Сталин. Вспоминаем вместе

Взяв слово в свою очередь, маршал Сталин разгорячился. По его речи, громовой, жалящей, красноречивой, чувствовалось, что «польский вопрос» был центральным в его политике и что он принимал его близко к сердцу. Он заявил, что Россия «резко изменила свое отношение» к Польше, которая веками была ее врагом и в которой отныне она хотела видеть друга. Но для этого необходимо было выполнить некоторые условия. «Польша, – сказал он, – всегда служила немцам коридором для нападений на Россию. Этот коридор нужно перекрыть, и перекрыть его должна сама Польша». Для достижения этих целей перемещение границ на реки Одер и Найзе могло стать решающим, с этого момента польское государство становилось сильным и «демократическим». Поскольку, как заявил маршал, «государство не может быть сильным, не будучи демократическим [548] .

548

Там же. С. 78.

Сталин не хочет уступать и ставит одним из обязательных условий заключения франко-советского договора предварительное признание французами пророссийского правительства Польши. Однако генерал де Голль все же отказывается признавать Люблинский комитет в качестве официального правительства и поддерживать с ним отношения. Атмосфера переговоров сгущается. И в этот момент… «В течение этого дня, посвященного дипломатическому фехтованию, был один волнующий час, когда я произвел смотр летчиков полка “Нормандия-Неман”» [549] . Шарль де Голль был готов отправиться к месту дислокации полка, но этого не потребовалось. Сталин отдал приказ привезти в Москву на поезде весь личный состав полка. Это был красивый и благородный жест. И Шарль де Голль смог устроить смотр прямо на месте:

549

Де Голль Ш. Военные мемуары. Т. 3. Спасение. 1944–1946. – М.: Астрель, ACT, Транзиткнига, 2003. С. 86.

…Я смог поприветствовать этот прекрасный полк – единственные вооруженные силы Запада, сражавшиеся на русском фронте, – и познакомиться с каждым из них, столь доблестно служившим делу победы. Я воспользовался их личным присутствием, чтобы наградить многих из полка, а также русских генералов и офицеров, приехавших с фронта по этому случаю [550] .

Заканчивается рассказ де Голля о посещении Москвы сценой банкета, который был дан в Кремле в честь французской делегации:

550

Там же. С. 86.

Сорок человек русских – народные комиссары, дипломаты, генералы, чиновники высокого ранга, – все в блестящей военной форме, собрались в зале Кремля, куда вошла и французская делегация. Присутствовали также посол Соединенных Штатов и британский поверенный в делах. Мы поднялись по монументальной лестнице, вдоль которой висели те же картины, что и при царе. На них были изображены ужасающие сюжеты: битва на Иртыше, Иван Грозный, убивающий своего сына, и т. д. Маршал пожал всем руки и провел гостей в обеденный зал. Стол ослеплял немыслимой роскошью, был подан потрясающий обед.

Сталин и я сидели рядом и урывками переговаривались… Наш разговор касался военных действий на настоящий момент, жизни, которую мы оба вели при исполнении наших обязанностей, нашей оценки врагов или союзников. О договоре речь не шла. Правда, маршал равнодушным тоном спросил, какое впечатление произвели на меня люди из Люблинского комитета, на что я ответил, что они показались мне действенной организацией, но никак не выразителем надежд и чаяний свободной Польши. Сталин вел прямые и простые разговоры. Он старался казаться простым человеком с зачатками культуры, произнося по поводу сложнейших проблем суждения, полные нарочито примитивного здравомыслия. Он ел все подряд и много и наливал себе по полному бокалу крымского вина, перед ним ставили все время новые бутылки. Сквозь маску добродушия в Сталине был виден беспощадный боец. Впрочем, русские, сидевшие вокруг стола, были напряжены и внимательно за ним наблюдали. С их стороны в отношении Сталина читались явные подчинение и страх, с его – молчаливая и бдительная властность, такими виделись со стороны отношения главного советского политического и военного штаба с этим руководителем, по-человечески одиноким [551] .

551

Де Голль Ш. Военные мемуары. Т. 3. Спасение. 1944–1946. – М.: Астрель, ACT, Транзиткнига, 2003. С. 87.

А дальше Сталин начал говорить тосты. Сначала он произнес «теплые слова в честь Франции и любезные» в адрес де Голля. Затем глава СССР поприветствовал Соединенные Штаты и президента Рузвельта, потом Англию и господина Черчилля. После ответных тостов представителей США и Великобритании Сталин выказал уважение членам французской делегации, каждому из присутствующих французов, французской армии и полку «Нормандия-Неман» [552] .

А дальше Сталин стал поднимать тосты за своих. Но как, с каким тактом и юмором он это делал! Большое спасибо генералу де Голлю, который красочно описал эту сцену в своих мемуарах:

552

Там же. С. 88.

Тридцать раз Сталин поднимался, чтобы выпить за здоровье присутствующих русских [553] . Каждый раз он поднимал тост за одного из них. Молотов, Берия, Булганин, Ворошилов, Микоян, Каганович и т. д., народные комиссары, были первыми, к кому обратился маршал, которого здесь называли Хозяин. Затем он перешел к генералам и чиновникам. Говоря о каждом из них, Сталин с пафосом указывал на его заслуги и его должность. При этом он постоянно превозносил величие России. Например, он восклицал в адрес командующего артиллерией: «Воронов! За твое здоровье! Ведь ты отвечаешь за развертывание на полях сражений наших артиллерийских установок. Благодаря этим установкам мы крушим врага вдоль и поперек по всей линии фронта. Давай! Смелей со своими пушками!» Обращаясь к начальнику штаба Военно-морского флота: «Адмирал Кузнецов! Не все знают, на что способен наш флот. Потерпи! Однажды мы покорим все моря!» Окликнув авиаконструктора Яковлева, разработавшего прекрасный истребитель «Як»: «Приветствую тебя! Твои самолеты прочесывают небо. Но нам нужно еще больше самолетов и еще лучше! Тебе их делать!» Иногда Сталин смешивал похвалу с угрозой. Он взялся за Новикова, начальника штаба Военно-воздушных сил: «Ты применяешь в деле наши самолеты. Если ты их применяешь плохо, ты знаешь, что тебя ждет!» Указывая пальцем на одного из своих помощников, он сказал: «Вот он! Начальник тыла. Его задача доставлять на фронт технику и людей. Пусть постарается как надо! А то повесим, как это у нас в стране принято» [554] .

И хотя де Голль отказался сделать то, что нужно было руководству СССР, на атмосфере банкета это не сказывается. Сталин любезен, он шутит и непринужденно общается с главой Франции: «Ах, эти дипломаты, – говорит он, – такие болтуны! Чтобы заставить их замолчать, есть только одно средство: расстрелять их из пулемета. Булганин! Принеси один!» [555]

553

Обратите внимание – тридцать (!) раз.

554

Де Голль Ш. Военные мемуары. Т. 3. Спасение. 1944–1946. – М.: Астрель, ACT, Транзиткнига, 2003. С. 88.

555

Там же. С. 89.

После совместного просмотра фильма Шарль де Голль уже попрощался со Сталиным и уехал, когда советская делегация согласилась изменить свои условия. Сталин решил уступить. Франко-советский договор все же был подписан на следующий день в обмен на подписание французами нейтрального текста по Польше. Шарль де Голль не поддался на давление советской дипломатии и лично Сталина, и именно это вызвало у Иосифа Виссарионовича уважение.

Сталин показал прекрасную игру. Спокойным голосом он сделал мне комплимент: «Вы хорошо держались. В добрый час! Я люблю иметь дело с человеком, который знает, чего хочет, даже если его взгляды не совпадают с моими» [556] .

* * *

Прощание вылилось, как это любил Сталин, в излияния. «Рассчитывайте на меня», – заявил он. «Если у вас или у Франции возникнет в нас нужда, мы разделим с вами все вплоть до последнего куска хлеба». Внезапно, увидев рядом с собой Подзерова, русского переводчика, который присутствовал на всех переговорах и переводил все речи, маршал резко сказал ему с мрачным видом: «А ты слишком много знаешь! Очень хочется отправить тебя в Сибирь». Я вышел из комнаты со своими сотрудниками. Обернувшись на пороге, я увидел Сталина, сидящего в одиночестве за столом. Он опять принялся за еду [557] .

556

Де Голль Ш. Военные мемуары. Т. 3. Спасение. 1944–1946. – М.: Астрель, ACT, Транзиткнига, 2003. С. 92.

557

Там же. С. 93.

На этом личное общение Сталина и Шарля де Голля закончилось. Но оно продолжалось заочно. Твердая позиция главы Франции действительно понравилась Сталину, и вскоре он смог это продемонстрировать. И этот поступок главы СССР нагляднее всего показывает не только разницу в политике России и Великобритании. Он показывает колоссальную разницу между русской и англосаксонской цивилизациями. И видится эта разница через различия в моральном облике русского политика Сталина и английского политика Черчилля.

Теперь из начала декабря 1944 года мы перенесемся в победный май 1945-го. Весна, победа, мир. Нет, в политике ни весны, ни мира не бывает никогда. Победа – бывает, но сразу после нее начинается новый раунд борьбы. Когда вам опять начнут говорить о «кровавом Сталине», который хотел захватить всю Европу, вспомните те факты, о которых сейчас пойдет речь. Чтобы развеять эти мифы, нам опять понадобится томик мемуаров Шарля де Голля. Потому что сейчас речь пойдет о таких событиях, которые сегодня и вовсе знают единицы…

Едва затихло эхо орудийных залпов, как мир резко изменился. Напряжение сил и эмоций, с которым народы вели войну, сразу же утратило четкую цель. Напротив, пышным цветом расцвели амбиции держав и их взаимные притязания. Исчезли уважение и обходительность, которые худо-бедно держались в отношениях между союзниками перед лицом общего врага. Вчера было время сражений, сегодня – сведения счетов [558] .

О ком пишет Шарль де Голль? Что же произошло? А вот что. Великобритания решила разыграть красивую операцию, во многом напоминающую то, что уже вошло в историю под названием «арабская весна». Еще не закончилась Вторая мировая война, как Англия решила вытеснить Францию с Ближнего Востока. Целей, которые преследовал при этом британский премьер Уинстон Черчилль, было несколько: во-первых, забрать себе подмандатные французские территории (то есть колонии), а во-вторых, создав большие сложности Франции, привести к смещению неуступчивого де Голля «за провалы во внешней политике» и «ссоры с союзниками» [559] . Методы достижения поставленных Лондоном целей удивительно напоминают те события, что прямо на наших глазах сегодня разворачиваются в арабском мире. И потому они для нас еще более интересны. Для полного понимания происходивших (да и происходящих) событий нужно сказать несколько слов о том, как и когда французы появились на Ближнем Востоке. До Первой мировой войны практически весь этот регион входил в Турецкую империю. (Если уже не был английскими колониями – как Египет.) Именно на желании арабов независимости и сыграли британские спецслужбы, вызывая восстания в тылу турецкой армии во время войны. Знаменитый британский разведчик Лоуренс Аравийский поднимал племена на «борьбу за свободу». И вот эта свобода пришла – в виде оккупационных английских и французских войск. И оказалась вовсе не такой, как себе ее представляли арабы, сражаясь с турецкими войсками. Еще в 1917 году, готовясь к разделу мира, в котором уже не было России и вот-вот должны были исчезнуть Германия, Австро-Венгрия и Турецкая империя, Лондон и Париж подписали Соглашение Сайкса – Пико. Союзники поделили Ближний Восток между собой: Великобритания получала мандат на Ирак, Палестину и Трансиорданию, Франция – на Сирию и Ливан. Слово «мандат» пусть вас не смущает, это такой же эвфемизм, как «демократия» и «свобода слова» в устах сегодняшних политических лидеров планеты. Арабские страны стали колониями Англии и Франции, а в самих арабских государствах были установлены марионеточные режимы [560] . При этом границы новых государств нарезались совершенно произвольно. Главами новых «независимых» держав англичане назначали племенных вождей, которые отличились в борьбе с турками либо просто ехали на верблюде в нужный момент в нужном месте. Ведь главным для новой страны всегда было международное признание, а оно, это признание, и было в тот момент (как и сегодня) – Лондон и Париж. Мы тебя признали – ты глава государства. Такой порядок создания стран англичанами до сих пор является питательным бульоном для конфликтов и войн на Ближнем Востоке [561] .

558

Де Голль Ш. Военные мемуары. Т. 3. Спасение. 1944–1946. – М.: Астрель, ACT, Транзиткнига, 2003. С. 205.

559

Там же. С. 204. Сам де Голль пишет об этом так: «Со своей стороны англичане, особенно Черчилль, рассчитывали, что опасения и корыстные интересы французских руководящих кругов заставят их обуздать де Голля, а возможно, и убрать с политической сцены. В сущности, я не мог ждать как от политиков и дипломатов, так и от прессы сколько-нибудь надежной поддержки, скорее надо было быть готовым к резкой критике».

560

«…Однако полная независимость была обретена лишь после окончательного вывода французских и английских войск, завершившегося 17 апреля 1946 года. Эта дата стала национальным праздником Сирии – Днем эвакуации» .

561

Например: «Современное иракское государство было создано Великобританией в 1920-м. В него вошли три вилайета Османской империи: Басра (из которой ранее был выделен Кувейт), Мосул и Багдад». То есть когда-то Кувейт и Ирак были одной территорией topics/2/12/90.html).

Первым тревожным звоночком для де Голля стало неожиданное желание англичан перебазировать в Сирию ранее расположенную в Египте дивизию. Еще на встрече с послом Великобритании Даффом Купером глава Франции сказал, что «Великобритания вмешивается в наши отношения с сирийским и ливанским государствами» [562] . Обратите внимание на дату встречи – 27 апреля 1945 года. Адольф Гитлер еще жив, еще не застрелился в своем бункере, а англичане уже начинают плести интриги за будущую конфигурацию мира, пытаясь откусить кусочек колониального пирога у своих вполне демократических французских союзников. Понимая, куда идет дело, 30 апреля 1945 года де Голль отдает приказ министру морского флота Франции немедленно отправить в Ливан и Сирию четыре батальона солдат на военных крейсерах. В тот же день (!) британский посол по его просьбе принимается главой Франции. Дафф Купер «настоятельно предлагает французскому правительству либо отказаться от этого намерения, либо согласиться на отправку своих войск торговыми судами» [563] . Шарлю де Голлю абсолютно понятно, какие цели преследуют англичане, и он отклоняет их предложение, прямо говоря послу, что Лондон пытается выдавить Францию из региона. Все это написано в мемуарах великого государственного деятеля Франции:

562

Де Голль Ш. Военные мемуары. Т. 3. Спасение. 1944–1946. – М.: Астрель, ACT, Транзиткнига, 2003. С. 565.

563

Там же. С. 568.