Стальная бабочка. Знакомство

– Э, мужик, у тебя какое дело? – с беспокойством спросил хозяин притона. А кто, как не здешний заправила, стал бы открывать мне дверь? – Если за товаром, то говори сразу, сколько вешать.

– Нисколько. – Я повернулся к нему. – Ищу я одного человека, он должен быть здесь.

Барыга заметно нервничал. Я же бегло огляделся. Горела тусклая лампочка, коридор типичной питерской коммуналки тянулся куда-то вглубь и терялся в сумраке. Из двери по левую руку выполз мальчишка, смахивающий на скелет, и побрёл в нашу сторону.

– Пшёл вон, Сашка, сказал, больше не дам! – рявкнул на него барыга, и мальчишку как ветром сдуло. – А ты сам кто? Мент, что ли?

– Нет. Сказал же, человека ищу. – Я поколебался, затем достал из кармана пальто тысячную купюру. – На, держи. За беспокойство. Я ищу парня, рыжего, зовут Антон…

Не дослушав, барыга выхватил деньги из моих рук и спрятал в карман брюк. В его пустых глазах зажглись неприятные искорки, и я вдруг осознал, что нахожусь в огромной квартире, под завязку набитой малолетними торчками, которым терять в этой жизни нечего. А на мне – дорогое пальто, в карманах которого разряженный в ноль мобильник не самой бюджетной модели и портмоне, набитое как рублями, так и валютой, и при этом я никому не сообщил, где нахожусь. Не то чтобы я испугался, нет, но стало мне вдруг как-то неуютно, будто я забрёл в загон с целой стаей голодных гиен.

– Через меня толпы таких Антонов каждый день проходят, папаш, – оборвал барыга поток моих мыслей. – Хочешь, иди ищи сам своего человека, а у меня работа.

Он высунулся в парадную и проговорил:

– Заваливайте, чуваки, чего жмётесь?

Через секунду в дверном проёме показались белые как мел лица моих студентиков, и вот тогда я заметил в их глазах нечто, смутно напоминающее жизнь.

Я не стал спорить и, преодолевая брезгливость, двинул вперёд по коридору, заглядывая по пути в каждую комнату. Не приходилось мне ещё бывать в подобных местах, и я бы предпочёл, чтобы никогда и не пришлось, но Рудзинский, по-видимому, вознамерился показать мне всю грязь, какая только существует в нашей разорванной ветрами перемен стране.

В первой комнате не было никакой мебели, помимо облезлой тумбочки и голого матраса в пятнах всевозможной человечьей жизнедеятельности. На матрасе валялась тощая девчонка со свалявшейся копной волос, её колотило, глаза лезли из орбит. Жуткое зрелище, но мне в своё время и не такое приходилось видеть. Рядом на полу, не обращая на неё никакого внимания, толпа парней запевала что-то из нынче популярной у молодежи музыки, и вот от звуков их хриплых голосов у меня мурашки пробежали по коже. Я бы нисколько не удивился, если бы ведущим вокалистом этого замогильного хора был Антон, но его среди них не обнаружилось, и я быстро оттуда ушёл. Никто даже головы ко мне не повернул.

Даже в худших своих кошмарах я не мог предположить, что мой отпуск закончится так.

Комнат насчитывалось шесть, в одной их них стояли темнота и храп. На полу виднелись тела, сваленные как трупы после боя, выключатель на стене не работал, и я не решился зайти: побоялся, что наступлю на кого ненароком. На провонявшей жареной картошкой и безысходностью кухне также сидела толпа молодёжи, кто на полу, кто на колченогих стульях, но и здесь я не увидел моего подопечного. Беда. Либо Антон в той тёмной комнате, либо я только зря трачу время.

Тощий парнишка, в котором я узнал недавнего Сашку, сидел на подоконнике и курил. Его руки мелко тряслись, кожа местами гноилась, а голова больше напоминала череп, но держался он достаточно бодро для живого мертвеца.

– Тебе чего, дядя? – лениво поинтересовался он, ткнув в мою сторону сигаретой. – Ты чё тут забыл-то в таком пальте?

– Человека одного ищу, – пояснил я. – Может, видел тут такого? Рыжий парень лет двадцати пяти, зовут Антон. Скорее всего, вёл себя шумно…

– Как же! Помню! – перебил меня Сашка, и моё сердце ускорило обороты. – Угарный пацан, байки травит как не в себя. И поёт хорошо, на сцене б ему выступать.

– Да, по описанию похоже, – кивнул я. – Не знаешь, он всё ещё здесь?

Сашка пожал плечами и затянулся.

– Давненько его чё-то не слышно. Может, ушёл. А может, и спать завалился.

– Есть одна комната, там свет не включается и тела навалены, – заметил я. – Нет ли тут фонарика где-нибудь?

Сашка подумал, потом сказал:

– Не. Зажигалка есть.

«Не трогайте меня, суки. Не трогайте!» – завопил за стенкой женский голос, раздался оглушительный визг, но тут же умолк. По кухне пронёсся шелестящий смешок, а один нарик зашёлся тем самым истеричным хохотом, который я слышал недавно. Этот смех напомнил мне Антона.

– И то хлеб. Давай свою зажигалку.

– Не, – опять сказал Сашка. – Не дам. Вдруг упрёшь. С тобой пойду.

Я легко согласился. Честно говоря, не улыбалось мне брать из рук этого парня что бы то ни было.

Лица мало чем отличались друг от друга, да и при свете зажигалки тяжко было что-то различить, но я не сомневался, что сразу узнаю Рудзинского. Не оставляло ощущение, что я нахожусь в комнате, набитой под завязку мертвецами, хотя самый жуткий мертвец плёлся за мной и, кряхтя, подсвечивал мне своих собратьев одного за другим. Кто-то застонал в темноте, и мой Сашка чуть не уронил зажигалку на лоб очередному торчку.

– О, кажись, вот он, Тоха твой, – вдруг сказал он.

Я быстро подошёл к нему, наступив по пути кому-то на руку, и склонился над спящим. И тут же заметил знакомый шрам, спускающийся с правого виска до самой скулы, и ещё кое-что, заставившее моё сердце ухнуть вниз: запёкшаяся кровь скопилась над верхней губой, тонкие струйки засохли по обе стороны чуть приоткрытого рта. И глаза. Глаза закатились так, что видны были только белки.

– Зараза! – выдохнул я. – Беги к хозяину, Сашка! Пусть звонит в скорую! Быстро! Скажи, я заплачу!

– Ой, да тут всё, того…

– Быстро, руки в ноги, твою мать! – рявкнул я, и Сашка попятился к выходу, а потом, спотыкаясь о спящих торчков, побежал.

– Серёга! Серёг, звони в скорую, человеку плохо!..

Трясущимися пальцами я нащупал на шее Антона сонную артерию и с облегчением выдохнул, почувствовав слабую пульсацию. Как быстро приедет скорая? Как долго ещё продержится этот чёртов мальчишка? Праздники, незнакомый город, Лера… Одно на другое. Накрылся мой отпуск. И почти тридцатилетний брак, скорее всего, тоже накрылся. Стоило ли оно того, спрашивал я себя. Стоили того все мои попытки сотворить из этого убожества человека?

Глава 1. Стальная бабочка

Макса сегодня гулять не пустили, и пришлось бродить по улицам и искать подходящую машину в одиночку. А без Макса ему просто до жути не везло. Денис обшарил уже кучу машин, но денег почти нигде не оказалось. Максимум пара десятков рублей, а то и вовсе какие-то жалкие копейки. Нет уж, ради такой мелочи можно даже не напрягаться.

Макс всегда откуда-то знал, в каком районе лучше всего охотиться. Умудрялся угадывать, где в бардачке завалялась сотня другая, будто насквозь всё видел. Хотя из них двоих вещи насквозь умел видеть совсем не Макс. Да и вместе хотя бы не так скучно слоняться по городу. А домой идти не хотелось – у папы сегодня был выходной.