СССР

Более того, у него уже были при себе готовые ордера на обыск. Их он раздал старшим.

Эх, узнать бы какая гнида ему так помогает и нанести визит «вежливости». Очень надеюсь, до этого дело дойдёт как можно быстрее.

— Ведём себя уверенно, как полагается представителям советской власти. Не шумим, стволы в ход пускаем только в крайнем случае. Баб и девок не сильничаем, берём только самое ценное — деньги, драгоценности. Шубы, меха, платки и прочее тряпьё не трогаем. Если кто-то чересчур загоношится — можете двинуть прикладом и только. Надо всё провернуть как можно тише, — проинструктировал Кузнец.

Внезапно он нахмурился.

— И не вздумайте крысятничать. Кто попадётся — пусть пеняет на себя. До завтра ему не жить — зарежу как собаку, — Кузнецов угрожающе провёл ребром ладони по горлу.

Похоже, этот момент волновал его больше всего. О фантастической жадности главаря складывали легенды.

Вид у него был настолько страшный, что даже меня проняло.

Ничего, сволочь, недолго осталось ещё твоей песенке. Скоро, очень скоро наступим на горло, и тогда ты ответишь за всё.

А я… Я вернусь к любимой Насте и, глядишь, получу весточку от Вари. У меня же ещё столько нерешённых проблем.

И первая из них — выяснить, кому я так понадобился, что он меня заказал.

Глава 15

Глава 15

Развязка наступила быстрее, чем я думал. Дом, который словно вымер (эх, когда закончится. Надо будет обязательно сходить с Настей в здешнюю булочную, говорят, так просто обалденные пирожные), вне запно ожил.

С треском распахнулись окна, в проёмах показались стволы «максимов». У страха глаза велики, но, думаю, пклемётов было штук пять, не меньше.

«Максим» — машинка серьёзная, он себя показал и в первую мировую и в Великую Отечественную, а уж когда их несколько и все направлены на тебя…

У меня резко повысилось давление и сердце забилось как птица в клетке, пусть это были и пулемёты из родного ведомства.

Тра-та-та, и вуаля, абзац котёнку.

И это только начало. Одними «максимами» организаторы засады не ограничились, пошла движуха с тыла. Забухали десятки солдатских сапог и ботинок с обмотками, заскрипел снег, зашумело и залязгало оружие. И всё это проделывалось буднично как на учениях. Никакой лишней суеты, быстро и организовано. Любо-дорого посмотреть.

Обхватывая банду в полукольцо, разворачивалась стрелковая рота бойцов ЧОН. Всё правильно, силами угрозыска и милиции такую банду не взять. Нужна большая «артиллерия».

Чоновцы — это, конечно, не тяжики СОБР моего времени, но и волкодавов, что прошли две, а то и три войны, включая русско-японскую, среди них хватало.

И что из всего этого следует? Да только то, что моя записка нашла адресата, Трепалов получил её и сумел в сжатые сроки подготовить операцию, причём так, что информаторы Кузнеца либо не узнали о ней, либо не успели предупредить главаря шайки.

Сомнений не оставалось, банде пришёл конец.

Уже хорошо. Выходит, не зря я внедрился в банду, прошёл через всю эту мерзость и грязь.

События развивались стремительно. Бойцы ЧОН занимали позиции, охватывая бандитов в полукольцо.

Сработано было на «пять» и разыграно как по нотам: с одной стороны пулемёты, которые и близко не подпустят налётчиков к домам, с другой — чоновцы, отрезавшие путь к отступлению.

Куда ни кинь, везде клин.

И процесс, что называется, пошёл. Эффект среди бандитов был как в деревенском сортире, в который бросили пачку дрожжей. Строй разом рассыпался, испуганные люди шарахнулись по сторонам, не понимая, что делать и куда бежать.

Этих сволочей, конечно, не жалко, но имелось одно «но», причём касающееся меня.

К своим мне никак не попасть, на бегу хлопнут либо наши, не разобравшись, либо братва. Хочешь-не хочешь (а не хочется ужасно), придётся побыть своим среди чужих, чужим среди своих. Теперь я на своей шкуре прочувствовал, что испытывал тогда герой Юрия Богатырёва легендарном фильме Никиты Михалкова.

Куда пойти, куда податься? То есть в какую нору забиться, если начнётся пальба, а это оч-чень даже вероятно.

Загнанная в угол крыса от отчаяния готова кидаться на всех, что говорить про шайку-лейку Кузнецова. Там такой пантеон сволочи собран — мама, не горюй. Ублюдки самых разных мастей, матёрые убийцы, насильники и грабители. По каждому друзья петелька и мыло давно плачут горькими слезами.

Случайных запутавшихся людей там нет: я на своём примере убедился, как бандиты проверяют новичков. Кузнецов собрал у себя мерзавцев, на которых пробы ставить негде.

Эти гады редко бывают храбрецами и предпочитают плен героической смерти, однако паника есть паника, кто-то от ужаса откроет огонь, чоновцы устроят ответку и тогда…

Начнётся бой, скоротечный и кровавый, наши положат всех, до кого дотянутся.

Пуля, она, как известно, дура, ей всё равно, кто свой, кто чужой. И расклад вырисовывается невесёлый: чоновцы меня не знают, окажусь на линии огня — пристрелят без мук совести.

Ни рядовые бойцы, ни их командиры не могут знать, что среди бандитов есть агент уголовного розыска. Иначе операция была бы провалена в первые часы.

Страшно? Глупый вопрос — конечно страшно, я ведь не отбитый на голову и ничто человеческое мне не чуждо.

Страх — естественная реакция на опасность, его не надо стыдиться. Да, волосы дыбом, а голову обдаёт жаром, словно сунулся в топку, на душе кошки скребут и возникает дурацкое желание нестись куда-то, сломя голову.

Да, я это проходил, да, у меня случались такие порывы. И, тем не менее, я стискивал зубы и сжимал кулаки, стараясь контролировать разум.

Стоит немного поддаться и всё, ты проиграл.

А я ненавижу проигрывать.

Досадно угодить под пулю своих. Ой, как досадно. Хуже не придумаешь.

Однако дело, ради которого всё затевалось, стоило жертв. Придёт конец банде, спокойно вздохнёт пол Москвы.

А дальше надо пройтись по всей цепочке, выявить и взять всех, кто кормился с рук Кузнецова, кто снабжал его информацией, оружием, одеждой, давал пищу и кров, делал фальшивые документы.

Чует моё сердце: цепочка будет длинной.

Не часто приходится иметь дело с размахом такого масштаба. В этой преступной схеме замешаны и гражданские и военные. Вдобавок Алтын проговорился, что у банды есть свои информаторы среди сотрудников МУУР, а это уже ни в какие ворота не лезет.