Сталкер
Шрифт:
– Так... ладно. Зачем мы здесь?
Настороженно осматриваюсь. А зек тем временем надевает на руку кастет.
– Схема та же. Ты ждёшь меня, потом мы уезжаем.
– Хорошо. Иди уже! – выплёвываю со злостью.
Я зол на себя. За то, что ввязался в эту хрень. И дело не только в деньгах, которые мне пипец как нужны сейчас, чтобы подмаслить Аллу Зайцеву – лучшего учителя танцев последнего десятилетия, как выразилась моя принцесса. Дело и в моей матери тоже.
Зек обещал, что свалит в туман, как только заберёт всё, что ему должны бывшие приятели.
Те
Поверил ли я в эту лажу? Да нет, не особо. Однако меня это малость успокоило.
Хахаля матери долго нет. Я нервно барабаню пальцами по рулю. Мы в какой-то промзоне. В пятидесяти метрах справа – открытый бокс. Над воротами висит глазок камеры.
Твою мать!
Сдаю немного назад, чтобы не попасться в объектив.
Проходит целых полчаса, когда зек наконец выходит из того бокса, волоча за шкирку какого-то типа. Швыряет его на землю и с ходу втрамбовывает пинок в живот. Тип со стоном скорчивается. Зек смотрит на меня и подзывает, махнув рукой.
О нет! Иди к чёрту! Я не выйду из тачки!
Даже с приличного расстояния видно, что он в бешенстве от моего упрямства. Стараюсь никак не выдавать свою панику.
Чёрт возьми, Полина делает из меня какую-то размазню! Раньше, творя всякую дичь, я никогда особо не задумывался и ни о чём не сожалел. Теперь же я словно клубок противоречий.
Но бабки очень нужны!
Зек склоняется над тем типом, и, кажется, они о чём-то говорят. Потом тот, что на земле, что-то достаёт из кармана. Зек забирает это и идёт к тачке. Подходит к моей двери. Я опускаю стекло.
– Можешь ехать, – говорит он, демонстрируя ключи в руке. – Сегодня я на колёсах.
Видимо, именно их он отжал у того типа.
– А мои бабки?
– Будут, когда загоню мерина.
– Идёт.
Поднимаю стекло и газую с места. Хочется поскорее убраться отсюда. Словно в грязи вывалялся, ей богу.
На карте, подаренной отцом, была сраная десятка. Это чертовски мало, и я спускаю всё на Полю. Еду в цветочный, покупаю букет полевых цветов. Это такая редкость зимой. Надеюсь, моей принцессе понравится.
К цветам покупаю золотые серёжки-гвоздики в форме сердечек. Банально, но вроде бы нежно.
И вот я снова на мели, денег на карте больше нет.
К дому отца подъезжаю в десять вечера. Надеюсь, бабуля уже спит, а вот Полина нет.
После тренировки я отвез её домой, а потом уехал на встречу с зеком. Меня очень долго не было. Надеюсь, моя принцесса скучала по мне.
Пробираюсь в дом, стараясь не шуметь. Стянув обувь и куртку, поднимаюсь наверх. Замираю возле комнаты Полины и очень тихо стучу. Комната бабули неподалёку, не хочу, чтобы она услышала.
За дверью тишина. Стучу ещё раз. Потом дёргаю ручку, и дверь поддаётся. Приоткрыв немного, заглядываю внутрь. Кровать заправлена, плюшевый кролик лежит поверх одеяла. В комнате пусто.
Так... И где моя принцесса бродит?
Внезапно слышу какой-то звук. Он раздаётся из-за двери той комнаты, где раньше была её студия, а теперь
сплю я.Хм...
Иду на звук. Тихо заглядываю в комнату. Тут темно. Лишь в углу горит неяркая напольная лампа. Но недостаточно темно, чтобы не разглядеть картину, которая разворачивается перед взором.
Полина танцует. Без музыки. Словно она играет в её голове.
Я зависаю...
Глаза девушки закрыты. Она кружится, стоя на пальцах правой ноги. Её тело натянуто как струна. Мышцы на её ногах – это самое красивое, что я видел в жизни. Ну и ещё её пресс. Вроде бы рельефный, но всё равно мягкий и женственный. На этом животике превосходно смотрелась бы татуировка.
На Полине минимум одежды: короткий топ и обтягивающие шорты. Шикарные волосы распущены и вуалью кружатся вместе с ней.
В горле пересыхает от этого великолепия.
Полина выпрыгивает вперёд. Потом выбрасывает ногу вверх и прижимает стопу к стене. Растягивается. Потом делает то же самое со второй ногой.
Я перекладываю букет из руки в руку. Упаковка шуршит, но звук не привлекает внимание девушки. В ту же секунду я понимаю, что она в наушниках. Её телефон лежит на моём матрасе.
Это заводит, между прочим. Осознание того, что она, возможно, лежала там, выбирая треки в плейлисте.
Полина тянется вверх руками и встаёт на носочки. Потом наклоняется, касаясь пальцами рук пола. Конец тренировки.
Она подходит к матрасу, а я внутренне взмаливаюсь, чтобы легла на него. И, кажется, Господь меня слышит, потому что Полина ложится на живот и, оперевшись локтями в постель, ковыряется в телефоне. Пробегаю жадным взглядом по её попке и прогибу спины.
Моя... Моя!
Вижу, как она достаёт наушники из ушей, и прокашливаюсь. Голова Полины резко поворачивается в мою сторону. В глазах испуг. Девушка вскакивает с матраса.
– Нет, не убегай! – иду к ней.
– Прости. Тебя не было... и я решила, что ты не вернёшься, – говорит она, запинаясь.
– Я не могу не возвращаться, – глухо признаюсь ей.
Протягиваю букет.
– Это тебе, принцесса. И вот это.
Достаю из джинсов упаковку с серёжками. Полина не спешит брать букет. А на серьги смотрит немного ошалело.
– Если не примешь, это будет невежливо, – добавляю я.
Осторожно, даже с некоторой опаской, она всё же протягивает руку. Забрав цветы, подносит их к носу. Глубоко и с наслаждением вдыхает.
– Ммм... Пахнет ранней весной. Спасибо!
– Ты пахнешь в тысячу раз лучше, – подхожу ещё ближе. Наши тела почти касаются друг друга. – Если эти серьги тебе не нравятся...
– Помолчи! – шикает на меня Полина. – Дай рассмотреть.
Подносит упаковку к лицу. Здесь темно, да. А свет включать совсем не хочется.
– Мне очень нравится. Спасибо, Максим, – говорит она, поднимая на меня взгляд.
Могу поклясться, что сейчас её щёчки порозовели, хотя этого и не видно.
– Но не нужно было тратиться, – встрепенувшись, добавляет девушка.
– Помолчи! – теперь я шикаю на неё. – Не порти момент, принцесса. Дай насытиться твоим хорошим настроением.