Стальное лето
Шрифт:
— Через недельку приходи, снимем швы, хорошо?
Франческа невозмутимо кивнула.
Когда они вышли, из заводской трубы вырвалось темное облачко и повисло в небе. Потом подул ветер, и облачко рассеялось.
Ничего не произошло.
Машина ехала вдоль набережной Маркони. Франческа смотрела из окна на остров вдалеке. Эльба… Достаточно сесть на паром или… Говорят, до острова всего четыре километра — они с Анной запросто могли бы добраться до него вплавь.
Энрико вел машину спокойно, соблюдая все скоростные ограничения. Если было написано «50», он ехал
Смеркалось, на Эльбе зажигались огни, издали остров казался маленьким рождественским вертепом. Сегодня я впервые взбунтовалась, думала Франческа. Анна давно говорила: ты должна взбунтоваться, показать ему, что ты не его собственность, что ты личность. Анна умеет подбирать слова. Взбунтоваться, собственность, личность… Мне бы ее красноречие. Я просто хотела себя убить. Черта с два, не себя — его убить! И что же? Да ничего, мы оба живы. Заехали в гараж, он вышел, хлопнул дверцей машины… Анна, почему ты сейчас не со мной? Почему мы не можем отсюда уехать?
Не глядя друг на друга, отец и дочь молча поднялись по лестнице, поздоровались с Розой и сели ужинать.
6
В шесть часов утра Артуро в полном одиночестве сидел на парапете, ограждающем рынок. Время от времени он ощупывал запястье в поисках «Ролекса», хотя и знал, что часов больше нет. Глаза Артуро были воспалены, во рту стоял вязкий никотиновый привкус. В кошельке, где еще вчера лежали два миллиона лир, осталось десять тысяч пятьсот и еще какая-то мелочь. Вот это да… За одну ночь… Я все потратил за одну ночь. Черт, это же была последняя получка…
Ровно в половине седьмого фонари погасли.
Артуро не верил своим глазам. Он снова и снова пересчитывал деньги, аккуратно раскладывая купюры на парапете. Солнце уже жарило вовсю, и он расстегнул рубашку, обнажив волосатую грудь с распятием на золотой цепочке.
Вдруг послышался свист. Артуро подскочил как ужаленный:
— Какого черта ты свистишь? Спят ведь все, идиот!
Вышедший из дома пенсионер остановился, осуждающе посмотрел на помятого типа и сказал, пожав плечами:
— Постыдился бы, пьянь, солнце уже на небе!
Артуро взглянул на небо. Солнце… И правда, день начался… Пора на работу… Черт, какая работа… На работу идти уже не надо. Надо позвонить Паскуале, вот что! Фальшивки должны прибыть сегодня? Точно — в субботу, значит, сегодня.
Выудив из карманов потертых брюк два мобильника, он обнаружил, что оба выключены.
— Э… который час? — обратился он к старику.
Ненормальный какой-то, подумал старик. Вышел из дому, чтобы купить хлеба и «Тирренскую газету» — и на тебе, напоролся на психа. То орет, то время спрашивает… И таращится своими глазищами… наркоман!
— Без четверти семь, — вслух произнес он.
Артуро сглотнул: сейчас Сандра откроет глаза, повернется на постели и обнаружит, что всю ночь проспала одна. О, мамма миа… Жена меня удавит, читалось на его лице.
— Эй, ты что, умом тронулся? — рассмеялся старик.
В одной руке
Артуро был вывернутый наизнанку кошелек, в другой — два разрядившихся мобильника, на парапете перед ним лежали десять тысяч пятьсот лир. Хоть плачь, подумал он, вспомнив о посудомойке, о магнитоле и о долгах в чертовом банке «Монте дей Паски».— Что, кутнул порядком?
— Да уж, мне конец…
— Жена с любовницей застукала? Или в покер проигрался?
А дедок-то догадливый, удивился Артуро и пробормотал:
— Второе. Но деньги на завтрак у меня все-таки остались.
Щеки его слегка порозовели.
Тем временем прилавки рынка заполнялись ящиками с кальмарами, дорадой и лавраком. Лавочники лениво переругивались друг с другом, рестораторы внимательно осматривали жабры тунца.
Не прошло и пятнадцати минут, как город ожил. Около рынка парковались рефрижераторы, и тут и там стрекотали мотороллеры; африканцы лениво мели тротуары; из открытых окон пахло свежесваренным кофе.
Сейчас, когда Сандра наверняка буйствовала в квартире, обклеянной старыми выцветшими обоями, все самые неж ные мысли Артуро были обращены к жене. Ему казалось, что он слышит ее голос:
— Где этот ублюдок? Где он? Где эта сволочь?!
Сандра, конечно, пыталась дозвониться до него, и, конечно, догадалась, что ее муж спустил в покер очередную кучу денег.
С этими мыслями Артуро вошел в кафе «Националь». Старика он пригласил с собой, и тот не отказался.
— Два кофе и два рогалика. Кофе с ликером, парень.
— Как обычно? — уточнил бармен.
— Да, с самбукой. Тебе ведь нравится самбука? — спросил Артуро у старика.
Артуро умел заводить знакомства. На улице он мог заговорить с кем угодно. В помятых брюках, с волосами, склеенными гелем, он, тем не менее, вызывал к себе симпатию.
— Мне все нравится, когда угощают, — ответил старик.
Артуро был убежден, что все еще будет тип-топ. Достаточно нацепить на нос очки «Рей-Бан», облокотиться на барную стойку, выдать очередной анекдот — и ты уже король Пьомбино.
Сандра действительно была вне себя от злости. Алессио только что переступил порог дома и не имел ни малейшего понятия о том, где его отец. Лошадиная доза энергетика вперемешку с «колесами» давала о себе знать головной болью, поэтому слушать крики матери было для него невыносимо.
— Святой боже, угомонишься ты или нет? Помолчи хоть немного! Тебе на работу не пора?
— Я убью его. Клянусь, я его задушууу!!! — Она в ярости швырялась всем, что попадало под руку. — Черт, где же тушь? — Тема сменилась, как всегда, неожиданно.
В коридоре появилась полуодетая фигурка.
— Мама, что случилось? — Анна потерла заспанные глаза.
— Иди спать! — выпалила Сандра.
— Но мама…
— Твой отец идиот! Теперь ты это знаешь и можешь спокойно отправляться в постель, еще рано!
Не сказав ни слова, Анна вернулась в комнату. Ее брат стягивал майку. Он еле стоял на ногах. Вечером в пятницу он всегда отрывался по полной. Светлые волосы, склеенные гелем, торчали в разные стороны.