Сталки. Зима

— Ещё бы, — усмехнулся Омель; Плющ понял это, даже не видя его лица — стоя позади него и также глядя на другой берег. — Да всё я понимаю. Она ведь твоя подруга, значит, и её тайны сразу становятся твоими. А я кто? Так, бывший товарищ по играм.

— Ну, в общем, ты понял, — поспешил закруглить разговор Плющ, немного сбитый с толку неожиданной репликой подростка. — Ладно, я пойду. Помни, что я сказал. Никому.

И, развернувшись, отправился домой — обедать.

"А потом — к Лине, — решил он, подходя к селению. — Надеюсь, она обрадуется".

* * *

…Нурс не испытал ни особого удивления, ни каких-либо других эмоций, услышав от Зелмы, поймавшей его на улице деревни после заседания, о загадке местной луны. Внимательно выслушал, а когда разведчица закончила рассказ, постоял молча, опираясь рукой на заднюю стену дома Совета и напряжённо размышляя над услышанным.

— Я вот почему тебе всё это говорю, — добавила Зелма, стоявшая около него и время от времени выглядывавшая из-за угла, проверяя, не идёт ли кто прямо к ним. — Тебя я знаю дольше, чем их всех: мы с тобой, как-никак, три года жили в лесу в одной хижине… Ты самый умный человек, которого я встречала: твой ай-кью превышает сто сорок баллов. Ты можешь помочь мне решить эту задачу — благодаря твоей редкой способности в нужные моменты выдавать полезные идеи. Мне нужна твоя помощь, "ракетный снаряд". Я должна установить, что же там такое происходит.

Нурс не улыбнулся на своё шутливое прозвище. Вообше не изменился в лице — очевидно, продолжал думать. Потом проговорил:

— Хорошо. Мне и самому интересно стало это узнать… Но вот так, с наскоку, толковую идею я вряд ли выдам.

— А ты попробуй.

— Ну, ладно… Что, если сотни — или десятки — лет назад в эту систему прибыл ещё один корабль, но те, кто на нём был, не стали высаживаться на планету, а решили обустроить свою базу там?

— А смысл? Почему именно на луне, а не на планете?

— Не знаю. Может, им это было нужно для каких-нибудь исследований — например, местного солнца… да мало ли зачем! Но раз за долгое, как я подозреваю, время они себя почти никак не проявляли, исключая вчерашнее утро, когда попали в поле зрения ваших локаторов, то, вероятно, у них большие и весьма секретные планы. Причём непонятно, добрые или злые.

— Хм… Что ж, спасибо за версию, — сказала Зелма. — Какой-то прогресс уже есть. Посмотрим, что покажет анализ обломков. Если на них будут следы выстрела из какого-либо оружия, то основной станет гипотеза о злых планах этих неизвестных… не дай космос, конечно… До встречи, Нурс!

И, завершив беседу, разведчица направилась к своему временному жилищу на этой планете.

А велк остался стоять у стены строения, облокотившись на неё, уперев кулак в лоб и глядя куда-то вдаль с отсутствующим видом.

Он думал.

* * *

— …Знаешь, Плющ, а я тут подумала и решила, что иметь такую… впечатляющую сверхспособность не так уж плохо, — сказала Лина.

Они с Плющом, как обычно, прогуливались по окраинам селения. В данный момент они находились на открытом пространстве с запада от кучки домов: с севера вовсю тренировались Лас и Ксюня (звук голоса юноши и смех сталочки слышались даже отсюда), и парочка им решила не мешать. А на юго-востоке огромной поляны, возможно, всё ещё сидел Омель и задумчиво глядел на реку; Плющ почему-то не хотел с ним в этот день больше встречаться. Поэтому и повёл Лину сюда, где они могли побыть вдвоём, вдали от чьего-либо внимания.

Услышав последнее замечание подруги, сталкер немного удивился:

— Не ты ли вчера мне говорила, что, дескать, Омель видел тебя в тот миг, когда у тебя это пробудилось, и ты боишься огласки? Учти, сегодня я с ним поговорил, и он сам сказал, что это наша с тобой личная тайна и кто он такой, чтобы её разглашать.

— А я передумала, — улыбнулась сталочка. — Это, наверное, и в самом деле удобно — уметь поджигать что-нибудь… к примеру, дрова — взглядом. Погоди, а ты, надеюсь, не очень жёстко с ним говорил?

— Нет. Только подошёл — а он уже вываливает на меня то своё высказывание… Я вообще почти ничего выложить не успел. А тем более — не грозил ему… хотя изначально планировал.

— Спасибо, Плющ. Какой ты всё же хороший, — сказала Лина и, обняв юношу, уткнулась носом в мех его накидки.

Плющ обнял девушку в ответ и принялся мягко поглаживать её по спине, думая о том, что понять Лину иногда бывает очень трудно.

Так они стояли пару минут. Потом сталочка оторвала лицо от верхней одежды друга и посмотрела на него снизу вверх:

— Слушай, а где там Омель сидит? Пойдём к нему, а? Я сама хочу с ним поговорить.

— Ну пойдём, — вздохнул Плющ, а сам мысленно помянул Первосталка и все его части тела.

Не так он представлял себе этот разговор с Линой. Не так.

Но, может, это и к лучшему.

* * *

На появление Лины Омель отреагировал сильнее, чем в прошлый раз на Плюща: случайно обернувшись, заметил сталочку ещё сагнях в двадцати от себя, и вскочил на ноги, не веря, что предмет его обожания сам идёт к нему. Сталкера, сопровождавшего Лину, он, казалось, вообще не заметил.

— П-привет… — запнувшись, сказал подросток.

— Ну, здравствуй, — с улыбкой ответила Лина, остановившись сагнях в трёх от оторопевшего Омеля; Плющ молча следовал за подругой. — И давно ты за мной ходишь?

— Давно, — признал Омель. — С тех самых пор, как вы с Ксюней стали ходить вдвоём. Ты… — Подросток хотел было сказать"…мне нравишься", но передумал, глянув на хмурого и молчаливого Плюща рядом с ней.

— Ну понятно. На самом деле я хотела бы поговорить не об этом. Помнишь, вчера ты увидел, как я… ну ты понял. Так вот, я не держу на тебя обиды и уж тем более не печалюсь от своего нового умения. Просто… знай, что ты ни в чём не виноват. Но теперь ходить за мной для тебя может быть опасно, — добавила сталочка, усмехнувшись, — ведь со мной будет Плющ, которому я доверяю больше, чем тебе, ты уж не обижайся…

— Да я и не обижаюсь. Ты… извини меня. Я… — Омель замолчал, не подбирая нужных слов для выражения своего облегчения.

— Всё, поговорили? — вклинился Плющ. — Пойдём, Лина, ещё погуляем…

И, взяв её за руку, он мягко потянул девушку к себе, а сам повернулся, готовясь уже уйти.

— Омель, ты не унывай: будет когда-нибудь и у тебя подружка! — сказала Лина и дала, наконец, Плющу тащить её за руку прочь от берега. — Вот увидишь!..

Подросток ничего не ответил. Продолжал стоять на берегу и смотреть вслед удаляющейся паре.

"Лина, — подумал он. — Какая же она…" Но конец фразы никак не желал придумываться.

— …Плющ, что ты так быстро меня увёл оттуда? — спросила сталочка, когда они отошли от реки сагней на пятьдесят по восточной окраине деревни. — Ведь мы с Омелем так мило разговаривали!..

— Разговаривала, положим, ты, а он только что-то мямлил себе под нос, — сердито ответил Плющ, вдруг ощутив к пацану какую-то необъяснимую антипатию. — Мне просто не очень нравится, что ты, выбрав меня в качестве друга, общаешься как с другом ещё и с ним.