СССР
Шрифт:
Глава 17
Глава 17
Подворотня ничем не отличалась от сотен других московских подворотен. Тёмная, неустроенная, пропахшая самыми разнообразными запахами: от лошадиных экскрементов до человеческой мочи: хватало несознательных личностей, которые справляли естественные надобности, не дотерпев до уборной.
Мои глаза успели свыкнуться с вечерним сумраком, поэтому я сразу разглядел всю картину. Налётчиков было двое: один — сухой в кости,
Именно здоровый находился сейчас за спиной Насти (не обмануло сердце!), обхватив её горло так, что любимая не то что закричать, дышала и то с трудом.
Его сухощавый напарник перекидывал из руки в руку финский нож с длинным хищным лезвием, причём делал это легко и изящно, словно не грабил в подворотне, а выступал на арене цирка.
Вот только вместо почтенной публики оказался один я.
Никогда не знаешь, что можно ждать от уголовной сволочи, поэтому действовать предстояло быстро и аккуратно.
Делая вид, что не разобрался в происходящем, я радостно вскрикнул:
— Люди добрые, огонька не найдётся?
Глаза налётчиков недобро сверкнули, они были не рады моему появлению, но как я предполагал: в ипостаси пьяного в драбадан мужика я казался им неопасным.
— Шёл бы ты, мужик, отсюда подобру-поздорову, — процедил сквозь зубы сухощавый.
Похоже он играл первую скрипку в этом слаженном оркестре.
— Да ладно, что вам — прикурить жалко? А я с вами за это папиросками поделюсь, — невозмутимо и предельно дружелюбно произнёс я, делая шаг к главарю преступного дуэта.
И почти сразу «оступился», меня повело в сторону, чтобы не упасть, я был вынужден схватиться за рукав тулупа бандита, мигом подтянул его к себе и ловким приёмом выбил из руки финку. Та упала в натоптанный снег и исчезла из поля зрения.
Ладно, хрен с ней! Времени поднимать её не было, я пошёл на военную хитрость, приставив указательный палец к ребру урки.
— Дёрнешься — застрелю, — проскрежетал я, стремительно «трезвея».
Ни бандит, ни его напарник не могли видеть, что роль «пушки» исполняет мой палец, поэтому угрозу восприняли максимально серьёзно.
— Ты кто такой и что тебе нужно? — с плохо подавленной истерикой спросил сухощавый.
Должно быть он обладал развитым воображением и уже явственно представил, как пуля проходит через тулуп, впивается в тело и дырявит лёгкое.
— Пусть твой приятель отпустит девушку! — игнорируя первую часть его вопроса, велел я.
Ну не представляться же мне перед всякой шушерой по форме!
— Отпусти, бабу! — сипло сказал главарь.
Дылда, привыкший к беспрекословному подчинению, сделал что ему велели, убрав руку с шеи Насти и толкнув её в сторону.
— Мордой в пол! — приказал я. — Ты, длинный, первым, а ты, сволочь, за ним!
Урки выполнили команду не хуже дрессированных пуделей. Однако я успел заметить, что главарь потянулся было за валявшейся на снегу финкой и, предвосхищая его намерения, наступил
стопой на руку, размозжая пальцы.А потом двинул ему по «кумполу», зная, что этот удар способен отправить человека в отключку. Аналогичным образом поступил и со вторым бандитом.
Всё это время Настя испуганно наблюдала за моими действиями, вжимаясь в стенку подворотни.
Убедившись, что бандиты находятся в нужной «кондиции», я связал их, пустив в ход ремень одного налётчика и веревочный кушак второго. На «дело» эти фраера пошли, прихватив с собой только финки. Теперь оба ножа перекочевали в мои руки. Хоть личную коллекцию холодного оружия открывай!
Зафиксировав субчиков, я прижал к себе Настю и поцеловал её в бледные щёчки.
— Страшно было, да? — с теплотой в голосе спросил я.
Настя кивнула.
— Ты… Ты… Не знала, что ты такой! — всхлипнув, произнесла она, глядя на меня снизу вверх.
Дылда вдруг захрипел и пошевелился.
Настя дернулась.
— Милый, где твой револьвер?!
Я с улыбкой показал ей палец.
— Вот он, солнышко! Но ты — не волнуйся, при желании я и из пальца могу пристрелить любого, кто посмеет поднять на тебя руку!
— Сумасшедший! — нежно прошептала она и прижалась ко мне всем телом.
Я ласково погладил её по спине.
— Я вернулся. Теперь всё будет хорошо, вот увидишь!
Пару незадачливых грабителей я передал милицейскому патрулю. Уладив все формальности, мы с Настей отправились домой.
— Только не говори ничего Степановне, — предупредил я. — Не хочу, чтобы она волновалась.
К счастью, Степановна если и заметила наш несколько взбудораженный и растрёпанный вид, восприняла это по-другому, как долгожданную встречу влюблённых.
Пока мои женщины стряпали блины, я ненадолго прилёг на кровать, чтобы собраться с мыслями. По пути Настя сообщила, что меня никто за время отсутствия в квартире так и не спрашивал. Неужели подруга Стряпчего обманула?
В таком случае я как тот старик из сказки, что остался у разбитого корыта. Придётся ждать нападения с любой стороны… Не в первой, конечно, но и хорошего в этом мало.
Гораздо лучше первым атаковать противника.
Кто ж ты такой, загадочный недоброжелатель? Где и при каких обстоятельствах я наступил тебе на хвост? Что тобой движет: месть или превентивная реакция?
Все эти вопросы порождали только новые вопросы и не давали ответа.
А ещё я остро ощутил собственную уязвимость. Одно дело, когда ты отвечаешь только за себя, и как меняется жизнь и подход к ней, когда на твои плечи ложится ответ за семью… За Настю, Степановну, моих будущих детей!
В прошлом бог одарил меня только красавицей дочкой, хочется, чтобы в новой реинкарнации у меня была целая куча наследников. Правда, им, рождённым в двадцатые, выпадет нелёгкая доля сражаться с сильным и коварным врагом, поставившим на колени полмира.
Мой дед пошёл на войну с учебной скамьи военного училища, прошёл её с сорок первого по сорок пятый, защитив блокадный Ленинград. Геройский дед моей супруги вообще провёл в битвах и сражениях аж три войны: финскую, Великую отечественную и японскую, прослужив разведчиком.