Сталки. Затмение

Омель замолчал — похоже, вновь провалился в забытьё.

Нурс отпустил плечо сына, нашёл взглядом Миронова, который повернулся к неясной движухе, и прокричал подполковнику по-русски сообщение Омеля.

Миронов не стал медлить и скомандовал всем приготовиться, разбудить детей, поднять Омеля и готовиться прорвать ещё не замкнувшееся кольцо окружения в неожиданном направлении — навстречу врагам.

Зор отпустил Плюща, прошептал тому на ухо: «Выкинешь ещё что-нибудь подобное — вырублю тебя так же, как ты Омеля, а когда вся эта круговерть кончится, шкуру спущу. И не посмотрю на то, что ты сын Нурса», — и достал из кармана данный Мироновым бластер.

Плющ вздохнул и положил руку на рукоятку мачета.

Зря он полез выяснять это. А главное не вовремя.

Уж лучше бы продумывал стратегию дальнейших отношений с Линой или выживания в полном врагов лесу. Это было бы полезнее.

* * *

А в это время из разных планетных систем, находящихся от Сталкерры на расстоянии каких-то десятков световых лет, стартовали к охваченной огнём битвы планете космические корабли. Космокатера, эсминцы, фрегаты, крейсера. Не было только линкоров, потому что никто в Федерации, кроме покровителя мятежников и руководства военной разведки Земли и ближайших к Сталкерре систем, о происходящем не знал, а ни одна из сторон не желала афишировать свои действия.

Запрошенная Мироновым экстренная эскадра в разрозненном составе базировалась сразу в трёх системах, одной из которых был Миракль, отстоявший от Сталкерры на двадцать пять световых лет в направлении галактического экватора. Две другие находились на расстояниях, превышающих это соответственно в два и два с половиной раза.

В сумме федералы отправляли к Сталкерре два крейсера, три фрегата, шесть эсминцев и около пятнадцати маленьких и маневренных катеров. Это было всё, что они могли выставить, не привлекая особого внимания.

Подкрепление мятежников вообще имело концентрацию по паре-тройке кораблей на систему базирования. И они имели несколько другой расклад по классам: один крейсер, один фрегат, восемь эсминцев и два с лишним десятка катеров.

Правда, они стартовали сразу из всех соседних обитаемых областей космоса, в том числе и тех, откуда вылетели федеральные силы.

Конфликт, который должен был в полную силу разгореться только на подступах к Сталкерре, мог начаться уже в ближайшие часы.

И никто не мог этому помешать. Не только не мог, но и не хотел.

Часть 3. Контратака: 2. Тайна прошлого

Спутник Сталкерры, 7 марта 28** года, 12:26 федерального времени.

«Больше тянуть нельзя, — думала Зелма, всё так же лёжа на накрытом простынёй металлическом столе, которым на самом деле оказалось её ложе, и всё так же глядя в потолок. — Я уже и так здесь задержалась, а в это время на планете наших, возможно, убивают! К тому же, у меня будет что рассказать Александру Васильевичу при встрече…»

Ремни продолжали обхватывать шею, запястья и лодыжки разведчицы, причём теперь так крепко, что она вообще не могла пошевелиться. А напрячься и сорвать фиксаторы было невозможно: «похитители» Зелмы как-то сумели заблокировать экзоскелет в её комбинезоне, а собственной силы было явно недостаточно.

«Так, «по делам» меня уже два раза водили, — размышляла Видевская. — Значит, в ближайшее время я не смогу этим воспользоваться. А больше поводов, чтобы меня вывели отсюда, у меня нет, потому как обедать, если меня, конечно, соизволят кормить, я буду точно здесь. С пристёгнутыми к столу ногами, чтобы не убежала.

Хотя… почему нет? Есть повод! Главарь мятежников что-то говорил насчёт будущего содействия, авансом за которое, очевидно, и являются такие приятные условия моего содержания… Можно потребовать встречи с ним, и обязательно — в его кабинете, а не здесь. Иначе всё зря.

Что по камерам наблюдения? А у нас с ними всё в порядке. В коридорах — с обеих сторон, под потолком, через каждые три метра, да ещё целиком встроены в стальное покрытие, так что слепые зоны исключены. Любые мои действия заметят сразу. Если только…

В моём боксе камера всего одна — в двери. И если обзор будет перегораживать спина кого-нибудь из охранников, то я выиграю пару секунд. А именно они могут оказаться решающими. И ещё эта низкая гравитация…

Пока нет ни предположений, ни догадок. И после визита к главарю они тоже вряд ли появятся. Надо просто будет снять с кого-нибудь из боевиков и надеть шлем. В моём комбинезоне элементы компьютера рассредоточены по всему телу, так что простым отсоединением коммуникатора враги ничего не добились. А со шлемом так уж точно законнектится…

Но выдавать тому типу в костюме все секреты федеральной разведки нельзя. Я и так фактически нарушила подписку о неразглашении, сказав ему номер комма Миронова… Попробую обвести вокруг пальца, а заодно проверю то, что про него наанализировала».

— Эй, вы там! — крикнула Зелма. — Мне нужно увидеться с вашим главным! Срочно!

Прошло несколько секунд, дверь отъехала в сторону, в помещение заглянул один из боевиков и пророкотал:

— Он занят. Подождёшь.

— А ты передай ему, что это очень важно. Что я сообщу ему кое-какие интересные сведения. Что я готова к сотрудничеству, наконец!

Голова в глухом чёрном шлеме убралась из проёма (это разведчица заметила периферийным зрением) и примерно через полминуты появилась снова.

— Он сказал, что примет тебя через десять минут в зале номер один. Пока подождёшь здесь.

«Ну что ж, прелюдия к плану сыграна. Обратного хода нет, — подумала Зелма. — И у меня есть ровно десять минут, чтобы придумать, что сказать их главарю. И чтобы я не сказала ему слишком многого, и чтобы он клюнул. Значит, придётся врать. Так же нагло, как и про содействие. Но не перегнуть, иначе догадается. И вот тогда всё действительно будет зря».

* * *

12:28.

Встреча со сталками подходила к концу.

Почти всем он уже указал на возможные способы использования их способностей. Оставалось в неведении лишь несколько человек, но, тем не менее, все продолжали завороженно слушать его, раскрыв рты.

Это было коренным переворотом в осознании «повстанцами» самих себя, своих сил и возможностей. Если раньше сталки применяли свои умения лишь в быту и даже не помышляли о том, что можно делать то же, но с другой, более значительной целью, то теперь внутри каждого из них зарождалось чувство гордости за себя и за то чудо, которое пробудил в них давнишний Звездопад. И всем казалось уже, что они не простые дикари с отсталой планеты, которые в скором времени должны были приобщиться к «цивилизованной» жизни, а люди с особым даром, который им суждено было использовать для утверждения себя как сильных личностей, а главное — в качестве платы человеку, раскрывшему в них этот потенциал.

Человек в чёрном всё это понимал и смотрел на сталков, которых вчера покорил за считанные минуты, а теперь просто закреплял эффект, со снисхождением. В них он видел не столько людей, сколько инструменты для претворения в жизнь своих предстоящих планов. Людей, которыми можно в случае чего жертвовать, но поодиночке и так, чтобы никто другой из них ничего не заподозрил. Иначе обожанию и преданности может вмиг настать конец.

Он как раз объяснял сидящей на верхнем ряду с краю женщине, как она своей способностью взглядом резать любые предметы (но, естественно, очень медленно) может выводить из строя квантовую технику, ломая индукторы, отвечающие за соединение по принципу квантовой спутанности кластеров частиц для обмена информацией, — когда комм на запястье вдруг завибрировал.