Сталкер. День саранчи

Я перевернулся на спину, отсоединил магазин, проверил и вставил обратно. В рюкзак за головой что-то садануло, да так, что сверху мне на макушку посыпалась земля. Что ещё такое? Пуля? Осколок? А-а, плевать, не задело и ладно. Теперь надо добраться до ручья. Катимся вправо и стараемся не попадать под огонь. Н-да! Легко сказать, не попадай под огонь. Только выхода нет. Подлесок можно обойти лишь по руслу ручья. Я стиснул автомат, расположив его вертикально, стволом вверх, как в почётном карауле, сжал зубы и зажмурился. Господи, как же я ненавижу такие вот моменты. Кто бы только знал. Я глубоко вдохнул, с шумом втягивая в себя воздух. Ну, помчались.

Я рывком перевалился на правый бок и постарался придать своему телу максимальное ускорение. Получалось не очень красиво – сопящий нескладный объект пытается кувыркаться боком по траве. Пару раз возле головы взлетали буруны дёрна, поднятые пулями, что-то просвистело над ухом, быстрее комариного писка, но я продолжал переворачиваться, всё дальше и дальше от спасительной кучки сложенных рюкзаков. Здесь укрыться было уже негде. Потом вдруг я ударился бедром обо что-то твёрдое. Глянул и понял, что задел вросшую в берег ручья полусгнившую корягу. Где-то слева протарахтел автомат, раздалась забористая ругань, а после жахнуло гранатой. Взрыв поднял приличный кусок травянистой почвы и расшвырял её во все стороны. Меня накрыло с головой, влажная земля посыпалась за шиворот, только это уже не имело никакого значения. Я перевалился через корягу и скатился на дно ручья.

Под ногами влажно чавкнуло. Ага, угодил в лужу. Не успел я отдышаться, как сверху пробарабанила очередь. Пули вспороли краешек берега, обрушив на мою бедную голову настоящий земляной дождь. Видно, решили меня добить. Ну, да сейчас. Пылесосить вашу черепушку! Не дождётесь! Я отряхнулся, прошёл немного вперёд и начал карабкаться наверх. Это высохшее русло являлось своеобразным аналогом глубокого окопа, позволяя пройти под прикрытием почти к самому подлеску. Я очень надеялся, что наши неизвестные противники не станут закрывать свой правый фланг, который почти что и упирался в ручей. Если же они догадаются это сделать, моя миссия обречена.

Я понемногу вскарабкался по склону берега и осторожно выглянул, чтобы оценить обстановку. Да-а, дела наши были не очень впечатляющими. Передовую оборону, похоже, держали только Светка, Костыль и француз – катались среди разбросанных рюкзаков и отстреливались. Из подлеска по ним вели практически залповый огонь, вынуждая постепенно скучиваться в середине нашего импровизированного лагеря. А потом накроют парой-тройкой гранат. Ни майора, ни Платона, ни Малого я не видел, хотя кто-то постреливал из-за кривых сосен справа. Гешу тоже не видел, зато слышал. Он ажурно матерился и строчил из «калаша» короткими очередями, где-то левее упавшей берёзки с моим рюкзаком.

Так, ситуация ясна.

Я посмотрел налево, в сторону порыжелых кустов, за которыми начинался подлесок. Были заметны изредка вспыхивавшие огоньки выстрелов. Часто мелькало только пламя стучащего пулемёта. Мысленно отметив примерное расположение вражеских позиций, я спустился обратно и начал осторожно продвигаться вперёд по руслу ручья. Правда скоро мне пришлось пригибаться, поскольку берега становились всё ниже и ниже. И, наконец, само русло начало сужаться, превращаясь в маленькую грязную канавку, исчезавшую в хорошо разросшихся кустах. Задача моя несколько усложнилась. Не то, чтобы я был чересчур крупным парнем, но с учётом разгрузки, меня было бы видно. Единственным выходом было только ползти.

Это-то и оказалось самым мерзопакостным. Опуститься в липкую, сырую грязь и двигаться вперёд по-пластунски, вымазываясь этой самой грязью как настоящий краб. Автомат приходилось держать поперёк груди, на согнутых руках, локтями упираясь в мокрый противный грунт. И так ползти, как учили, сохраняя оружие, по возможности, чистым. Ошмётки влажной глины летели в лицо. Я подумал, что скоро стану похож на персонаж из фильма ужасов, когда вползал в кустарник. Теперь ко мне стали липнуть ещё и колючки.

Примерно через полсотни метров я упёрся в древесные стволы. Между ними чего только не было, от кустов рябины до папоротников. Вся это обильная поросль давала неплохое укрытие. Никто меня не поджидал, значит, надежды оправдались. Я медленно подполз к ближайшей сосне, чуть привстал и осмотрелся. Их было пятеро. Заняли позиции полукругом, но слишком уж разошлись друг от друга. Шестой был у пулемёта, но находился далеко от меня. Не вариант. Пока я размышлял, с кого из них начать, кто-то поднялся в кустах слева, выпрямился во весь рост, и приготовился метнуть гранату. Что ж, теперь ясно, кто умрёт первым.

Я вскинул «калаш», снял предохранитель и прочертил моего противника короткой очередью на уровне груди. БРРАААНГ! Его отбросило назад, из ладони вылетела граната и юркнула куда-то между соседних деревьев. Я припал к земле. Потом ухнул взрыв – ГРОООУУМ! – и возле головы пролетели осколки, щёлкая по древесине и сбивая ветки. Не успел я приподняться, как застрекотали выстрелы. Понятное дело, противник сообразил, что его обошли, и принял меры. Я откатился вправо, чтобы сменить позицию, потом резко выпрямился и дал очередь. Пули срезали ближайшие кусты, но вряд ли я в кого попал. Зато услышал ругательства и тяжёлое дыхание. И, судя по звуку, меня начали окружать. Не, ну, ребята, я так не играю. Что ж вы, блин, всем скопом-то, а?

Я спешно отступил назад. Они не стреляли, и через мгновение я понял, что меня попросту не видно. Точно так же, как и я не видел своих противников. Строчить из автомата наобум, по голосам, было бессмысленно, вокруг деревья и густой кустарник. Попасть сложно, а вот выдать себя можно запросто. Что, собственно, и произошло. Меня услышали. Эхе-хе, поторопился я, старею. Теперь вот придётся расхлёбывать.

Слева затрещали кусты рябины, и я успел обернуться. Они буквально вывалились на меня, двое бородатых мужиков, чумазые, как и я. Один плотный, повыше меня ростом, другой моложе, со шрамом на щеке. Это всё, что я сумел разглядеть за те несколько секунд, прежде чем мы сцепились.

Я вскинул «калаш», но тот, высокий, хлёстким ударом ноги попал по стволу. БРАААААНГ! Вся очередь ушла в небо. Тут же справа меня атаковал второй, заехав прикладом в висок. Пригнувшись, я кувырнулся вперёд через голову и резко вскочил, только чтобы встретить жестокий выпад в лицо. Под кулак высокого я подставил автомат, и он охнул. Больно, да? Его товарищ подскочил сбоку, но я швырнул в него «калаш», заставив отпрянуть. Через мгновение моя рука скользнула к левому бедру, и мачете с тихим лязгом покинуло уютные ножны.

Тот, со шрамом, сделал новый выпад, выбросив приклад мне в скулу. Я увернулся и наотмашь полоснул его по ноге. Оказалось, шикарно так полоснул, он заскулил, и, согнувшись, схватился за свою ляжку. На несколько секунд он выбыл из боя, и мне хватило времени, чтобы заняться его высоким другом. Хотя, похоже, всё было с точностью до наоборот, это высокий решил заняться мной.

С хриплым рыком он выдернул из ножен на жилете штык-нож от «калаша» и кинулся в атаку. Размашистый был у него выпад, сильный, я еле уклонился. Потом сместился влево, сделал шажок вперёд и замахнулся мачете. Он попытался подставить свой штык-нож, но разница в длине клинка сыграла свою роль. Мой удар был, конечно, отбит, только я всё– таки зацепил ему рукав. Комбинезон у него чуть выше запястья потемнел от крови. Мой противник снова охнул и сделал самую отъявленную глупость – он отскочил назад. Если бы он пошёл на сближение, дела мои, ввиду наличия его кореша со шрамом, стали бы совсем плохи. А если уж быть очень точным, каюк бы мне пришёл. Долго петлять между двух, пусть и раненых, противников я не смог бы. Однако высокий решил увеличить дистанцию, дав себе шанс остановить кровь, а мне предоставил возможность атаковать его приятеля.