Сталин и разведка накануне войны

Все, что поступало насчет того, что-де супостаты якобы намерены нанести главный удар на юго-восточном (для нас на юго-западном) направлении, являлось пересказами устной болтовни каких-то третьих или более лиц, причем настолько общего характера — типа «мы скоро пойдем на восток, чтобы забрать хлеб на Украине» или «мы идем, чтобы захватить Украину и Балтийский край» (под таким наименованием фигурировала в донесениях Прибалтика. — A.M.), — что можно только диву даваться, что даже сейчас многие исследователи придают им колоссальное значение. Вам это не напоминает строку из шутливой песенки из знаменитого мультфильма про Винни-Пуха — «куда идем мы с Пятачком — большой-большой секрет»? Супостатам очень уж хотелось, чтобы в Москве в порядке «очень большого секрета» узнали, что они якобы собираются отобрать хлеб Украины и свинофермы Прибалтийских республик. Оттого и болтали на всех мировых и европейских перекрестках и вообще, где ни попадя, что-де пойдут на Украину, а заодно и в Прибалтику.

А ведь в реальности-то все было как раз наоборот. Практически сразу, еще летом и осенью 1940 г., начали поступать данные как раз о том, что прогноз Шапошникова начинает оправдываться. Не могу вновь не привести уже приводившееся выше поразительное примечание, которое сделала редакция Издательства «ACT» в разделе «Приложение I.V. Разведка и военное планирование» в книге «Генеральный штаб в предвоенные годы», являющейся публикацией мемуаров Маршала Советского Союза M.B. Захарова. Опубликовав в упомянутом разделе ряд информационных сообщений за период лета и осени 1940 г., которые НКВД СССР направило в СНК СССР, ГРУ и ГШ, не являющиеся специалистами в области анализа разведывательной информации военного характера сотрудники редакции подметили и указали в примечании вот что: «Следует отметить, что информация об активности германских войск касалась в основном полосы Прибалтийского и Западного особых военных округов».

Вы только вдумайтесь в суть этого примечания. Гражданские лица, которые, подчеркиваю, не имеют никакого отношения и тем более профессиональных навыков анализа разведывательной информации военного характера, легко заметили и сочли необходимым прямо указать «…что информация об активности германских войск касалась в основном полосы Прибалтийского и Западного особых военных округов», а нарком обороны Тимошенко, который еще тогда, летом и осенью 1940 г., получал эти сообщения, изволил, видите ли, пожелать, чтобы супостаты активничали на юго-восточном направлении и там же сосредотачивались своими основными силами?! А затем и пришедший на смену Шапошникову Мерецков солидаризировался с ним, несмотря на то, что имел под рукой эти же сообщения НКВД СССР.

Откровенно говоря, уж очень не хочется усматривать какую бы то ни было, тем более специфическую взаимосвязь между такими «пожеланиями» Тимошенко и приводившимся выше указанием абвера насчет дезинформации по юго-восточному направлению. Быть может, это и в самом деле всего лишь случайное совпадение по времени. Но вот не обратить внимания на это и тем более не придать этому совпадению значение тоже нельзя — в свое время Сталин говаривал, что если случайность повлекла за собой политические последствия, то к ней необходимо внимательно присмотреться. А ведь тут не просто политические последствия — тут едва ли не катастрофой обернувшиеся военно-стратегические последствия ужасающе негативного порядка.

В-третьих, сменивший Шапошникова на посту начальника Генерального штаба генерал К.А. Мерецков, судя по всему, не особенно заморачивался высшими стратегическими соображениями и тем более их правильностью и адекватностью реалиям того времени и соответственно, откровенно наплевав на разведывательные сводки, говорившие совершенно об обратном, так наруководил составлением нового, второго по счету проекта «Соображений…» в соответствии с пожеланиями Тимошенко, что Маршал Советского Союза М.В. Захаров даже десятилетия спустя не сдержался и написал в книге «Накануне великих испытаний» следующее: «…Испокон веков, еще с наполеоновского наступления на Россию, считалось, что главным направлением для действий противника против нас на западе будет смоленско-московское направление, севернее рек Припять и Сан. Так оно оценивалось и в записках Генерального штаба РККА за подписью Б.М. Шапошникова. При этом предлагалось против основных сил врага выставить и наши главные силы.

Справка-комментарий. В прижизненном издании книги «Генеральный штаб в предвоенные годы» М.В.Захаров эту же мысль излагал следующим образом: «Предложенный вариант плана обороны СССР, разработанный заместителем начальника Оперативного управления генерал-майором A.M. Василевским и одобренный Б.М. Шапошниковым, опираясь на тщательно обоснованный анализ складывающейся стратегической обстановки страны, вероятных группировок противника и ожидаемых его агрессивных действий, верно определял наиболее опасный театр войны и главное направление приложения основных усилий Советских Вооруженных Сил».^{269}

Но с приходом на должность Наркома обороны тов. С.К. Тимошенко и начальника Генерального штаба тов. К.А. Мерецкова взгляды на стратегическое сосредоточение и развертывание резко меняются, хотя в оценке возможных действий противника расхождений не было.

Главная группировка советских войск создается южнее Припяти для выполнения следующей стратегической задачи: “Мощным ударом в направлении Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне”^{270}.

В плане стратегического развертывания указывалось: “Удар наших сил в направлении Краков, Бреслау, отрезая Германию от Балканских стран, приобретает исключительно политическое значение. Кроме того, удар в этом направлении будет проходить по слабо еще подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши”. По этому варианту и была развернута Красная Армия к началу Великой Отечественной войны»^{271}.

Справка-комментарий. В прижизненном издании книги «Генеральный штаб в предвоенные годы» М.В.Захаров по этому вопросу отмечал следующее: «По сравнению с прежним в новом плане нет каких-либо заметных изменений в оценке противника и своих войск, в распределении наших сил и в постановке им боевых задач, а также избираемых способах борьбы. Но совсем иными стали взгляды на решение коренного вопроса обороны страны на Западном театре. В представленном плане Генеральный штаб предлагал главные силы Красной Армии в зависимости от обстановки развертывать по двум вариантам: к югу или к северу от Брест-Литовска (Бреста). Окончательное решение на развертывание, по мнению Генштаба, зависело от той военно-политической обстановки, которая сложится непосредственно к началу войны. Поэтому в условиях мирного времени считалось необходимым иметь разработанными оба варианта.

Существенно новым моментом в сентябрьском проекте плана являлось признание, что основным его вариантом следует считать развертывание главных сил Красной Армии к югу от Брест-Литовска. Это утверждение вступало в явное противоречие с оценкой предполагаемых намерений противника, приведенной в плане»^{272}.

Проще говоря, Захаров достаточно ясно показал, что с приходом Тимошенко на пост наркома, а затем еще и Мерецкова (а, между прочим, за Кириллом Афанасьевичем Мерецковым числится и слишком уж залихватский план войны с Финляндией, приведший к огромным потерям) на пост начальника ГШ, было положено начало фатально ведшему к трагедии 22 июня процессу не столько даже переакцентирования собственных усилий по сосредоточению главных сил на ином, теперь уже юго-западном направлении, сколько к фактическому отказу от обороны как таковой и переходу к планированию отражения грядущей агрессии методом немедленного встречно-лобового контрнаступления по факту нападения. Чуть ниже и на основании тщательно сформулированных выводов высокопрофессиональных военных специалистов и историков мы сможем убедиться, что так оно и было.

Сделано это было очень хитро: убедили Сталина в целесообразности нанесения ответного контрудара с плацдарма КОВО, — а оспаривать целесообразность такого решения в принципе невозможно, потому как оно было обосновано серьезными аргументами еще Шапошниковым, которого Сталин очень уважал и с мнением которого очень считался, — ив результате добились разрешения на дополнительное усиление КОВО. Но…

Убедить-то убедили, но (умышленно) не раскрыли все карты до конца. Прежде всего то, что обрисованной ими во время обсуждения проекта необходимостью иметь в мирное время два варианта развертывания главных сил РККА они попросту морочили голову высшему советскому руководству, но более всего пытались замаскировать уже твердо и окончательно созревшее решение подменить на свой, откровенно неадекватный реалиям сам замысел отражения агрессии, который в изложении Шапошникова имел стройную, исключительно обоснованную логику последовательности действий. Сначала отразить и сдержать активной обороной и активными действиями по сковыванию сил противника первый его удар, причем на совершенно однозначно прогнозировавшемся направлении главного удара — против ПрибОВО и особенно ЗапОВО, — под прикрытием чего должны были быть осуществлены полное отмобилизование и сосредоточение основных сил для контрнаступления. И только после этого, к тому же не ранее 30-го дня с начала указанных последними двух процессов, и только при наличии действительно благоприятной для этого ситуации, перейти в решительное контрнаступление с плацдарма КОВО в целях полного разгрома противника на его же территории.

Более того. Ни один из мемуаристов и тем более исследователей, никогда и ни при каких обстоятельствах не показывал, что согласие Сталина на разработку двух вариантов означало его согласие на разработку «северного» варианта как основного для целей обороны, а «южного» — для целей контрнаступления. Но они-то — отнюдь не святая троица в лице Тимошенко — Мерецкова — Жукова — вплоть до 22 июня активничали только над «южным» вариантом. Причем активничали, маниакально уперто настаивая на том, что-де, вероятнее всего, супостаты свои главные силы якобы развернут на юго-восточном направлении и потому, мол, следует и главные силы советской группировки войск сосредоточить на юго-западном направлении.