Стабилизатор. Минск 2041
Шрифт:
– Придется разобраться с Парфенычем и компанией самим.
Уже в который раз спокойный голос Веры помогал Марату справиться с паникой, взять в себя в руки. Он бросился к двери, сунул крючок в дужку и для верности заклинил его своим ножом. Теперь оставалось только ждать. Парфеныч должен скоро вернуться, чтобы вплотную заняться обездвиженными гостями. Судя по тому, что он оставил их одних, раньше у него проколов со сливянкой не случалось. Старик ведь так и не рассказал, что случилось с бандитами, покалечившими Марию. Сейчас Марат догадывался, чем закончилась эта история. Бандиты, конечно же, добрались до сливянки, а затем отправились
Стоп. Бандиты не пришли сюда с пустыми руками. Они были вооружены. Это означало только одно – Парфеныч имел свой арсенал. Он сделает все, чтобы не позволить им уйти отсюда.
Чтобы не тратить время впустую, Марат решил заняться делом. Вошел в смежную комнату. Как он и предполагал, она оказалась спальней. Две обычных кровати с панцирными сетками, украшенные потускневшими хромированными шариками на спинках и широкий лежак из нестроганых досок составляли всю меблировку комнаты. Кровати были аккуратно застелены сшитыми из разноцветных кусков ткани покрывалами. На них, конечно, спали Парфеныч и Мария. А вот лежак пребывал в полном беспорядке. Плоский, как блин тюфяк сполз на пол, а драное байковое было скомкалось. Ночи придурки Эдика были бурными, а сон – беспокойным.
Через пятнадцать минут Вербицкий перетащил товарищей в спальню. Их автоматы он разложил на столе, предварительно сбросив с него наполовину опорожненную бутыль сливянки.
Вера пристроилась у окна. Сидя на табурете, девушка поглаживала приклад своего автомата. Лицо ее было бледным и осунувшимся.
Ничего удивительного. С того момента, как они покинули Шутценлох, поспать им так и не удалось. Путешествие по Зоне, оказалось очень насыщенным приключениями. Удивительно было другое – хрупкая девушка успешно соревновалась в мужестве и выносливости с мужчинами, закаленными в боях бойцами. Откуда она черпала силы? Наверное, профессор Нисанов был прав – его дочь была не совсем обычной женщиной.
Вербицкий подошел к Вере, сел на пол и положил голову ей на колени.
– Вертенда. Моя Хранительница Времени…
Девушка запустила пальцы Марату в волосы, принялась перебирать пряди.
– Мы выберемся отсюда?
– Колобок, как тебе должно быть известно, от бабушки и дедушки ушел. Мы же – гораздо круче. Вспомни, как разделались с головачами. От своих бабушки и дедушки тоже уйдем.
Со двора донеслись шум шагов и скрип. Марат вскочил, отодвинул занавеску. Парфеныч выходил из сарая с мотком веревки в руках. Рядом шагал Эдик, переваливались с боку на бок хромая ведьма. Вот сапоги старика застучали по крыльцу. Парфеныч дернул дверь.
– Эге. Они успели закрыться. Что будем делать, внучок?
– И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца! – завопил Эдик, бросился к колоде и вырвал из нее топор. – И дано было ему вести войну со святыми и победить их. Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен! Кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых, чтоб вам всем сдохнуть!
– Вера, оставайся здесь, – прошептал Марат. – Следи за окнами. Если сунутся – стреляй.
Сам он, стараясь ступать бесшумно, вышел в коридор. Не успел добраться до двери, как та содрогнулась от удара. Из
трещины показался краешек лезвия топора.– После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего!
От нового удара доска раскололась пополам. Ждать больше смысла не имело. Вербицкий вскинул автомат.
– Эй, придурок, если сейчас же не прекратишь махать топором, я покажу чему надлежит быть после сего!
Ответом на угрозу Марата стал новый удар. Головки ржавых шурупов, удерживающих верхнюю петлю, выехали из отверстий. Вербицкий нажал на курок. Через пулевые отверстия в темный коридор ворвался солнечный свет. Раздался стон и звук падения чего-то тяжелого. Великан, наверное, уронил свой топор.
Марат вернулся в комнату, выглянул в окно. Эдик шел через двор к сараю. Он прижимал руку к правому плечу. Из-под пальцев струилась кровь. Парфеныча и Марии видно не было.
– Эй, сынок! – раздался голос старика. – Ты не пил мою сливянку?
– Пошел на хер со своей сливянкой!
– Городские. Вы всегда были грубыми. А знаешь почему? Не умели ценить матушку-землю. Отсюда и все ваши беды. Земля долго терпела, прежде чем решила вас наказать. И вот час расплаты пробил. Земля породила новых, настоящих хозяев. Они живут в мире с ней, не умеют пакостить. Вы называете их лярвами, а мы зовем их Избранными!
– Плевал я на твои проповеди, беззубый дурак! – ответил Марат. – Если не свалишь отсюда вместе с женушкой и внучком, то сам пойдешь на корм избранным!
– О! Ты еще не знаешь Эдика. Мой тебе совет: не дожидайся новых неприятностей. Открой дверь и, быть может, мы договоримся.
– С лярвами будешь договариваться, старая сволочь!
– Что ж, парень, ты сам сделал свой выбор. Прежде чем я отдам вас лярвам, хочу сообщить, что станется с вашей девкой. Эдику уже двадцать пять, а он до сих пор так и воткнул свой шомпол в подходящий ствол. А шомпол у него – будь здоров. Ваша сучка будет визжать, как свинья на бойне, когда мой внучок станет драть ее во все дыры. Потом она родит мне правнука. Здоровенького, крепкого мальчугана. Как тебе это?
– Не дождешься! – лежавший на курке палец Марат дрожал от желания выстрелить. – Я позабочусь о том, чтоб прервать твой проклятый род!
За Парфеныча ответил Эдик. Из глубины сарая донесся его визгливый крик.
– По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее – как лица человеческие! И волосы у ней – как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов. На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее – как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну. Я буду трахать вашу Верку до тех пор, пока у нее дерьмо из задницы не полезет!
Раздался звон разбитого стекла. Это Вера ткнула стволом автомата в окно.
– Ах ты, тварь! – произнесла она чужим, клокочущим от ярости голосом. – Ну, я тебе покажу!
Автоматная очередь хлестнула по распахнутой двери сарая. В разные стороны брызнули щепки. Однако на Эдика это не произвело особого впечатления. Через пару секунд он выбежал во двор, держа в руках пулемет с круглым, дырчатым блином диска-магазина наверху ствольной коробки.
– Вера на пол! Быстро ложись! – крикнул Марат, отпрыгивая от окна. – У него – «дегтярь»!