Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

Только часть из этих донесений поступала в Кремль по линии военной разведки, через Голикова. Но была еще и другая, не менее важная, часть, которая поступала по линии внешней разведки, через Берия — это и сведения, полученные Александром Коротковым от участников «Красной Капеллы» — доктора Харнака и обер-лейтенанта Шульце-Бойзена.

И это еще не все. Большой объем информации добывала в Москве контрразведка НКВД с помощью «Колониста»-Кузнецова. И были еще и вполне реальные «признаки» готовящегося вторжения, сообщаемые пограничной разведкой. И была еще информация, которая шла по линии министерства иностранных дел через Молотова — от советских дипломатов, в частности, из Берлина от полпреда Владимира Деканозова.

Несколько донесений о том, что Гитлер отказался от нападения на Англию и все действия в этом отношении являются лишь демонстрацией, скрывающей переброску основных германских сил на Восток, были получены еще в сентябре 1940 г. из различных источников — из Бухареста, Парижа, Берлина. Донесения такого содержания шли до конца 1940 г. и продолжали поступать в 1941 г.

Ни один здравомыслящий человек, располагавший такой беспрецедентной по объему и по достоверности информацией, поступившей из сотен различных, не связанных друг с другом источников, не мог считать ее дезинформацией. Тем более не мог считать эту информацию дезинформацией такой человек, каким был Иосиф Сталин.

Сталинский «Сценарий»

Лучше многих других Сталин знал, что нападение Германии неизбежно. Кто, как не Сталин, знал, что Гитлер уже многие годы вынашивает планы захвата Восточных территорий. Кто, как не Сталин, прекрасно знал, что сегодня Гитлер уже перешел к осуществлению этих планов. Недаром же Сталин еще 14 ноября 1940 г., в день возвращения Молотова из Берлина после «прощупывания» Гитлера, на заседании Политбюро заявил: «Могло ли случиться, что Гитлер на какое-то время мог отказаться от планов агрессии против СССР, провозглашенных в его „Майн Кампф“? Разумеется, нет!»

Сегодня, в марте 1941 г., Гитлер пытается поставить Сталина в безвыходное положение, пытается навязать ему сценарий вступления в войну. Но Сталин не привык оказываться в безвыходном положении. И вот, что говорит об этих его чертах Черчилль: «Он [Сталин] обладал глубокой, лишенной всякой паники, логической и осмысленной мудростью. Он был непревзойденным мастером находить в трудную минуту выход из самого безвыходного положения…»

И сегодня Сталин уже принял решение. Война с Германией, когда начнется, она начнется не по сценарию, навязанному Гитлером, а по его собственному, сталинскому, «Сценарию».

Этот «Сценарий» примет во внимание расстановку сил на международной арене и учтет экономический и военный потенциал возможных будущих союзников России в борьбе против Гитлера.

Этот «Сценарий» учтет и то, что на прошлой неделе, 11 марта 1941 г., произошло величайшее историческое событие — в борьбу против Гитлера вступили Соединенные Штаты Америки!

На прошлой неделе американский конгресс утвердил «Билль о ленд-лизе», по которому государства, подвергшиеся гитлеровской агрессии, смогут получить военную и экономическую помощь. И у России тоже есть шанс получить эту помощь, но… только в том случае, если она не будет нападающей стороной, а сама подвергнется нападению.

У России есть шанс получить ленд-лиз, если она станет ЖЕРТВОЙ ГИТЛЕРОВСКОЙ АГРЕССИИ! Только в том случае, если она будет вести справедливую освободительную войну против агрессора!

С этого дня гитлеровской ДЕЗИНФОРМАЦИИ будет противопоставлен гораздо более хитрый и коварный сталинский БЛЕФ, призванный ввести в заблуждение весь мир — врагов и друзей — и Бесноватого фюрера, и мудрейшего Уинстона Черчилля, и умнейшего Франклина Рузвельта, и «пламенных» коммунистов всех стран, и свой многострадальный народ.

Теперь никакие предупреждения о приближающемся нападении Германии уже не нужны — они уже не скажут ничего нового и могут только помешать осуществлению «Сценария». Признание того, что Гитлер готовится к нападению, невыгодно Сталину. Невыгодно по многим причинам. Во-первых, такое признание может ускорить нападение Гитлера. Во-вторых, это может помешать строительству предприятий-дублеров и вызвать необходимость принятия нежелательных превентивных мер военного характера. И в-третьих, будущая «жертва» как будто бы не должна знать заранее о планах агрессора, иначе вряд ли ее можно будет считать такой уж «невинной овечкой».

С этого дня Сталин будет нагло и открыто БЛЕФОВАТЬ. С этого дня Сталин будет делать вид, что он «верит» Адольфу Гитлеру, «верит» всей распространяемой Гитлером дезинформации. С этого дня Сталин будет делать вид, что он «верит» в то, что сосредоточение миллионной германской армии на советских границах — это «приготовление к вторжению на английские острова», от которого, как это хорошо знает Сталин, Гитлер отказался еще в сентябре 1940 г.

С этого дня Сталин будет упорно и во всеуслышание отрицать всякую возможность того, что Гитлер, который, как известно, нарушал все подписанные им договоры, может нарушить Пакт о ненападении и напасть на «дружественную» Германии страну.

С этого дня и до самого «внезапного» нападения, Сталин будет делать вид, что он «не верит» никаким донесениям разведки. С этого дня, вся агентурная информация, поступающая в Москву по всем каналам, a priori должна будет расцениваться как «дезинформация».

С этого дня, в ответ на донесения резидентов за кордон полетят неожиданные шифровки: «Мы сомневаемся в правдивости вашей информации».

С этого дня, на сообщениях разведчиков появятся резолюции: «В перечень сомнительных и дезинформационных сообщений». Или еще похуже: «Можете послать ваш источник к еб… й матери!»

До начала операции «Барбаросса» остается уже три месяца. 20 марта 1941. Вашингтон

Снова « Черная Капелла»!

В тот самый день, 20 марта 1941 г., когда на совещании в Кремле все агентурные сообщения о готовящемся нападении Германии на Россию, a priori были названы «дезинформацией», советского полпреда в Вашингтоне Уманского неожиданно пригласили в Госдепартамент.

Константин Уманский был назначен полпредом в США в 1939 г. Несмотря на достаточно прохладные отношения, существовавшие в этот период между Америкой и Россией, тридцатисемилетний Уманский пользовался в Вашингтоне симпатией. Обаятельный человек, эрудит, в совершенстве владевший многими языками, знаток живописи, любитель поэзии, музыки и театра, Уманский бывал в Белом доме и общался с Рузвельтом.

Не меньший вес имел Уманский и в Москве. Сталин в то время, казалось, благоволил к молодому дипломату, с которым поддерживали дружеские отношения такие известные деятели культуры как Пабло Неруда, Диего Ривера, Анна Зегерс. Уманский принимал в Москве многих зарубежных гостей, слетавшихся в те годы в «красную столицу» — Бернарда Шоу, Лиона Фейхтвангера, Анри Барбюса — и был неизменным участником встреч с ними Сталина.

В 1941 г. Уманский был в Вашингтоне. По свидетельству госсекретаря Корделла Хэлла, уже в феврале 1941 г. он получил указание президента ознакомить Уманского с содержанием агентурного сообщения, поступившего из Германии. Речь шла об информации американского торгового атташе в Берлине Сэма Эдисона Вудса. О той сверхсекретной информации, которую Вудс получил от заговорщиков «Черной Капеллы» — сотрудника абвера графа Хельмута фон Мольтке, бывшего президента Рейхсбанка Ялмара Шахта и начальника военно-экономического управления штаба Верховного главнокомандования Георга Томаса.