Сталки. Затмение

Внезапно улыбка пропала с его лица, и он опустил взгляд в гладкую поверхность стола.

— Зелма… я уже давно… точнее, недели две — ещё с луны — думал кое над чем…

На лице теперь уже бывшей разведчицы впервые за годы отразилось неподдельное недоумение.

— В общем, что бы ты сказала… если… мы бы… с тобой…

Миронов смущённо замолчал, видимо, не зная, в какие слова облечь свои мысли.

Но Зелма поняла, что он имеет в виду, и так. «Всё же кое-что от капитана специальной разведки во мне останется навсегда», — подумала она и ответила:

— Нет, товарищ подполковник. Не сейчас… я ещё не отошла от гибели Матвея. Пожалуйста, поймите меня правильно… я пока не готова к такому варианту событий. Может, через год, два… но не сегодня.

— Понимаю, — быстро сказал Миронов и опять повернулся к голодисплею компьютера.

На несколько секунд в палатке настала тишина. Разговаривать неожиданно стало не о чем и незачем, как будто что-то подошло в этот момент к своему концу.

— Ладно, я пойду тогда, — сказала Зелма, поднялась со стула и направилась к выходу.

Миронов встал, чтобы её проводить.

— Удачи в работе, — пожелал он, откидывая в сторону полог палатки.

— Спасибо. И вам тоже, — ответила Зелма и вышла наружу.

Холодный ветер, в котором, однако, уже чувствовалось что-то предвесеннее, обдул её непокрытую голову, но под тёплую куртку, надетую Видевской взамен сданного вместе с удостоверением капитана разведки серебристого комбинезона, пробраться не смог.

Зелма окинула взглядом палатки по обоим берегам реки, вдохнула полной грудью воздух Сталкерры — и побежала.

В четыре прыжка перемахнула покрытую льдом Сталку — специально в стороне от перекинутого через реку мостика — и повернула направо, к тому месту, где раньше располагался лагерь экологов, а теперь одиноко стоял реактор со множеством подключённых к нему проводов и лежали в земле останки Матвея, Астрид и всех погибших при налёте на деревню сталков.

Зелма остановилась перед одним из простых деревянных надгробий, на котором голопроектор высвечивал изображение улыбающегося лидера группы экологов с датами жизни. Матвей был на голограмме как живой, и Видевская с трудом удержалась от того, чтобы заговорить с ним.

Она постояла молча несколько минут, затем подняла глаза к небу, которое проявляло в этот день особенно необычное буйство красок.

Мёртвых не вернуть, подумала бывшая разведчица, а ныне просто федеральный наблюдатель. Но почему-то, когда умирает кто-то другой, ты сам продолжаешь жить. Значит, надо жить так, чтобы умершим не было за тебя стыдно.

И она, Зелма, будет дальше жить именно так. И первым же делом направится в свою палатку в «деревне» и проведёт какое-нибудь занятие с местными.

Она была уверена, что Матвей бы это одобрил.

КОНЕЦ