеанских «хозяев мира». Решат, что мы опасны — и перекроют нам возможности. С китайцами, надо признать, посложнее будет, они тоже, если полученные сведения верны, американцев за самое уязвимое место держат. Сколько у них там денежных обязательств САСШ, не совсем ясно, но то, что с китайцами американцы вынуждены будут разговаривать осторожнее, ясно. А вот Израиль от Америки слишком зависим. А жаль…» — он вспомнил, как, прочитав данные о создании Израиля и «своей» роли в этом процессе, мгновенно вычислил мотивы этих действий. Задумка была хороша, жаль что исполнение подкачало, да и возможностей влиять на еврейских «товарищей» у СССР было намного меньше, чем у США.
Посмотрев на экран, он мысленно снова выругался и отодвинул пачку подальше, за лежащие на столе бумаги. Встал, прошелся, раздумывая по ковру, и снова, присев, открыл папку с докладами Микояна и Фридлендера. «Будущие граждане Израиля, это конечно хорошо в плане взаимопонимания с партнерами. Но не станут ли они «пятой колонной» в нашей стране, имея в запасе еще одну? Что станет для них Родиной — СССР или Израиль?» — он взял лежащую в стороне красную папку и достал из нее сводку, предоставленную ведомством Лаврентия. «Так и есть. Знакомые все лица. Михоэлс, Фефер, Жемчужина, Ландау… Что она заявила этому бывшему разведчику? «Я еврейская дочь. Желаю благополучия народу Израиля. Если ему будет хорошо — будет хорошо и евреям во всем мире». Получается, эти люди представляют потенциальную опасность. Они считают свою принадлежность к еврейскому народу выше патриотизма к своей Родине. Что делать? Что делать, что делать. Главное — не спешить и осмотреться. Поговорить с Вече, как вернется, обязательно. Пусть воздействует на жену. А с остальными… пока следить в четыре глаза, решим позднее, после первого предупреждения. В крайнем случае — предложим эмиграцию в «родные палестины» — он
вернул папку на место, пригладил усы и продолжил просматривать бумаги из основной папки. Усмехнулся, прочитав впечатления Фридлендера о неожиданном для гостей появлении списка мест, которые могли бы их заинтересовать. «А хорошо, что «сайт» ВСЕГЕИ оказался дублированным в компьютере одного из иновременников и в зарубежной сети. Не будут недооценивать «лапотную Россию».Дочитав и написав на первом листе несколько пометок к исполнению, он вызвал Поскребышева. Передав бумаги и заказав чаю, он вернулся к красной папке, на этот раз изучая донесения о ситуации на границах. Дойдя до столкновения истребителей и румынского вертолета — нарушителя, он сделал помету на полях, после чего отложил этот лист в сторону. Следующий лист, с описанием хода переговоров с властями Афганистана по поводу неспровоцированного нападения банды на советскую погранзаставу, он прочел, непрерывно хмурясь и непроизвольно постукивая карандашом по столешнице. Закончив, он размашисто нанес резолюцию в правом верхнем углу документа: «Не стоит разговаривать с марионетками, надо выходить на хозяев. Когда будут переговоры с оккупационной властью?» и расписался. Отложил бумагу, дождался, пока принесший на подносе заказанный чай сержант разместит его на столе.
Выпив чаю с бутербродами, он опять взялся за бумаги, одна из которых привлекал его особое внимание. Отложив ее в сторону, он вызвал Поскребышева и попросил пригласить на завтра Кагановича, Хрулева и профессора Шевалина. После чего отложил бумагу в отдельную папку. Посмотрев на часы, достал папиросу, закурил и прошелся по кабинету. Остановившись напротив карты мира, современной, покрытой слоем пластика, прикинул пальцами расстояние от Бреста во Франции до Владивостока по суше, а затем по морю вокруг Африки и удовлетворенно хмыкнул. Затем вернулся к столу, поднял еще одну папку, быстро просмотрел. Отложил в сторону и вызвал по телефону Поскребышева.
— Вызовите мне Робакидзе.
Через полчаса позевывающий молодой грузин набирал на ноутбуке запрос. После чего, напомнив комбинации кнопок для просмотра, прокрутки и копирования сообщений и включения автоматического переводчика, ушел досыпать. А он продолжил работу, знакомясь с имеющимися в Сети данными по интересующей проблеме.
«Нет, в бумаге удобнее читать. И в книгах сведения выбирать легче. Попросить установить «принтер»? А вот они, к сожалению, жуткий дефицит, поэтому придется обходиться экраном. Ничего, привыкну…»
На экране одно за другим мелькали сообщения:
«Молниеносный поезд, под названием «Harmony — a CRH-380A», сможет не только снизить выбросы углерода, но и оказаться удобным и комфортным средством общественного транспорта. Начать регулярные рейсы по маршруту Шанхай-Ханчжоу планируется в октябре. Министерство транспорта объявило, что Китай может почти удвоить количество высокоскоростных железных дорог в стране к 2012 году».
«…Тяжелые поезда шли почти без остановок, со скоростью до двухсот километров в час и каждый поезд брал столько же груза, сколько средних размеров корабль. …На пути этих дорог были построены громадные грузовые терминалы (самый крупный — под Казанью, где сходились две ветки этой дороги), на которых происходила быстрая перегрузка контейнеров со стратегических поездов на другие средства транспорта, в том числе на железнодорожные вагоны обычной колеи».
«Железнодорожные перевозки грузов остаются одним из лидеров сферы грузоперевозок и среди частных клиентов транспортных компаний занимают второе место, уступая только более скоростному и универсальному автомобильному транспорту».
— Фантастика и действительность, — констатировал он вслух.
29/06/2010 г
Экипаж самолета Ан-12 «Летающий хохол»
— Смотри внимательно, как бы эти «друзья» чего-нибудь не сперли. Не нравятся мне их рожи, — пошутил Микола-одессит, выглядывая в открытый люк.
Борттехник, устанавливавший лесенку-трап засмеялся и тут же осекся.
— Чтоб я этого больше не слышал, — грозно заметил Величко, — особенно от тебя, Микола. Тут каждый третий, если не каждый второй у нас в Союзе в свое время учился и по-русски говорит не хуже нас с тобой, а может и лучше, — и, подумав, добавил. — Да и на ридной мове теж. Если друг не врал, то их как раз в Крыму готовили. Так что тщательнее и внимательнее.
Все трое переглянулись и синхронно кивнули. Чем дальше, тем больше этот рейс не нравился экипажу. Пожалуй, если бы подошедший кубинец тогда объяснил суть контракта более подробно, они бы отказались. Но в баре возможность заработать почти без риска, да еще получить «настоящие документы», показалась столь заманчивой, что они согласились не раздумывая. Теперь же большинству казалось, что предыдущий рейс с грузом «агрономов и сельскохозяйственными орудиями» был просто разминкой. Но было поздно, особенно с учетом представителя заказчика на борту, «нога попала в колесо», оставалось олько бежать, то есть лететь.