Стальное поколение

Это то, что они искали?

Только дурак опирает свою стратегию на террористов. Террористы подходят в тактических целях, но стратегию на них опирать нельзя. Взорвать убить – все что они могут. Нужна мощная разветвленная организация, которая может влиять на жизни сотни тысяч людей. Нужно влиять на общественное мнение. Проводить акции гражданского неповиновения. Высмеивать власть. Проводить митинги. Выставлять требования. Хорошо выглядеть в камерах западных репортеров. Иметь отделения на западе и поддержку. Маленький, но гордый народ, борющийся за свою свободу, не сдающийся даже под пятой коммунистической тирании – выглядит куда лучше, чем кучка подонков, которые взрывают бомбы в метро или расстреливают людей у стойки в аэропорту.

Великобритания уже пятнадцать лет живет в обстановке непрекращающегося террора. В ИРА не более двух – трех сотен активных боевиков, но они изменили британское общество больше, чем мистер Гитлер. Страхи, подозрительность огромные траты на безопасность, вооружение полицейских, создание полувоенных организаций лоялистов и расправы, лагерь Лонг Кэш, куда кидают людей без суда и следствия.

Что если армяне – то же самое, что и ирландцы?

Конечно, люди общины постарались вложить в доклад как можно меньше информации. Тщательно почистили от имен. Но в докладе конкретно сказано – что в СССР существует группа высокопоставленных правительственных служащих и советников, которые находятся в системе, дают советы наверх и могут подсказать ЦРУ, как подорвать СССР изнутри, прежде всего экономическими методами.

Догадаться, кто это может быть – труда не составило. Авратакис запросил данные, которые отдел по борьбе с советской угрозой собирал на ближайших сподвижников погибшего генсека Михаила Горбачева. Среди них – было как минимум двое армян, академики Аганбегян и Ситарян. Еще несколько армян – входили в более отдаленное окружение, но количество армян в окружении вообще то русского лидера государства – говорило о многом.

В ЦРУ были свои советологи, они занимались проблемами власти, общества в Советском союзе. Их работу – иногда можно было сравнить с предсказанием погоды по звездам, в Советском союзе не было нормальных демократических выборов, на которых население могло отдать предпочтение той или иной политической партии, не было публичных дебатов, где политики могли бы открыто заявлять свою точку зрения по тем или иным вопросам. Но противоборствующие силы в советском руководстве были, и чтобы догадаться о соотношении сил на текущий момент, следовало изучать совсем уж таинственные материи, вроде расстановки вождей на трибуне Мавзолея. Для того, чтобы понять истинную силу армянской группы, надо было обращаться к советологам, но Авратакис не хотел это делать. Частично потому, что не хотел светить свой интерес, частично – потому что подозревал о возможности наличия еще одного агента, помимо Эймса. Авратакис полагался на свое чутье, чутье выработанное в грязных прокуренных барах, где ошибка могла означать бутылку, разбитую об твою голову. И это чутье подсказывало ему, что небольшая, но сплоченная, имеющая историческую родину и историческую миссию нация, даже если она составляет всего один процент в коренном населении страны – при желании способна нарушить нормально функционирование всего общественного организма. Если армяне хотя бы наполовину такие, как ирландцы…

Господи… о чем это он? Они УЖЕ ведут террор!

Нагорный Карабах.

Он попросил подробную советскую карту – но так и не мог очертить границы этой области, он лишь приблизительно понял, где это находится. Информация о предыстории конфликта тоже была крайне скудной, но внушала оптимизм. Получалось, что Нагорный Карабах был населен представителями этноса армян, христианами, ко тому же – но был передан в состав мусульманского Азербайджана волюнтаристским решением московских лидеров. Получалось, что это что-то вроде анклава во враждебном окружении. В Северной Ирландии – в шести северных графствах пятнадцать лет продолжалась резня по существенно меньшему поводу. Он знал это, потому что при организации помощи моджахедам много общался с британскими разведчиками и даже какое-то время служил представителем ЦРУ при спецслужбах Великобритании.

– Мистер Авратакис…

Он дернулся. Стареет… нервы.

– Да, Гейла…

Одна из его агентов – он сам их так называл. Всегда и везде Авратакис заводил хорошие отношения с младшим обслуживающим персоналом, в то время как заместителя директора он мог послать на три всем известные повторно. Это давало ему огромные возможности, в том числе систему раннего предупреждения. Дело в том, что все говнюки с седьмого этажа – никогда и пальцем не пошевелят, чтобы что-то сделать. Они кого-то вызовут и прикажут. И спецагент Гас Авратакис знал об этих приказах прежде, чем они начнут выполняться. В свое время – это уберегло его от увольнения из ЦРУ.

– Кое-кто был на седьмом этаже.

– Кто?

Гейл сделала большие глаза, положила ему в корзину пачку входящих.

Авратакис проводил ее, какое-то время занимался чтением, затем – осторожно поворошил пачку входящих. Из нее – выпал листок, которого там не должно было быть.

Вертефей, [39] мать твою…

Внутренняя контрразведка идет по его следу. Возможно из за его интереса по Армении. Черт бы их побрал, вечно запирают конюшню после того, как лошади разбежались.

39

Имя подлинное. Жанна Вертефей, опытный контрразведчик. Считается, что именно она изобличила Эймса.

Авратакис взглянул на часы. Надо что-то перекусить, а потом идти на седьмой этаж самому. В разведке – главное работать на опережение…

* * *

Наскоро перекусив, Гас Авратакис поднялся наверх, на седьмой этаж. Кабинет заместителя директора ЦРУ по анализу занимал сейчас Роберт Гейтс – едва ли не единственный высший офицер ЦРУ, к которому Авратакис имел доступ. Несмотря на то, что он числился помощником директора – приказы ему передавались через ЗДО, заместителя директора по операциям.

Гейтс выслушал молча. Не перебивая.

– Признаюсь… вы меня озадачили…

У агента Авратакиса были не слишком хорошие отношения с заместителем директора ЦРУ Робертом Гейтсом. Нет, послал он не его, послал он другого человека. Просто у него были плохие отношения со всем начальством.

– Сэр, я полагаю, что это возможное направление прорыва.

– Полагаете? – задумчиво сказал Гейтс.

– Сэр, что мы теряем? – прямо спросил Авратакис.

Гейтс потеребил бумаги на столе.

– Да в принципе ничего. Пока – ничего. Как вы говорите зовут этого… армянского лоббиста?

– Кардашьян. Роберт Кардашьян.

– Кардашьян…

Гейтс лихорадочно думал. Уэбстер – политический назначенец, в то время как он – кадровый разведчик. Шансов у кадрового разведчика стать директором ЦРУ практически нет никаких, за исключением случая, если он покажет себя опытным и осторожным политиком и вдобавок окажет какую-либо услугу администрации или сильным лоббистским группам поддерживающим ее.

Армяне, насколько он помнил, как и все национальные меньшинства, за исключением поляков поддерживали Демократическую партию – но кто знает, что будет на этих выборах. Ведь если Буш не оправится, Белый дом падает в руки демократов как спелое яблоко. И если даже американцы просто сочтут нынешнего вице-президента больным или недостаточно сильным – они за него не проголосуют. А грызня идет уже вовсю и репортаж ВВС с вице-президентом и кандидатом от республиканцев, машущим рукой с больничной койки крутят по всем демократическим телеканалам.

И в любом случае – что он теряет? Оказать услугу армянам – это зачтется. К тому же – а если это правда?

– Сэр, а если это правда? – словно читая мысли, спросил Авратакис.

– Хорошо…

Гейтс достал бумагу из подставки, начал писать хорошо поставленным почерком.

– Я санкционирую дополнительные исследования по этому вопросу. Финский вопрос полностью передайте Хэтэуэю [40] . Проведите исторические исследования, выясните, что к чему, поговорите с эмигрантами оттуда, с советологами. Можете потратить немного денег, но в пределах разумного, я не думаю, что с бюджетом на следующий год получится что-либо хорошее. Можете дать задание в московское посольство, пусть что-то сделают на месте. Но!

40

Гас Хэтэуэй, американский разведчик, бывший начальник московской станции. Прославился тем, что набросился с кулаками на пожарных во время пожара в посольстве США. О том, были ли это на самом деле пожарные – ясности нет до сих пор.