Стальная бабочка. Знакомство

Ну куда же ты лезешь, сестрёнка? Ещё и тебе достанется.

А вот маму было не видно и не слышно. Мама делала вид, что её это всё не касается. Как обычно. Из гостиной всё так же орал телевизор – шёл рекламный блок. От жвачки «Стиморол» ваше дыхание станет свежим, а «Смекта» поможет всей семье, главное – не забывать, какой рукой положено брать вилку.

Денис поднялся, сжимая вилку в правой руке, и снова уселся на табуретку. Он не решался взглянуть на папу. Да и потом, чтобы посмотреть ему в лицо, пришлось бы высоко задрать голову: роста в папе было почти что два метра.

Только Ира как-то умудрялась смотреть на него сверху вниз, хотя даже до плеча ему не доставала. Ире всегда было наплевать, кто какой рукой ест и чистит зубы. Но сейчас Ира была далеко.

Некому тебя защищать, бурундук-дубина…

– Ну и что же, это так сложно запомнить? Это настолько сложно для тебя, бестолочь? Ну, что ты молчишь?

В голову вдруг пришла безумная идея, и Денис ухватился за неё, как за спасательный круг. Он прекрасно понимал, на что идёт, понимал, что дело может и не выгореть, но попытка не пытка… По крайней мере, не такая мучительная, как попытка запихнуть в переполненный желудок похожую на слизь тушёную капусту.

– Папа…

– Так-так. И что ты хочешь мне сказать?

В папином голосе проскользнули нотки нетерпения. Денис с трудом сглотнул, собираясь с духом. Женя за спиной папы, казалось, перестала дышать, в её глазах плескалось непонимание.

– Я…

– Что ты там лепечешь?! Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю! – рявкнул папа.

Будто разряд тока пробежал по телу, и Денис мгновенно вскинул голову. Глаза защипало.

– Я получил двойку по математике! – выпалил Денис на одном дыхании и замер, поражённый, что смог сказать это вслух.

На какое-то время воцарилось молчание. Денис внимательно вглядывался в папино лицо. Впалые щёки и подбородок покрыты чёрной с проседью щетиной, кустистые брови сдвинуты на переносице, глубокие морщины превращают лоб в уродливую морду какого-то чудовища. Папа будто бы силился переварить неожиданное признание. Оно сбило его с толку. Точно. Такое признание было равнозначно тому, как если бы Денис сам лично вручил папе провод от пылесоса и попросил выдрать его как ту козу.

Да и что тут такого? Ну двойка и двойка. Нашёл чем удивить.

– Тоже мне новость, – подтвердил папа его опасения. – Что ты мне голову морочишь, мальчишка? Что ты от меня скрываешь? Это ведь не единственный твой грех за сегодня? Признавайся, что ты ещё натворил? Опять подрался? Опять мне за тебя краснеть перед директором?

Соврать? А смысл? Врать он умел так же хорошо, как мама – готовить. Рано или поздно папа сообразит, чего он добивается. Папа вовсе не дурак. И тогда лично заставит его проглотить чёртову капусту всю без остатка, даже если эта гадость будет лезть у него из ушей.

Есть один грешок, достаточно убедительный, чтобы лишить его ужина как минимум на неделю вперёд. А как максимум насовсем, потому что мертвецам еда без надобности. Нет, не вариант.

– Пап, – некстати влезла Женя. – Пап, дай ему поесть…

– А ты что здесь делаешь?! Марш в свою комнату, пока тоже не получила! – взревел папа, резко повернувшись к ней.

Женя отпрянула и чуть не споткнулась о коврик в коридоре. Глупая Женя! Не хватало только, чтобы она переключила папину злость на себя! Такой расклад Дениса совершенно не устраивал. Нужно было любой ценой вернуть папино внимание, но, как на зло, ничего путного в голову не приходило.

– Витя! Взгляни!

Денис похолодел. В коридоре рядом с растерянной Женей, в шаге от двери на кухню, стояла мама. В руке она сжимала нечто, в чём он быстро распознал смятую сторублёвую бумажку. Нет-нет-нет, только не это! Только не это! Неужели мама обнаружила тайник в ящике стола?!

И без того крошечная кухня сжалась до размеров клетки, паника сдавила грудь, а мир в один миг рухнул и рассыпался на тысячи кусочков. Мама видела или слышала больше, чем ему представлялось, и решила проверить, ради чего он устроил такой шум, ради чего вломился в квартиру в грязных ботинках и наследил на её любимом линолеуме…

– Я нашла это в кармане его куртки. – Мама потрясла соткой в воздухе. – Витя, если он опять ворует в школе, то на этот раз разбираться пойдёшь ты! Витя, я устала! Мне стыдно людям в глаза смотреть! Мне надоело постоянно оправдываться перед твоей матерью, Витя! Надоело постоянно быть крайней!

– Заткнись, Юля! – оборвал её папа.

Он двинулся к ней нетвёрдой походкой, и мама невольно сделала шаг назад. На её лице отразился страх.

– Дай сюда!

Денис едва не задохнулся от накрывшего его облегчения. Всего лишь одна сотка, которую он пропустил, когда выгребал деньги из карманов. Не всё так плохо. Похоже, мама, сама того не подозревая, спасла его от собственной мерзкой стряпни. Главное, чтобы ей не взбрело-таки в голову обыскать ещё и его комнату.

Мама осторожно, будто боялась обжечься, протянула папе сотку. Он вырвал её, чуть не порвав пополам.

– Витя, я тебя умоляю, только не ори. Соседи ведь услышат…

– Пошли вон отсюда, обе!

Мама ухватила всхлипывающую Женю за плечи и увела её, а папа обернулся. Он выглядел спокойным, даже отрешённым, и легко мог бы обмануть кого угодно другого своей внешней расслабленностью, но Денис видел, нет, чувствовал каждой клеточкой кожи, как вибрирует готовая вырваться на свободу пружина. Папа много чего не одобрял и даже презирал в этой жизни: враньё, джинсы, двойки, евреев, левшей, рок-музыку, курильщиков, – но самым страшным грехом в их семье считалось брать чужие деньги. Остаток вечера обещал быть несладким.

Как же я ненавижу вечера!

Но не этого ли ты добивался, бурундук-дубина?..

Спустя миг тяжелая оплеуха опрокинула его на пол. Денис, вскрикнув, быстро отполз подальше от папы и упёрся спиной в холодильник. Папа шёл на него медленно, всё с тем же пугающе спокойным лицом. Денис смотрел на его босые ноги с жёлтыми, поеденными грибком ногтями и пытался собрать мысли в кучу. Кухня такая маленькая, здесь негде спрятаться. Пружина лопнула предсказуемо и даже ожидаемо, но всё равно слишком внезапно.

Папа схватил его за шкирку, рывком поставил на ноги и тряхнул с такой яростью, что Денис ударился затылком о холодильник. На пол посыпались усеивающие дверцу магнитики.

– Откуда у тебя деньги? – медленно, с расстановкой произнёс папа. – Где ты их взял, мальчишка?

Он снова тряхнул его, и Денис, не выдержав, заплакал. Как он ни старался держаться, слёзы всё равно текли по щекам одна за другой. Он тут же почувствовал, как усилилась папина злость. Молодец, бурундук-дубина! Давай превратим этот вечер в первоклассный кошмар.