Сталин

Победа над фашизмом значительно укрепила единовластие и культовое поклонение единодержцу. Для народа он стал Мессией, творцом Великой Победы, непревзойденным полководцем. Но эта слепая вера одновременно обессиливала народ, надолго лишенный истины и справедливости.

Я довольно долго говорил об одном из чрезвычайно отрицательных деяний Сталина после войны - о его стремлении законсервировать политическую систему, оставить ее неизменной. Сталин никогда не мог сказать: "Нам нужны перемены в политическом строе". Его догматический ум, оценивая сложившуюся Систему, в центре которой находился он сам, был не в состоянии понять, что этой попыткой консервации он подвергал еще более глубокой эрозии ценности и идеалы, в которые продолжали верить миллионы людей.

Наряду с этими негативными процессами жила, пульсировала, боролась надежда, воля, энергия народа. Победа над фашизмом пока убелила советских людей в стойкости Отечества, в жизненности исторического пути, на который Россию заставили перейти большевики. Несмотря на множество препон, трудностей, извращений и преступлений, народ остался главным хранителем своей духовности, своей веры в лучшее будущее. За невиданно короткие сроки ему удалось поднять из руин и восстановить экономический потенциал страны. Когда Сталину в конце 1945 года доложили обобщенные данные об экономическом ущербе, причиненном стране войной, он, знавший, может быть, больше других о ранах и шрамах на теле Отечества, переспросил Вознесенского:

– Преувеличений нет?

– Могут быть лишь преуменьшения. За короткий срок оценить глубину и масштабы всех утрат невозможно...

Он помнил совещание командующих фронтами и командующих родами войск по вопросу о демобилизации и реорганизации Красной Армии, состоявшееся 21 - 22 мая 1945 года. Тогда Верховный сказал маршалам и генералам: без армии, а точнее тех, кто сегодня находится в армии, мы ран своих не залечим... Сталин, держа в руках листки бумаги и изредка в них заглядывая, медленно и глухо бросал в зал: "...демобилизация должна коснуться в первую очередь частей ПВО и кавалерии. Она не должна коснуться танковых частей и ВМФ. По части пехоты демобилизация охватит 40 - 60% ее состава, не касаясь войск Дальнего Востока, Забайкалья и Закавказья... Каждому увольняемому бойцу продать по дешевой цене трофейные товары и дать жалованье за столько лет, сколько он прослужил в армии..."969 Сталин говорил о демобилизации армии и думал, как быстрее включить эту силу в процесс, о котором ему настойчиво говорил Вознесенский: страну нужно поднимать. Все на пределе - силы, возможности, терпение. Народ страшно бедствует. Берия докладывал о голоде в Читинской области, в Таджикистане, Татарии, других местах. Сталин взял в руки сводку, перевернул страницу: нарком внутренних дел Таджикской ССР Харченко сообщал:

"В Ленинабадской области... выявлено 20 человек, умерших от истощения, и 500 человек, опухших от недоедания. В Сталинабадской области - Рамитском, Пахтаабадском, Оби-Гармском и других районах - умерли от истощения свыше 70 человек. Имеются также истощенные и опухшие. Такие факты имеют место и в Курган-Тюбинской, Кулябской, Гармской областях. Оказанная помощь этим районам на месте является незначительной..."970

В Читинской области есть факты "употребления павших животных, деревьев, коры". Сообщалось о страшном факте, когда одна крестьянка с сыновьями убили маленькую дочь и употребили ее в пищу... Вот еще такой же случай..."971 Сталин не стал читать дальше горестную сводку. Берия торопливо сказал, увидев недовольство "вождя":

– Выделили некоторое количество муки до нового урожая. Придется терпеть!

Впереди была война с Японией, а доклады Вознесенского свидетельствовали: предстоит колоссальная работа. Кандидат в члены Политбюро глубже других из окружения "вождя" разбирался в масштабных, глубинных экономических процессах, которые шли в стране. Сталин давно к нему приглядывался и испытывал противоречивые чувства. Да, это, скорее всего, самый умный руководитель в его окружении, но ему не нравилась его независимость, иногда резкость суждений. Но, пожалуй, размышлял Сталин, без его головы трудно будет поднять экономику из руин. В феврале 1947 года на Пленуме ЦК Сталин неожиданно для многих предложил избрать Вознесенского членом Политбюро.

Читая справку Вознесенского о масштабах разрушений и первый вариант доклада Чрезвычайной Государственной комиссии о злодеяниях немецких захватчиков, Сталин подолгу задерживался на некоторых цифрах: разрушено 1710 городов и поселков городского типа, сожжено более 70 тысяч сел и деревень ("вождь" даже не подумал, что многие тысячи из этих деревень - на его совести), взорваны, приведены в негодность 32 тысячи промышленных предприятий, 65 тысяч километров железнодорожных путей, опустошено около 100 тысяч колхозов и совхозов, тысячи МТС... Задумавшись над этими страшными цифрами, Сталин вспоминал, как по дороге в Берлин, через окно с пуленепробиваемым стеклом, он вглядывался в просторы русской равнины, изборожденные шрамами окопов, блиндажей, пожарищ. Поезд не останавливался ни на крупных станциях, ни в городах; мимо проносились изуродованные остовы зданий с множеством пустых глазниц окон, взорванные заводы, обугленные бараки. Среди уцелевших деревень чаще встречались дотла сожженные дома, где трубы русских печей тянули к небу свои холодные руки. Даже буйная июльская зелень не могла спрятать следов страшного бедствия.

По словам Вознесенского, 25 миллионов человек в стране не имеют крова, ютятся в землянках, сараях, подвалах. И так слабое еще с начала 30-х годов животноводство полностью подорвано: десятки миллионов голов скота угнано или уничтожено. По предварительным подсчетам, пишет Вознесенский, прямой ущерб, нанесенный нашествием, исчисляется суммой около 700 миллиардов рублей (в довоенных ценах). Иначе говоря, страна потеряла 30% национального богатства972. Жизненный уровень народа находится на самом (мыслимо возможном) низком уровне...

Эти сентенции Сталина интересовали уже меньше: он всегда считал, что без огромных жертв невозможно построить социализм, разгромить фашизм, а теперь и восстановить державу. Без поддержания общественного сознания в состоянии постоянного напряжения, мобилизации, своеобразной "гражданской войны", борьбы с трудностями и внутренними врагами нельзя, в этом Сталин был уверен, решать сверхзадачи. О том, что он прав, свидетельствует, например, и докладная Хрущева, которую недавно положил в папку Поскребышев. 31 декабря 1945 года Хрущев сообщал об активизации украинских националистов в западных районах УССР в связи с приближением дня выборов в Верховный Совет СССР. В конце докладной просьба: помочь дополнительными силами Прикарпатскому и Львовскому военным округам. А разве только здесь враги? Сколько было в оккупации, плену, неволе? Сталин был убежден, что с фронта вернулось немало "декабристов".

Сталин на докладной Хрущева начертал резолюцию Булганину и Генеральному штабу выделить дополнительные войска в западные области Украины973. А вот аналогичный доклад "О создании истребительных батальонов для борьбы с бандитизмом в Латвии", подписанный Булганиным, который, кстати, предлагал содержать эти батальоны за счет местного бюджета974. И там - жертвы. Война кончилась, а число жертв бесконечно. Вот Меркулов и Круглов сообщают, что в Литве накануне выборов "усилилась активность антисоветского националистического подполья". Длинный список:

– 15 декабря 1945 года в Шяуляйском уезде уведен в лес и расстрелян член окружной избирательной комиссии Ю. Митузас;

– 16 декабря 1945 года в Вейсеяйской волости Ладзияйского уезда бандгруппой убит председатель избирательной комиссии В. Левулис;

– 17 декабря 1945 года в Рокишском уезде группа бандитов убила председателя избирательной комиссии М. Гикелиса;

– 20 декабря 1945 года в Тауянской волости Укмергского уезда бандитами убит член участковой избирательной комиссии, председатель сельсовета Ю. Габрилавичюс975.

Перечень новых жертв долог. Пройдет еще несколько лет, прежде чем в Прибалтике прекратит литься кровь. Но по сравнению с тем, что потеряно в войне, это доли процента. Сталин не раз задумывался о человеческой цене Победы, но, прикинув так и эдак, считал, видимо, что это тоже "вопрос политический".

Какова же цена Победы? Сколько погибло людей? Скоро Сталину выступать на предвыборном собрании, нужно бы сказать народу о человеческой цене Победы. Во время войны Верховный не задумывался о ней; человеческие ресурсы страны казались неисчерпаемыми. Но когда отступили к Сталинграду, прикинул: на оккупированной территории осталось 70 - 80 миллионов человек.