Стальное лето

Эльбы сегодня не видно. В воздухе столько воды, что невозможно разглядеть даже знакомого силуэта горы Капанне…

Анна обернулась и заметила фигурку, сидящую на волнорезе, метрах в ста от нее. В лучах заходящего солнца невозможно было разглядеть, кто это.

Она представила, что это Франческа — или призрак Франчески, присевший на корточки.

Какая же она зараза, Франческа! Узнав, что стряслось с Энрико, Анна сразу же позвонила подруге, но эта сучка не ответила. И дверь тоже не открыла.

Почему она так себя ведет? Вот ведь ревнивая дура, лесбиянкасраная.

Мысль о том, что фигурка на волнорезе это и есть Франческа, заставляла чаще биться сердце Анны.

Хорошо, пусть она. Но что ей сказать? Слова здесь не помогут.

29

Они встретились субботним утром в продуктовом магазине в конце улицы Сталинграда.

Это был крохотный магазинчик, состоящий из одного помещения, где ящики с овощами стоят прямо на полу, а полки, набитые упаковками с печеньем и соками, того гляди рухнут.

В тот момент, когда Сандра заказывала продавщице пирожные и багет, зазвенел колокольчик входной двери. Обернувшись, она увидела Розу и на миг замерла от удивления. Всего за несколько месяцев Роза превратилась в старуху. Одевалась она всегда плохо, это да, но раньше ее лицо сохраняло свежесть, а черные волосы были аккуратно причесаны… Теперь же ее виски покрылись сединой, а вокруг глаз пролегли глубокие морщины. Щеки, свисающие ниже подбородка, имели желтоватый оттенок.

Роза волочила за собой пеструю продуктовую тележку с алюминиевой ручкой — ходить с такой за покупками отважились бы не в каждой деревне.

Узнав соседку, Роза опустила глаза.

Сандра поздоровалась. Роза кивнула и принялась копаться в ящике с сельдереем. Было видно, что она не рада встрече. Поняв это, Сандра попросила еще две булочки, бросила покупки в сумку и в спешке расплатилась.

Уже на улице она поняла, что трусость — последнее дело, и, присев на парапет, стала ждать, пока выйдет Роза.

Она хорошо помнила тот день, когда Роза рассказала ей про Франческу. Сандра не выносила несправедливости. Именно поэтому она была партийной активисткой, раздавала листовки, развешивала плакаты и готовила шпикачки на праздниках Единения и Освобождения.

По правде говоря, узнав про «подвиги» ее мужа, товарищи по партии стали посматривать на нее косо, ну и шут с ними. Даже если Артуро и не арестовали, младенцу было ясно, что он небезгрешен. Так было всегда, а она все-таки вышла за него замуж…

Вскоре из магазина показалась Роза и сразу поняла, что Сандра ее ждет. Вначале она испугалась, потому что вовсе не хотела разговаривать ни Сандрой, ни с кем бы то ни было. Однако, поколебавшись, она подошла и молча уселась рядом с соседкой. У нее разболелись колени, хотя она прошла всего несколько метров.

— Как дела, Роза? — спросила Сандра.

— Да не знаю даже, — ответила Роза. — Принимаю вот всякую гадость, лекарства… Они, по идее, должны мне помочь.

— Не надо бы тебе их принимать, они вызывают привыкание.

— Я знаю.

Женщины, не отрываясь, смотрели в одну точку перед собой.

— Я слышала о твоем муже, об аварии… Хотела зайти, но не знала, удобно ли… Сейчас ему лучше?

— Он как мертвец, — ответила Роза без всякой интонации. — Сидит все время в кресле, пошевелиться не может. Мы за ним ухаживаем. Дочка больше. Он зовет ее все время, хочет, чтобы она была ему нянькой… Хоть кулаки не распускает, — помолчав, добавила она.

— Ты же можешь развестись… — Сандра повернулась к Розе, схватила ее за руку. — Тебе надо попросить развод. Квартиру точно оставят тебе…

Роза грустно улыбнулась:

— Знаешь, я иногда об этом думаю. Говорю себе: позвони Сандре, предложи ей прогуляться. Почему бы вам не смотаться в центр? Потом… все остается как было.

Сандра перебила ее:

— Поверь мне, послушай меня! Я уверена, что квартиру отдадут тебе, а его выкинут, выкинут! — Она смахнула волосы со лба. — Ты поняла, Роза? Квартиру и алименты тебе обязаны присудить! Наберись смелости!

Роза пристально посмотрела на нее.

— Знаешь, — сказала она, — мне бы очень хотелось пройтись с тобой по магазинам в центре. — На ее лице читалось выражение легкого упрека. — Мне нужна была подруга вроде тебя, Сандра, кто-то, с кем можно поговорить — и сразу становится лучше. Я знаю, это моя вина, я совсем дура. Я и малой толики не знаю из того, что знаешь ты…

Сандра на миг смутилась, она не понимала, к чему Роза клонит.

— Зато я вижу, — продолжила Роза, с трудом поднимаясь на ноги, — что ты все разговоры разговариваешь, а развода не просишь. А муженек твой гуляет по Массе и Вьяреджо. Может, он там тебе рога наставляет? А ты тут в одиночку разгребаешь все проблемы. Ты — одна.

Сандра пришла в ужас, она совсем не ждала такого поворота.

— Ты все говоришь, говоришь, а в жизни у тебя все по-другому. А я не хочу остаться одной, как ты. Я лучше буду сидеть дома с парализованным мужем и принимать лекарства. Одинокие женщина в моих краях всегда плохо кончали.

Роза пошла прочь, волоча за собой продуктовую тележку. Хотя ей было всего тридцать четыре года, ее ноги уже распухли, как у древней старухи.

Сандре очень хотелось ударить соседку, но она оставалась там, где была, — на скамейке у магазина.

30

Нино и Масси раскрыв рот слушали Кристиано.

— Да не надо дарить ей цветы! Хватай ее и вали на капот! — поучал старший товарищ, да так громко, что сидящие за соседними столиками стали оборачиваться.

Алессио курил, не вмешиваясь в разговор.

— С бабами надо покруче. Раком ее, на заднем сиденье…

— Да, но у меня машины нет, — уточнил расстроенный Нино.

— Ну, мопед-то у тебя есть, — фыркнул Кристиано. Он собаку съел на этом деле и теперь делился опытом с молокососом, влюбленным в соседку.

Эти двое его уже достали, но он считал своим долгом объяснить, как устроен мир. Однажды он расскажет об этом Джеймсу: от одной этой мысли Кристиано раздувался от гордости.

— Короче! Нагибаешь ее над мопедом или можешь завалить на лужайке, на парковке какой-нибудь, смотри сам. Но не надо никаких цветов, сечешь?

Нино впал в задумчивость.

— Но ты совсем не знаешь Франческу… Это все очень сложно… Она в мою сторону и не смотрит… Нет, она та еще задачка…

Потеряв терпение, Кристиано со стуком поставил стакан на стол. Уже почти час он объясняет этим щенкам, как надо трахаться!