«Сталинский питомец» - Николай Ежов

Товарищ Андреев говорит, что начальник ДТО неплохой парень и работает неплохо, а вот при этом неплохом парне сидят три такие машинистки. После этого спрашивается, что он за чекист? А? Что он за разведчик, который ищет шпионов на своей дороге, тогда когда под носом у него они сидят и он их не замечает. Что это, персональный недостаток этого товарища только? К сожалению, нет.

Говорят, что он неплохой работник и дело у него неплохое.

Я вот слушал тов. Андреева и видим, что это наш человек, хороший работник, но это наш общий недостаток: подумаешь, я буду заниматься какими-то машинистками, каким-то аппаратом. Есть завхозы, управделы и т.д., пусть они занимаются этим аппаратом. А чекист, который не может подобрать своего собственного аппарата и не знает своего аппарата — это дело его может подвести так, что трудно вывернуться ему будет из положения.

Стало быть, товарищи, первое, на что я хочу обратить ваше внимание, это на наличие компрометирующих материалов на довольно большое количество людей. Это материалы не прямо компрометирующие их, а косвенно, и есть многие, которые прямо его не касаются. И у меня к вам предложение и совет — обратите внимание на свои собственные кадры, на подбор и проверьте их до конца.

Кстати сказать, об этих компрометирующих материалах. Большинство работников, подавляющее большинство работников — это жители Украины (я об этом еще буду говорить), которые испокон веков работают на Украине, никуда не переезжали и не собираются переезжать, а так называемая специальная проверка — что ни возьмешь дело, не закончено, что ни дело — не закончено. Масса материалов лежит, которые надо проверить, вызвать работника, проверить, запросить, решить как-нибудь с ним дело. Сказать, отрубить или туда, или сюда, сказать, ты у нас не можешь работать, можешь работать в милиции или в других организациях, надо решить, а то тянется годами, начальники довольно нежные люди по отношению к своему аппарату, очень жесткие на вид, боятся как-нибудь сказать, вот есть такие материалы, давай проверим факт и т.д.

Стало быть, к людям, к проверке людей должно быть одно из центральных вниманий, которое вы должны уделить на первый промежуток времени. Покончите со всем тем, что в той или иной мере может ваш аппарат дискредитировать, тогда у вас и руки развязаны будут и свободнее будете себя чувствовать. А то, что нам кое от кого придется освободить аппарат — это факт.

Вот я обращу ваше внимание на одну очень характерную деталь из аппарата украинцев, и она специфическая для Украины. У нас имеется около 200 человек в аппарате, которые, начиная с 1921 по 1924 гг., так примерно, 1925–1926 гг. выбыли механически из партии. Одни пишут, прямо по несогласию с НЭПом, другие — по неуплате членских взносов, а остальные просто выбыли. Я поинтересовался, почему это с [19]21-го г. вдруг так. И вот, когда поинтересовался немножечко и посмотрел родословную этих людей…

(Тов. Хрущев: В другой раз не согласен, потому что он за НЭП.)

Так и получилось. Когда я посмотрел родословную, многие решили в связи с НЭПом, почему бы поторговать самим, и уходили из аппарата. Между прочим, было среди этого количества (около 200 чел.) немалое количество людей, которые дезертировали из аппарата. Да, да, дезертировали. Из-за дезертирства их исключили из аппарата ЧК. Но это не мешало им в 1930, 1931, особенно в [19]32 г. вернуться в аппарат ЧК и восстановиться в партии. И восстановиться в партии. Так что я тут оперирую средними цифрами, товарищи, и к каждому из этих людей должно и нужно подойти индивидуально, не все, конечно, некоторых механически причисляют. Ну характерно, что такая цифра характерна для Украины, он представляет какую-то специфическую особенность Украины и во всяком случае поглядеть этих людей следует. У меня есть предложение и совет еще раз вам — проглядите людей повнимательнее со всех сторон. Со всех сторон.

Далее, товарищи, если вы возьмете социальный состав нашего аппарата, он, пожалуй, на Украине тоже носит относительно более специфический характер. Средний процент здесь выходцев из непролетарских слоев населения — из мелкобуржуазных и буржуазных, более высокий, нежели в любом другом районе нашего Советского Союза. Более высокий процент.

Это, видимо, объясняется своеобразной обстановкой украинской и тем напором довольно солидных мелкобуржуазных партий, которые на наш аппарат давили и пытались проникнуть в наш аппарат, всеми и всяческими способами. Это также лишний раз нам напоминает о том, что следует приглядеться к аппарату и опять-таки мое предложение и совет — приглядитесь и проверьте его лишний раз. Сюда же я отношу и выходцев из других партий. У нас довольно (относительно понятно) оно само собой, процент чепуховый, но больший, чем в каком-либо другом аппарате.

Еще одна особенность, специфическая для Украины — это жены. Извиняюсь, товарищи, что я влезаю в ваш быт, вернее, быт кое-кого из чекистов. Но лучше сказать напрямик, нежели думать.

Товарищ Кобозев, который сидит у меня на кадрах, мне сказал вчера — откуда они взяли таких жен. Посмотришь компрометирующий материал — обязательно по линии жены. И действительно, как не посмотришь, жена или белогвардейка, или жена расстрелянного офицера, или дочь губернатора или что-то такое. Ну что за черт. Особое внимание необходимо обратить на этот вопрос. Почему таких жен они себе подбирали. Я думаю, что, может быть, не подбирали, а вернее, им их подкидывали, а если подкидывают, то вы же сами понимаете, для какой цели. Вы знаете, что представители разведок этим делом не брезгуют. Мы, чекисты, говорим о роли женщин в разведке. Мы знаем, что в любой разведке жен подсылают [134] , так почему же мы У себя не можем поглядеть на эту сторону. И нам их подсылают.

134

В документе — «подсыпают».

Я не исключаю того, что если вы приглядитесь к какому-то работ-^НИКУ- У которого с женой не все в порядке, то если вы это дело проверите — выясните, что эту жену ему кто-нибудь подсыпал [135] . А если так, если такие вещи бывают, то лучше освободиться от таких людей, любить, пусть любятся в других учреждениях и заведениях, у нас не стоит. Лишний риск. Лучше в эту сторону нам ошибиться, чем в другую сторону.

Тов. Хрущев: — и поднять наших девушек, неплохие они.

135

Так в тексте документа.

Тов. Ежов:

Еще раз я извиняюсь, что влезаю в бытовые дела. Такая наша работа, что у нас на все мелочи надо глядеть в оба. Лучше сказать прямо, чем шептаться на местах. Поэтому, товарищи, я хочу дать еще один совет, одно предложение — приглядитесь к людям, приглядитесь по-настоящему с тем, чтобы у нас, у работников УГБ, ни сучка, ни задоринки, чтобы никто не смел ткнуть пальцем. Чекист должен быть примером для окружающих, чтобы та любовь, которая его окружает со стороны нашего населения, была бы оправдана.

Самое страшное — это потерять доверие народа: это самое страшное для нас. Без народа мы ничто, никакой разведки нет, мы народу служим, и прислушиваться к мнению народа мы должны каждый день, каждый час.

Я бы мог привести много фактов из практики работы украинского аппарата, когда люди на деле в целом служили народу, а в отдельных фактах они шли против народа, потому, что они не понимали этого. Многие сознательно вредили, а некоторые просто так, потому что им чуждо понятие о народе, особенно это характерно для тех людей, которые варились в другом соку всю свою жизнь и здесь не переварились, не перевоспитались. Эти люди, конечно, творят чертовские безобразия.

Есть факты, есть такие безобразия, которые дискредитируют органы ЧК. Я не стану здесь говорить об этих фактах, но есть безобразные факты.

Я, например, дал распоряжение арестовать этого мерзавца Вронского, арестуйте его, это враг, который дискредитирует нас. То, что он под видом врагов берет лучших людей стахановцев, это подтверждает. Он себя показал при выселении из этого узла, он показал, что это за выселение. За это выселение его надо 10 раз повесить.

Хотел бы еще коснуться еще одного недостатка наших кадров, это то, что у нас была плохо поставлена воспитательная работа. Людей воспитывали в чуждом партийности духе. Людей воспитывали в духе отсутствия ответственности перед народом за каждый свой шаг, за каждое свое движение.

Должен сказать, что воспитанию аппарата, настоящему партийному аппарату уделяли мало внимания, и с точки зрения партийности, с точки зрения большевистского воспитания аппарат имел немалые недостатки. Об этом я сужу по всей работе, но характеру работы.

Такое впечатление от работы, если взять ее в целом, у меня создалось. Есть люди, которые много занимаются штукарством и вместо того, чтобы выискивать сущность, вместо того чтобы докопаться до глубины, вместо того чтобы вскрыть подлинное лицо контрреволюции, люди занимаются тем, чтобы выискать какое-нибудь дельце. Тут хотят блеснуть больше, чем по-настоящему работать. Есть также элементы, я бы сказал, блатного порядка. Об этом можно даже судить и по отдельным специфическим украинским выражениям. Марафетчик — словечко очень ходячее у вас. Или например, выражение — «допросить на нет». Вы вероятно, Никита Сергеевич, не понимаете, что это значит, я вам поясню. Это значит допросить так, чтобы он не сознался, чтобы он отказался от показаний и т.д. Конечно, это не характерно для всего аппарата.