Сталин и ГРУ

«Красная звезда» — центральная военная газета. 23 февраля 1928 года, в десятую годовщину создания Красной Армии, в ней был помещен список 976 участников Гражданской войны, награжденных высшей наградой Союза — орденом Красного Знамени. И вот в этом списке одна за другой появляются фамилии сотрудников Управления. Ян Карлович Берзин — начальник Управления. Бронислав Бортновский — заместитель начальника, Жигур, Аппен, Гайлис, Мамаев, Порецкий — заместители начальников отделов. Целая группа ведущих сотрудников Управления. Основная тайна любой разведки: подлинные фамилии и занимаемые должности руководящих сотрудников Управления появились на страницах газеты.

И, наконец, совершенно невероятный факт. Советская военная энциклопедия начала выходить в 1931 году. Редакционную коллегию возглавляли крупнейшие военачальники армии и военные теоретики. Фамилии Тухачевского, Шапошникова, Эйдемана, Триандафилова были широко известны в стране в те годы. В первых томах публиковались биографии советских военачальников. Статьи о Блюхере, Буденном, их портреты. И во втором томе, очевидно, по инерции, иначе это трудно объяснить, опять упоминается фамилия начальника Разведывательного управления. Небольшая статья: «Ян Карлович Берзин» — его биография. Все те сведения о нем, которые появились на страницах наших газет в 1964 году, были подробно изложены еще в те годы, за 30 лет до второй публикации. Старый член партии большевиков, участник революции 1905 года, каторжанин и профессиональный революционер, участник Гражданской войны, сотрудник Особого отдела 15-й армии. В конце статьи фраза: «В настоящее время является начальником Четвертого Управления Штаба РККА». Рядом со статьей портрет Берзина — ежик седых волос, три ромба в петлице, орден Красного Знамени на гимнастерке, перехваченной ремнями. Подлинная фотография начальника военной разведки, которая вторично была опубликована в газетах только через 30 лет, в 1964 году.

Сразу возникает вопрос: знали ли иностранные разведки, и в первую очередь польская, английская, французская, немецкая, чем занималось 4-е Управление Штаба РККА? Безусловно знали, тем более что обмен разведывательной информацией между ними был поставлен на широкую ногу и структура Штаба РККА хорошо известна. Нет сомнения в том, что вся открытая советская военная литература тщательно систематизировалась, обрабатывалась и анализировалась. И, конечно, биография руководителя советской военной разведки, хотя и краткая, и его фотография были замечены, а откровенность печати, сообщившей сведения, которые в любой разведке являются совершенно секретными, оценена по достоинству.

В 20-е годы военное сотрудничество между РККА и рейхсвером было очень тесным. Все мероприятия по контактам между двумя этими ведомствами осуществлялись через 4-е Управление Штаба РККА. И Берзин, как руководитель Управления, был в курсе взаимодействия высшего военного руководства двух стран. Он неоднократно встречался со всеми руководителями рейхсвера, которые официально, полуофициально и неофициально приезжали в Союз, и они отлично знали, какую должность в РККА занимает этот латыш. Кроме того, в Москве в течение 10 лет, с 1920 по 1930 год, находился представитель рейхсвера Оскар Нидермайер. Этот опытный и профессиональный разведчик по долгу своей службы регулярно встречался с Берзиным, решая все возникающие вопросы взаимодействия армий двух стран. Так что недостатка в информации о руководителе советской военной разведки, а возможно, и о его ближайших соратниках, у Абвера в 20-х годах не было.

Конечно, в начале 70-х, когда Горчаков на встрече выдвигал свои предположения, все связанное с военным сотрудничеством двух стран являлось военной тайной и об этом нельзя было упоминать даже в виде туманных намеков. Вот и говорил маститый разведчик и писатель о том, что Абвер ничего не знал, хотя досье на Берзина, и, очевидно, досье солидное, у немцев было. Делились ли они этой информацией с французской, польской и особенно английской разведками? Здесь можно строить только предположения. О контакте этих разведок и обмене между ними информацией пока никаких документов в наших открытых архивах обнаружить не удалось.

На подробное описание его деятельности на посту начальника советской военной разведки был наложен жесткий запрет. И не случайно рукопись книги Овидия Горчакова о Берзине, сданная на проверку, навсегда легла на дно «Аквариума». На этом попытки сказать что-то серьезное и солидное о нем закончились. А между тем Берзин, пришедший в разведку в декабре 1920-го, и начальник Разведупра Берзин, ушедший из военной разведки весной 1935-го, — разные люди. Разные по приобретенному опыту, знанию жизни, мастерству руководителя разведки, видению и оценке военно-политических событий в мире. Берзин 1920-го и Берзин 1935-го несовместимы. Новичок в разведке превратился в Мастера.

Берзина в начальники Управления выдвинул новый зампред Реввоенсовета Иосиф Уншлихт. Берзин был, очевидно, человеком команды Уншлихта, то есть человеком команды ОГПУ в РККА. Неудивительно поэтому, что Уншлихт до 1929 года поддерживал Берзина и помогал ему. А эта поддержка «сверху» была очень серьезной и солидной. Очевидно, с ее помощью Берзин мог держать в руках нити советско-германского военного сотрудничества. Уншлихт был хорошим специалистом по разведке и мог во многом помочь Берзину — особенно в 1924–1925 годах, когда он только что возглавил Разведупр. Очевидно также, не случайно пик деятельности активной разведки приходится на вторую половину 1924 года. Здесь, наверное, прослеживается руководство Уншлихтом «Нелегальной военной организации» в 1919–1920 годах на Западном фронте.

Конечно, в книге неизбежны предположения и версии. Можно сделать допущения, высказать мнения о тех или иных поступках, словах, мыслях руководителя разведки. Но все это не должно быть беспочвенной фантазией автора. Любые авторские отступления в биографии имеют смысл только тогда, когда они обоснованы и подкреплены документами. Читатель должен видеть серьезность высказываний, чувствовать солидную документальную основу повествования. Иначе он просто не поверит автору. И книга из истории разведки и биографии ее руководителя, жившего в 20–30-х годах, превратится в обычный детектив.

У Яна Берзина было несколько биографий. Биография официальная, которая помещалась на страницах официальных военных изданий (книги, газеты, журналы) с конца 1964 года, биографии полуофициальные, которые писали журналисты и писатели с известной долей фантазии. Они были допущены в архив ГРУ, где им показали отдельные документы, написанные и подписанные Берзиным, и кое-какие документы из его личного дела, конечно, показывающие его с самой лучшей стороны. Можно не сомневаться, что в архивах военной разведки лежит и закрытая биография начальника Разведупра, которая, несомненно, дописывалась и переписывалась в зависимости от изменения военной и политической конъюнктуры и взглядов на действия военной разведки в различные периоды истории. Была и еще одна биография, которую его заставили написать в Лубянской тюрьме, приложив к ней семь томов выбитых пытками показаний о своей разведывательной деятельности и работе возглавляемого им Разведывательного управления. Но до этой биографии историки могут добраться не раньше, чем через несколько десятилетий, да и то при благоприятных обстоятельствах.

Берзин не был строевым командиром, не участвовал в формировании и обучении крупных войсковых соединений. Но он создал, обучил и воспитал свое особое соединение, которое не значилось в списках боевых частей, не имело порядкового номера, определенного места дислокации. Бойцы этого невидимого соединения воевали во многих странах мира, в самых горячих точках планеты, откуда могла исходить опасность для нашей страны в межвоенные годы. Они следили за событиями, предупреждая об опасности, которая могла угрожать их Родине. И в создании этого особого соединения, сражавшегося на невидимом фронте, большая заслуга руководителя военной разведки.

У этого человека были друзья, соратники, помощники — люди, которых он хорошо знал, которым абсолютно доверял и с которыми многие годы работал в военной разведке. В Разведупре был сплоченный коллектив единомышленников, выражаясь современным языком, команда Берзина. И говорить о Берзине — значит говорить и о его команде. Большинство из этих людей разделило его судьбу — арест, суд, пуля в затылок в лубянском подвале и полная, хотя и секретная, реабилитация в середине 50-х. Поэтому говорить о Берзине — значит говорить и о его окружении. Берзин и его команда неотделимы друг от друга.