Сталинградская Богородица

Ну а либеральные байки о свирепости «сталинских» отрядов являются всего лишь пропагандистской ложью. В этих подразделениях служили такие же солдаты, как на передовой. Чаще всего пойманные ошалелые беглецы отделывались вообще без наказаний – их заставляли прийти в себя, предупреждали об ответственности и возвращали обратно в строй. Известна статистика по Сталинградскому фронту. С 1 августа по 15 сентября заградотряды задержали 140 755 человек! Этого хватило бы на три армии! Из них 131 094 было возвращено в свои части, 2961 направлен в штрафбаты, 3980 арестовано и 1180 расстреляно.

Впрочем, ни штрафбаты, ни заградотряды, ни пронзительный трагизм приказа «Ни шагу назад!» не смогли сразу переломить ситуацию. В ставке Гитлера обратили внимание, что 6-я армия Паулюса застопорилась у Дона. Но на Кавказе советские войска продолжали отступать, оторвались от соседей. В калмыцких степях между Сталинградским и Северо-Кавказским фронтами образовалась дыра в сотню километров. Фюрер и его генштабисты загорелись воспользоваться эдаким подарком судьбы. 4-ю танковую армию Гота повернули с кавказского направления на сталинградское, прямо в возникшую дыру. Приказали ускоренным маршем выскочить в русские тылы, встретиться с Паулюсом, и Сталинградский фронт попадет в очередной мешок. 31 июля колонны Гота запылили по степям выполнять новую задачу.

Но и советское командование уже осознавало, откуда угрожает беда. На огромную брешь во фронте указывали начальник Генштаба Василевский, командующий бронетанковых войск Федоренко [18]. Сюда было решено выдвинуть три стрелковых дивизии, танковую бригаду. Прикрытие в общем-то получалось слабеньким, но… немцы разохотились катиться вообще беспрепятственно! Головные части 14-й танковой дивизии гордо доносили, что поставили рекорд. За день промчались по русской территории 150 км. Однако при этом танки и мотоциклы израсходовали бензин. А возле крошечной станции Абганерово они столкнулись с советской танковой бригадой – 44 новеньких машины Т-34.

Наши танкисты первыми заметили врага, встретили меткими снарядами. Вражеские танки и автомобили заполыхали. Другие подались назад, просили подкрепить их и подвезти топливо. Потом попытались обойти советскую бригаду. Но теперь-то угроза нарисовалась явно, советское командование тоже выдвигало сюда подмогу. Линия фронта под Абганерово задергалась туда-сюда. Прибывали свежие части гитлеровцев, меняли направление ударов и продвигались на несколько километров. Но подходили и наши части, отгоняли неприятеля контратаками. Гитлеровцев задержали на три недели.

В последующих мемуарах германских военачальников одновременное наступление на Сталинград и Кавказ попало в разряд «роковых ошибок» Гитлера. В перечень «роковых» вошли и манипуляции 4-й танковой армией – сперва на Кавказское направление, потом обратно. Но достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть бессмысленность подобных обвинений. При прорыве только на Сталинград немцы получили бы фланговый удар всей советской группировки, скопившейся на Кавказе. А при прорыве только на Кавказ левый фланг оказывался очень уязвимым со стороны Сталинграда. Двойное направление было неизбежным. В данном случае следовало бы ставить вопрос по-другому – начинать ли вообще масштабное наступление на Юге. Однако такого вопроса никто не поднимал. Генералы, как и фюрер, были уверены в успехе.

Что касается маневрирования армией Гота, то и оно при внимательном анализе оказывается толковым и грамотным. Ее поворот на юг, к Кавказу, позволил немцам переломать три советских фронта подряд! Но и обратный поворот был вполне оправдан. Бронированная лавина была наиболее эффективной в степях, а в горах танки теряли свои преимущества, становились весьма уязвимыми. Ну а германские генералы за разборами «роковых ошибок» почему-то умалчивают о главной. Они снова недооценили доблесть советских людей, внутреннюю силу России. Снова все головы, от фюрера до рядовых, сладко кружились в эйфории успехов…

23. Севастополь, Ржев, Кавказ

Майский разгром Крымского фронта стал приговором для Севастополя. Выгнав и перетопив три армии под Керчью, Манштейн стянул все наличные силы против осажденного города. 7 июня грянул третий штурм. Аэродромы в Севастополе простреливались артиллерией, и советским самолетам приходилось летать издалека, с кавказского берега. Над полем боя они находились недолго, прикрыть Севастополь не могли. А неприятель крушил город из сверхтяжелых орудий, бомбил с воздуха. Германские самолеты перекрыли и морские подступы, кидались стаями на приближающиеся суда. 17 июня враг прорвал внешний пояс обороны, вышел к подножию Сапун-горы, Мекензиевым высотам. Отсюда он начал простреливать бухту.

Тем не менее защитники дрались яростно, раз за разом поднимались в контратаки. В германских ротах осталось по 39–40 солдат. Но за пехотой выдвигались полевые батареи, ползли самоходные орудия. Советские огневые точки расстреливали прямой наводкой или взрывали. 29 июня немцы проникли в северную часть города. А наши бойцы абсолютно вымотались. Многие впадали в прострацию. Кидались в последние штыковые и погибали. Или ничего больше не воспринимали, оставляли позиции и брели в тыл. Хотя и тыл был условным понятием, несколько километров. Но эвакуация стала невозможной. На причалах рвались снаряды, немецкие самолеты дежурили над морем.

Ставка приняла решение из соображений жестокой целесообразности. Приказала вывезти руководство Приморской армии и Севастопольской морской базы, а основной массе солдат, матросов, офицеров – сражаться до конца. Когда возможности для сопротивления будут исчерпаны, уходить в партизаны. Командующий обороной генерал Петров хотел остаться с подчиненными, но приказ был категорическим – пришлось вместе со штабом грузиться в подводную лодку [55]. Вместо него был оставлен командир дивизии генерал Новиков. Но это была уже агония, оборона распадалась на отдельные очаги. Пробиться в горы, к партизанам, удалось немногим.

Основная часть защитников отступила на мыс Херсонес. По ночам к берегу приближались советские корабли, но только мелкие: подводным лодки, катера. Забрали несколько тысяч человек. Некоторые уходили в море на лодках или плотах. Кто-то утонул, других прибивало к берегу, немцам в плен. Третьим повезло, подбирали русские корабли. Скопище людей на Херсонесе немцы поливали снарядами и бомбами. Наконец, двинули танки, а у наших воинов уже не было патронов, еды, воды. Они стали сдаваться. Манштейн набрал 78 тыс. пленных. Общие советские потери с начала осады Севастополя составили 156 тыс. человек. Но и неприятелю победа далась совсем не дешево. Германские и румынские войска недосчитались 300 тыс. убитых и раненых.

Чтобы выправить катастрофическое положение на юге, советское руководство собирало сюда дополнительные силы. Переброски были делом трудным и хлопотным – дороги перегружены, немцы бомбят пути и станции, эшелоны застревают. Но ведь можно было и самим отвлечь врага на другие направления. Как уже отмечалось, основные контингенты наших войск к лету 1942 г. сосредоточились для прикрытия Москвы, наступление гитлеровцев ожидали именно здесь. А после зимних сражений сохранялась причудливая конфигурация линии фронта, Ржевско-Вяземский выступ. Напрашивалась идея все-таки выполнить планы, не реализованные зимой, прорубить фланги и замкнуть окружение. Гитлер будет вынужден ослабить контингенты на юге, перекидывать их на центральный участок.