Сталин и Каганович. Переписка. 1931 -1936 гг.
Шрифт:
Способность к сопротивлению была также важнейшим аргументом Сталина в переговорах с западными союзниками – Великобританией и США. Лидеры этих стран уже в первые дни нападения Германии на СССР заявили о своей полной поддержке борьбы советского народа. Затем начался непростой процесс налаживания отношений и переговоров о практической помощи. С целью получить информацию из первых рук президент США Ф. Рузвельт направил в Москву своего представителя Г. Гопкинса. Сталин оказал ему подчеркнутое гостеприимство, демонстрируя при этом решительность и уверенность в победе. Переговоры были прерваны налетом немецкой авиации. Сталин в своей машине повез Гопкинса в бомбоубежище на станции метро «Кировская». Здесь их ждали охранники и нарком внутренних дел Берия. Многозначительную сцену хорошо запомнил один из советских функционеров:
Он (Берия. – О. Х.) взял Сталина за руку, чтобы вести вниз, и сказал что-то насчет опасности. На что Сталин ответил резко и грубо, как, впрочем, говорил всегда, когда бывал в раздражении: «Уходи прочь, трус!» […] Сталин встал посреди ночного двора и смотрел в черное небо, на немецкий самолет в кресте прожекторов. И Гопкинс стоял рядом и смотрел. И случилось то, что не так уж часто случалось в ночных налетах. Немецкий юнкерс стал падать беспорядочно – значит, сбили.
– Так будет с каждым, кто придет к нам с мечом. А кто с добром, того мы принимаем как дорогого гостя.
Взял американца под руку и повел вниз [599] .
599
Новая и новейшая история. 2005. № 3. С. 160–161. Интервью, взятое Г. А. Куманевым у И. В. Ковалева.
Подобные демонстрации стойкости, но, главным образом, продолжение борьбы Красной армии убеждали западных союзников в том, во что они и сами горячо хотели верить. Гитлеровский блицкриг провалился. Русским можно и нужно помогать. 29 сентября – 1 октября 1941 г. в Москве состоялась конференция трех держав – СССР, Великобритании и США. Британскую делегацию возглавлял министр снабжения лорд Бивербрук, американскую – личный представитель президента посол А. Гарриман. С советской стороны переговоры вели Сталин и Молотов. Московская конференция союзников завершилась важными конкретными договоренностями о помощи СССР. Размеры этой помощи постепенно увеличивались. Западные танки и самолеты, поставленные по ленд-лизу во время войны, сыграли немалую роль на советско-германском фронте. Подавляющее большинство автопарка Красной армии составляли американские грузовики. Исключительной была роль лендлиза в поставках высококачественного топлива, средств связи, паровозов, вагонов, продовольствия. «Если бы не ленд-лиз, то победа была бы сильно затруднена», – сказал Сталин Рузвельту на их встрече в Крыму в феврале 1945 г. [600] , когда пришло время подводить итоги войны.
600
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 235. Л. 123.
Новых союзников СССР, несомненно, подстегивало тяжелое положение на советско-германском фронте и опасения разгрома Красной армии. Незадолго до конференции в Москве страшная катастрофа постигла Юго-Западный фронт, всеми силами боровшийся за Киев. По утверждению Жукова, он в конце июля доложил об этом Сталину и предлагал оставить Киев, укрепиться на левом берегу Днепра, предотвратить возможность прорыва немцев на правом фланге Юго-Западного фронта. Сталин, по словам Жукова, ответил грубым отказом, снял Жукова с должности начальника Генерального штаба и отправил командовать фронтом [601] . Ситуация на Украине между тем ухудшалась. В начале августа в полном окружении под Уманью оказались 6-я и 12-я армии, насчитывающие около 130 тыс. человек [602] . 8 августа в связи с продвижением немецких войск Сталин вызвал на телеграфные переговоры командующего Юго-Западного фронта генерала М. П. Кирпоноса. Разговор Сталин начал в свойственной ему манере, приписывая собеседнику намерения, которые тот на самом деле открыто не высказывал, но мог бы высказать. «До нас дошли сведения, что фронт решил с легким сердцем сдать Киев врагу, якобы ввиду недостатка частей, способных отстоять Киев. Верно ли это?» Кирпонос заверил Сталина: «Вам доложили неверно. Мной и Военным советом фронта принимаются все меры к тому, чтобы Киев ни в коем случае не сдать». Сталин приказал держаться и обещал помощь через несколько недель [603] .
601
Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. С. 350–353.
602
Кривошеев Г. Ф. и др. Великая Отечественная без грифа секретности. С. 84.
603
Русский архив. Великая Отечественная. Ставка ВГК. 1941 г. С. 108–109; Известия ЦК. 1990. № 9. С. 199–200.
Угроза окружения всей группировки советских войск в районе Киева была очевидна. Командование Юго-Западного направления, поддерживаемое Генштабом в Москве, в начале сентября предлагало срочно отвести войска. Однако Сталин категорически отвергал эти предложения. «При одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев Сталин выходил из себя и на мгновение терял самообладание», – писал в своих мемуарах о ситуации в начале сентября А. М. Василевский [604] . 14–15 сентября немцы сомкнули кольцо вокруг советских армий восточнее Киева. По советским данным, в окружении оказалось 452,7 тыс. человек [605] . Это было крупнейшее поражение с начала войны. 20 сентября в бою погибло руководство Юго-Западного фронта во главе с Кирпоносом. Киев был потерян вместе с огромной армией. Разгром столь крупной группировки еще более изменил общую стратегическую обстановку в пользу немцев.
604
Василевский А. М. Дело всей жизни. М., 1978. С. 132.
Василевский Александр Михайлович (1895–1977) – один из прославленных советских маршалов Великой Отечественной войны, заместитель начальника, начальник Генерального штаба, командовал советскими войсками на Дальнем Востоке во время войны с Японией. После войны занимал пост военного министра.
605
Кривошеев Г. Ф. и др. Великая Отечественная без грифа секретности. С. 85.
Основную долю ответственности за катастрофу под Киевом многие исследователи всех направлений (даже те из них, кто благосклонно относится к советскому вождю) возлагают на Сталина. По словам Жукова, в разговоре с ним сам Сталин также косвенно признал свою вину. При назначении Жукова на Ленинградский фронт
в сентябре 1941 г. Сталин вспомнил о предупреждениях Жукова об угрозе Юго-Западному фронту и сказал: «Вы мне правильно докладывали тогда, но я не совсем правильно вас понял» [606] .606
Симонов К. Глазами человека моего поколения. С. 361. Интервью Г. К. Жукова.
Поражения на Украине усугублялись угрозой захвата Ленинграда. 8 сентября город был полностью окружен. На следующий день началось новое наступление немцев, которое вскоре приблизило линию фронта вплотную к Ленинграду. 11 сентября руководство Ленинградским фронтом вместо Ворошилова принял Жуков [607] . Как рассказывал он писателю Симонову, Сталин в эти дни считал положение безнадежным и ожидал сдачи Ленинграда [608] . 13 сентября Сталин принял в кремлевском кабинете наркома Военно-морского флота Н. Г. Кузнецова. Разговор шел о том, что корабли, базировавшиеся в Ленинграде, в случае захвата города должны быть уничтожены. В тот же день Сталин утвердил соответствующий план уничтожения флота [609] . В течение двух последующих недель сражения в пригородах Ленинграда достигли особой ожесточенности. Немцы яростно рвались к городу, советские солдаты героически отбивали атаки. К концу сентября противник прекратил наступления. Началась Ленинградская блокада – одна из самых ужасных трагедий Второй мировой войны, один из величайших подвигов советского народа. Во время блокады от голода и обстрелов погибли сотни тысяч мирных жителей.
607
Русский архив. Великая Отечественная. Ставка ВГК. 1941 г. С. 175.
608
Симонов К. Глазами человека моего поколения. С. 362–363.
609
Военно-исторический журнал. 1992. № 1. С. 77; № 6–7. С. 17; Русский архив. Великая Отечественная. Ставка ВГК. 1941 г. С. 378–379.
В осажденной Москве
Гибель огромной советской группировки на юго-западном направлении оживила надежды Гитлера на захват Москвы еще до наступления зимы. На московское направление переключалась значительная часть немецкой армии. 7 октября в районе Вязьмы была окружена основная часть Западного и Резервного фронтов, 9 октября – Брянского фронта. Путь на Москву был открыт. Вызванный в эти дни к Сталину военный летчик А. Е. Голованов застал его одного. Сталин молча сидел на стуле, на столе стояла нетронутая еда.
Таким Сталина мне видеть не доводилось. Тишина давила.
– У нас большая беда, большое горе, – услышал я наконец тихий, но четкий голос Сталина. – Немец прорвал оборону под Вязьмой […] После некоторой паузы, то ли спрашивая меня, то ли обращаясь к себе, Сталин так же тихо сказал:
– Что будем делать? Что будем делать?! […]
Потом он поднял голову, посмотрел на меня. Никогда ни прежде, ни после этого мне не приходилось видеть человеческого лица с выражением такой страшной душевной муки. Мы встречались с ним и разговаривали не более двух дней тому назад, но за эти два дня он сильно осунулся [610] .
610
Голованов А. Е. Дальняя бомбардировочная… М., 2004. С. 78.
Тяжелое состояние Сталина, видимо, частично объяснялось болезнью. По словам маршала Жукова, в эти дни у Сталина был грипп. Соблюдать постельный режим, однако, не было возможности. В критической ситуации Сталин продолжал активно работать, контролируя подготовку и переброску под Москву всех возможных резервов, пытаясь восстановить управление армией. Частью этих мер был отзыв Жукова с Ленинградского фронта и назначение его командующим войсками на московском направлении. 8 октября Сталин подписал постановление ГКО о подготовке к уничтожению предприятий Москвы и Московской области. В список на уничтожение было включено 1119 объектов [611] . 14 октября немцы захватили Ржев и Калинин. До Москвы оставались считаные километры.
611
Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 210–211.
По свидетельству Микояна, 15 октября в 9 часов утра у Сталина собралась группа высших советских руководителей (помимо себя, Микоян назвал Молотова, Маленкова, Вознесенского, Щербакова, Кагановича). Сталин сообщил, что немцы могут прорвать фронт под Москвой, и предложил эвакуировать иностранные дипломатические миссии и правительственные учреждения. По утверждению Микояна, Сталин предполагал удерживать Москву в любом случае, ведя уличные бои до подхода резервов, способных выбить немцев [612] . По результатам обсуждения 15 октября за подписью Сталина было оформлено постановление ГКО. Сам Сталин решил оставаться в столице до последнего момента. В постановлении по этому поводу говорилось: «т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке» [613] . Однако необходимые меры были приняты. По свидетельству А. М. Василевского, который с небольшой группой работников Генштаба также оставался в Москве при Сталине, были подготовлены самолеты для возможной эвакуации в последний момент [614] .
612
Микоян А. И. Так было. С. 417. Микоян пишет, что это было 16 октября, однако точно указывает, что обсуждалось постановление об эвакуации Москвы, которое было на самом деле принято 15 октября. Встреча, видимо, проходила в квартире Сталина.
613
Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 217.
614
Симонов К. Глазами человека моего поколения. С. 446. Интервью А. М. Василевского.