Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Котолынов известен Наркомвнуделу как бывший активный троцкист-подпольщик. Он в свое время был исключен из партии, а затем восстановлен. Шатский бывший анархист, был исключен в 1927 году из рядов ВКП(б) за контрреволюционную троцкистскую деятельность. В партии не восстановлен. Мною дано распоряжение об аресте Шатского и об установлении местопребывания и аресте Котолынова.

В записной книжке Леонида Николаева обнаружен адрес Глебова-Путиловского. Установлено, что Глебов-Путиловский в 1923 году был связан с контрреволюционной группой «Рабочая Правда». Приняты меры к выяснению характера связи между Николаевым и Глебовым-Путиловским.

В настоящее время Глебов-Путиловский - директор антирелигиозного музея.

3. Леонид Николаев дал показание об обстановке, при которой он совершил убийство тов. Кирова. Протокол допроса сегодня вышлю».

Далее излагались показания жены Николаева. В сведениях о ее родственниках сообщалось: «6. Приступил к расследованию обстоятельств освобождения Управлением НКВД в Ленинграде Леонида Николаева из-под стражи 16 октября с.г. после его задержания во время слежки за тов. Кировым».

В тот же день 5 декабря в Москву Сталину и в копии Ягоде поступил новый доклад Агранова: «1. По показанию Николаева Леонида троцкисты Шатский, Бардин и Котолынов были настроены террористически.

…Далее Николаев на вопрос, был ли привлечен Котолынов к подготовке террористического акта над тов. Кировым, показал: «Я не привлекал Котолынова, так как хотел быть единственным исполнителем террористического акта над Кировым; во-вторых, Котолынов, как я считал, не согласится на убийство Кирова, а потребует взять повыше, т. е. совершить террористический акт над тов. Сталиным, на что я бы не согласился…»

2. У арестованного Котолынова при обыске обнаружен револьвер «браунинг», который хранил без разрешения.

…9. Комиссия судебно-медицинской экспертизы… в своем заключении о причинах смерти Борисова установила, что «смерть Борисова является несчастным случаем в связи с автомобильной катастрофой. Допросы о смерти Борисова продолжаются усиленными темпами. О ходе следствия сообщу дополнительно».

Следствие разрабатывало сразу несколько версий. В этой же шифровке Агранов информировал об аресте ряда лиц из «бывших»: Одаховского, «в прошлом работавшего на польской концессии «Ян Серковский», Коренева, как лица, обещавшего «помочь бывшему полковнику Каменскому в нелегальном переходе границы», и др.

Видимо, это сообщение послужило основанием для заявления главы правительства Молотова на похоронах Кирова 6 декабря о том, что в убийстве повинны «враги рабочего класса, его белогвардейские подонки, его агенты из-за границы».

Убийство Кирова вызвало острый резонанс. Скорбь была всенародной; на прощание с Кировым шли тысячи людей. 5 декабря доступ публике в траурный зал закрыли в 10 часов. Сталин в сопровождении членов Политбюро подошел к изголовью гроба и встал в почетный караул. Шипели рефлекторы, щелкали аппараты, негромко и печально звучал реквием Шопена. Это длилось несколько минут, затем музыка смолкла, погасли прожектора, наступила тяжелая гнетущая тишина.

«На ступеньки гроба, - записала в своем дневнике 5 декабря 1934 года Мария Сванидзе, - поднимается Иосиф, лицо его скорбно, он наклоняется и целует лоб мертвого Сергея Мироновича. Картина раздирает душу, зная, как они были близки, и весь зал рыдает, я слышу сквозь собственные всхлипывания всхлипывания мужчин… Вожди ушли. Гроб завинчивают крышкой, выносят венки, и все наготове двинуться за гробом.

…9- го вечером пошли в Кремль… И[осиф] был, как всегда, мил. Он осунулся, побледнел, в глазах его скрытое страдание. Он улыбается, смеется, шутит, но все равно у меня ныло сердце смотреть на него. Он очень страдает. Павлуша Аллил[уев] был у него за городом в первые дни после смерти Кирова и они сидели вдвоем с Иос[ифом] в столовой. Иосиф подпер голову рукой (никогда я его не видела в такой позе) и сказал: «Осиротел я совсем»…

Иосиф говорил Павлуше, что Киров ухаживал за ним, как за малым ребенком. Конечно, после Надиной трагической смерти это был самый близкий человек, который сумел подойти к И(осифу) сердечно, просто и дать ему недостающее тепло и уют…После двух тяжелых потерь (имеется в виду и смерть жены Сталина.
– К. Р.) И[осиф] очень изменился. Стал мягче, добрее, человечней».

Следствие по делу об убийстве Кирова вела группа ГУГБ НКВД СССР в составе Я.С. Агранова - начальника экономического отдела, Л.Г. Миронова - помощника начальника ЭКО, A.M. Дмитриева и замначальника СПО Г.С. Люшкова.

Арест инженера Ленинградского электротехнического института Шатского и бывшего члена ЦК ВЛКСМ, студента индустриального института Котолынова вывел расследование на новый уровень. Они называли своих знакомых по Ленинградскому губкому и Северо-Западному бюро ЦК ВКП(б), которыми долгие годы руководил Зиновьев.

Постепенно в кабинетах следователей оказались и другие «комсомольцы». В их числе были: секретарь Выборгского районного Совета Румянцев, председатель жилищно-арендного кооператива Левин, директор авторемонтного завода Сосицкий, заместитель заведующего орготделом Ленинградского Совета Мясников, помощник директора по снабжению завода «Красный путиловец» Толмазов. Их была чертова дюжина - тринадцать человек.

Начальника Ленинградского управления НКВД Ф.Д. Медведя Ягода отстранил от должности после гибели Борисова. Теперь следствие вели люди Ягоды. И среди прозвучавших в его ходе имен оказалась фамилия помощника управляющего научно-техническим издательством А. Гертика, проживавшего в это время в Москве. Его арестовали 8 декабря.

Через два дня он назвал «близких товарищей»: И.П. Бакаева - управляющего Главэнергосети (бывшего председателя Петроградской губернской комиссии РКП(б) и активного участника «новой оппозиции») и Г.Е. Евдокимова _ бывшего заместителя Зиновьева в Петросовете. В 1925 году Евдокимов был первым секретарем Ленинградского губкома, в 26-м году секретарем ЦК ВКП(б) и членом Оргбюро. Позже мы вернемся к этим фамилиям.

При обысках у большинства арестованных было обнаружено оружие, групповые письма вождей оппозиции в адрес съездов партии, тексты «платформы» группы Рютина, а у арестованного в середине декабря К.Н. Емельянова обнаружили архив «ленинградской оппозиции».

И все- таки как случилось, что задержанный 15 октября охраной Кирова Николаев был отпущен без каких-либо последствий? Хотя при обыске у него был обнаружен револьвер, а в портфеле был сделан вырез, позволявший выхватить оружие, не открывая застежку. Кроме того, в портфеле находился чертеж с маршрутами прогулок Кирова.

Работник охраны А. Рыбин, прибывший вместе с Ягодой на следующий день после убийства, позже рассказывал: «Среди сотрудников охраны не смолкали разговоры об этом убийстве. Все кляли Николаева. Но спрашивается: кто же вложил ему в руки револьвер? Неслыханное дело: вооруженного убийцу дважды задерживали у подъезда Смольного и во дворе Московского вокзала. Но он тут же освобождался Запорожцем!

В роковой день Николаев целый час болтался на запретном для себя этаже и сидя на подоконнике, поджидал Кирова. В коридоре не оказалось никого из охраны, обязанной дежурить у кабинета Кирова и его заместителей. К тому же буквально пропал сотрудник, который должен был находиться в коридоре совершенно независимо от того, в Смольном Киров или нет… Получается: личная охрана Кирова не так заботилась о его безопасности, как следила, чтобы он не ускользнул от убийцы. Любого».