Сталинградская Богородица

Ничего не поделаешь, союзники снова обратились к генералу Жиро. Он образумился, больше не запрашивал лишнего. Американцы и англичане, со своей стороны, пообещали считать его полноправным главой правительства, не вмешиваться во внутренние дела французов. О, тут-то Жиро разошелся! Руководителей антифашистского мятежа в Алжире, обеспечивших высадку десанта, он арестовал за… нарушение присяги. Ла Шапеля за убийство Дарлана предал трибуналу, его расстреляли. Союзники обещание выполнили, в разборки не вмешались. Здешние антифашисты больше не требовались, почему было не пожертвовать ими?

Ну а пока французские патриоты грызлись между собой, Гитлер пришел к выводу, что Франция ненадежна. Решил ликвидировать «свободную» южную зону, подконтрольную «национальному» правительству. Группе армий «Г» генерала Бласковица было приказано оккупировать эти области. У Бласковица имелось две армии, но армиями они числились только по названиям. Все резервы уже ушли в Россию. Во Франции у немцев оставалась единственная полноценная дивизия, 7-я танковая. Остальное – ошметки разбитых частей, выведенных с фронта на переформирование. Из них нащипали батальоны и роты, присоединили к 7-й танковой и бросили вперед. Помогли итальянцы, направили свои войска по берегу Ривьеры. У вишистского правительства в метрополии было 50 тыс. солдат. Но кабинет Петэна позволил себе только в самых вежливых тонах выразить дипломатический протест против «нарушения перемирия 1940 г.».

Войска, в отличие от Африки, вели себя более чем смирно, и германские танки проехали через «свободную» Францию без единого выстрела. Правда, адмирал Лаборде обиделся, что его верность присяге не оценили и немцы идут к Тулону. Но в Африку все равно не пошел. Изобразил еще один глупый жест в лучших традициях офицерской чести. Приказал затопить флот. Подчиненные послушно выполнили. Подрывали, открывали кингстоны. 77 кораблей бессмысленно и гордо забулькали на дно – линкоры, крейсера, эсминцы. Около 40 кораблей нарушили приказ, были переданы немцам в полной исправности. Личный состав французского флота дисциплинированно построился и зашагал в лагеря военнопленных. И только 5 подводных лодок вышли в море, направились в Африку или нейтральную Испанию.

В Северной Африке после воззваний Дарлана и Жиро во французских войсках пошел разброд. Некоторые части склонялись подчиниться новому правительству. Но другие так и не сложили оружия, отступали в Тунис. Правительство Виши приказывало стоять до конца, направляло дополнительные контингенты. Здесь собралось 70 тыс. французских солдат и офицеров. Но права Франции на Тунис больше никого не интересовали. Распоряжаться здесь начали немцы. Спешным порядком, транспортными самолетами, сюда перевозились три германских и две итальянских дивизии. А французов выгоняли на позиции в качестве вспомогательных войск.

В штабе Эйзенхауэра не знали об экстренных воздушных перебросках немцев. Кинули свои войска в погоню за бегущими французами. Боев американцы не ожидали, ехали походными колоннами. Но в горах влетели в засады, их зажали с нескольких сторон. Союзники откатились, как ошпаренные, только убитыми потеряли более 20 тыс. человек. А тем временем с востока, из Ливии, в Тунис отходил еще и корпус Роммеля. Соединился с обороняющимися контингентами, и Роммель принял над ними общее командование. Разведка донесла ему, что американцы на перевале Кассерин стоят беспечно, дозоры и наблюдение налажены плохо. Энергичный фельдмаршал вдохновился переломить ход африканской кампании.

В январе 1943 г. на американские позиции неожиданно выплеснулись германские танки. Сшибли оборону, погнали. Но у итальянцев уже царили слишком кислые настроения. Их начальники взвыли, что не готовы поддержать немцев. Операцию приостановили. А пока заново прорабатывали и готовили удар, американцы учли ошибки. Подвели дополнительные силы, на опасных направлениях замаскировали побольше артиллерии. Когда неприятель сунулся снова, его засыпали ливнями снарядов, пожгли танки. После этого даже у Роммеля опустились руки. Он отправился в ставку Гитлера и доложил, что удерживаться в Африке бессмысленно, войска надо эвакуировать. Фюреру такие мысли не понравились, он заменил Роммеля генералом фон Арнимом.

Между тем начало нового года ставило новые задачи как перед военными, так и перед политиками, дипломатами. С советской стороны звучали предложения, что планы на предстоящую кампанию надо бы вырабатывать совместно – учитывая интересы всех союзных держав. Возразить было трудно, и Рузвельт с Черчиллем не только согласились, но и перехватили инициативу. Объявили: для полноценной координации действий нужны не просто встречи военных или дипломатов, а конференции на высшем уровне, глав государств. Тогда решения и впрямь станут обязательными для каждой державы. Первую такую конференцию назначили в январе 1943 г., на нее пригласили и Сталина.

Но… реальный вес нашей страны в антигитлеровской коалиции оставался очень низким! Немцы-то были еще на Волге, на Кавказе. Представители США и Англии изображали перед Советским Союзом дежурные улыбки, но на деле обращались с ним как с второстепенным государством. Водили за нос с армией Андерса, с поставками военных грузов. А для конференции определили столицу Марокко, Касабланку. Интересно, каким образом сумел бы Сталин добраться туда! Полетел бы над неприятельской территорией? Или поплыл бы морем с полярными конвоями? Место выбрали такое, чтобы он однозначно не появился. А без него Рузвельт с Черчиллем обо всем легко договорились.

Американский президент вообще заявлял, что для его страны основная война идет на Тихом океане, а операции в Европе вторичны. Что же касается высадки во Франции, то участники конференции пришли к выводу – решающую роль играет материальное обеспечение. Снаряды, бомбы, горючее, техника. Чтобы накопить нужное количество, надо сперва обезопасить перевозки через Атлантику от немецких подводных лодок. Ну а до тех пор, пока с подводными лодками не сладили и запасов не накопили, говорить о втором фронте рано. На 1943 г. надо довольствоваться более скромными планами – добивать немцев в Африке, наступать на Италию [10].

26. «Искра» и «кольцо»

Если сделать хотя бы один шаг к Господу, Он сделает десять тебе навстречу. Эту истину знает любой верующий. А в годы войны это происходило со всей нашей страной. Народ исцелялся от атеистического мракобесия. Но и сталинское правительство исподволь, неофициально, действовало в том же направлении. Офицеры госбезопасности, ведавшие делами церкви, получали иные инструкции. Не давить, а опекать, поддерживать. Весной 1942 г. впервые за годы советской власти было объявлено о праздновании Светлой Пасхи Христовой. Объявили не на уровне правительства, а от лица военных властей. Но ясно, что без ведома правительства (точнее, без персонального указания Сталина) это не могло осуществиться. В Москве и других крупных городах приказами комендантов в праздничную ночь отменялся комендантский час. Люди свободно шли в храмы, открыто и радостно поздравляли друг друга: «Христос воскресе!»

Кстати, Пасха в 1942 г. совпала с годовщиной Ледового побоища, разгрома псов-рыцарей святым благоверным Александром Невским – и как бы предвозвестила грядущие победы. В блокадном Ленинграде под видом куличей люди приносили освящать кусочки черного хлеба, но в какой стране и в какие времена пасхальные куличи были более святы? Митрополит Алексий (Симанский) пережил со своей паствой все 872 дня осады, бомбежек, обстрелов, лишений – и служил каждый день. Несколько питерских священников умерли от истощения. В таких условиях люди особенно тянулись к вере, поддерживали себя молитвами.