Стальное поколение
Шрифт:
– Надеть противогазы! Цепью! Дистанция на прямую видимость! Не стрелять! Шагом марш! – командовал ефрейтор.
Все поспешно натянули противогазы – они были у каждого. В том же Спитаке – в некоторых местах на завалах без противогаза достаточно было подышать минут пятнадцать, чтобы свалиться без сознания.
Солдаты внутренних войск – выстроились, как смогли, цепью и пошли по искореженному летному полю…
Идти было сложно – они то и дело спотыкались.
Они набрели на воронку от взрыва и обошли ее по краям – один из солдат едва не упал в нее. Когда обходили – поняли, насколько она была огромной, какой была силы перекорежившегося все взрыва.
Попадались люди, точнее – фрагменты
Так получилось, что ефрейтор и еще несколько человек вышли на самолет. Странный самолет. Одно крыло оторвано полностью, другое – отсюда не видно. Следы пожара, фюзеляж относительно цел, только хвост оторван. Высокий хвост Боинга сыграл дурную шутку – удара взрывной волны он не выдержал, оторвав и хвостовую часть фюзеляжа. Самолет перевернулся на бок, каким-то чудом уцелела носовая стойка шасси, сейчас он частично опирался на нее и лежал на боку. В одном месте был виден пожар, горело где-то в районе носа.
Естественно, они взяли ручные огнетушители из бронетранспортеров, тут не знаешь, с чем столкнешься на поле и как бы не загореться самому. Люди они не видели, но хвост был оторван и получилось, что заходить лучше всего с кормы, с линии разлома фюзеляжа. Там тоже что-то горело – но один из солдат активировал огнетушитель и быстро потушил пожар.
У всех у них было оружие, но никто не держал его в руках – они не искали здесь врагов, они хотели помочь. Ефрейтор – привычно полез вперед, тем более что он – прихватил из бронетранспортера шанцевый инструмент – короткую, загнутую с одной стороны монтировку, которая была очень к месту если приходилось разбирать завалы.
Сам самолет обгорел, но салон пострадал несильно – за исключением того, что все было вверх дном, потому что самолет похоже, кувыркнулся. Пассажирский Боинг – скорее всего не выдержал бы удара, но это был переделанный военный заправщик – транспортник с повышенными требованиями по прочности фюзеляжа, да еще и дополнительно усиленный при переделке в самолет для транспортировки особо важных персон. Ударная волна, столкнувшись с плоской стеной здания аэропорта просто разнесла ее вдребезги и убила людей, но самолет – фюзеляж самолета был круглого сечения, специально предназначенный для того, чтобы оказывать минимальное сопротивление воздушным массам на высокой скорости. Поэтому – большая часть энергии ударной волны просто обтекла его, и ушла дальше и самолет был относительно цел. Повезло американцам и в том, что носовой и центральные отсеки были закрыты, а топлива в баках было немного – самолет рассчитывали дозаправить в Ереване, чтобы лететь до Москвы. Сами баки, как и на любом военном самолете – были дополнительно защищены и не взорвались – иначе бы на месте «Борта № 2» остался бы погребальный костер. Повезло американцам и в том, что американский агент безопасности заметил приближающуюся машину, а советский офицер вовремя принял решение стрелять. В отличие от пассажиров, скопившихся в аэропорту Звартноц – американцам повезло в этот день и не раз…
В хвостовом отсеке – ефрейтор наткнулся на трупы. Из-за противогаза было видно плохо, он постоянно протирал стекла и получилось так, что они были испачканы какими-то разводами. Ощущался жар – он был в обычной военной форме, не в пожарной брезентухе, которая лучше подходит для таких случаев – и он понимал, что сам может в любой момент вспыхнуть. Ефрейтор принял решение, что лучше всего пока никого не вытаскивать из самолета. Здесь и мертвые и живые – по крайней мере защищены от огня, частично и от удушливого дыма, а у них –
недостаточно людей, чтобы организовать живую цепочку и передавать выживших и тела убитых туда, где их будут ждать машины скорой помощи. Лучше попытаться найти уцелевших, тех, кто может двигаться и попытаться вывести их из этого ада.Продвинувшись дальше, он натолкнулся на дверь и не смог ее открыть. Попытался сделать это ломиком – и не смог, просто не за что было зацепиться. Он не входил в нештатную группу, которая отрабатывала возможное освобождение захваченных угонщиками самолетов – но подумал, что все равно таких крепких дверей в самолете быть не должно… если это не самолет генерального секретаря. Пытаясь дать понять, что он здесь и готов оказать помощь – он начал стучать ломиком по двери – три длинных, три коротких, международный сигнал чрезвычайной ситуации, который он знал, потому что в детстве занимался в мореходном кружке. После нескольких циклов – он услышал ответ…
Кто-то ударил по двери с той стороны, ефрейтор ударил в ответ. Дверь не открывалась, видимо перекосилась. Потом – они поняли, что надо делать, и тот кто был с той стороны, и сам ефрейтор – ефрейтор начал налегать на ломик с этой стороны, пытаясь открыть, тот кто был с той – начал бить в дверь, пытаясь сдвинуть ее с места…
Дверь какое-то время не поддавалась, потом – поддалась неожиданно легко, отворилась так, что ефрейтор едва удержался на ногах. И увидел, как человек в открывшемся проеме – поднимает укороченный автомат…
Никто не предполагал такого. Никто не был к этому готов.
Последнее, что успел передать один из сотрудников передовой группы – стрельба в районе хвоста. Последнее, что успели сделать сотрудники службы безопасности – закрыть обе двери, ведущие в центральный отсек. А начальник смены Секретной Службы Ник Горино, один из шести личных телохранителей, работающих с вице-президентом постоянно – бросился на Буша и прикрыл его своим телом, придавил к креслу.
В следующее мгновение перевернулся весь мир.
Самолет с чудовищной силой ударило слева, и все почувствовали, как он отрывается от бетонки и куда-то летит. С треском что-то сломалось, мигнуло и погасло освещение. Всех – вырвало со своих мест и куда-то швырнуло…
Старший агент Секретной службы Ник Горино пришел в себя от того, что понял – он на чем-то лежит. На чем-то горячем. Он на чем-то лежит и ему трудно дышать…
Он пошевелился и понял, что как-то двигаться он может. Еще он понял, что самолет, скорее всего, горит…
Русские сбросили атомную бомбу…
Происходящее напомнило ему один совершенно секретный тренинг – они проходили его совместно специалистами из Группы ядерной безопасности Департамента энергетики. Он посвящался тому, что нужно делать, если они с охраняемым лицом попадут под ядерный удар…
Кто-то потащил его за ноги, он закричал от боли…
– Сэр! Вы слышите меня, сэр!
В голове гудело.
– Спасайте… спасайте… первого…
Охранники в основном уцелели, хотя переломов при падении не получили только четверо из них. Сейчас – они пытались навести в салоне хоть какой-то порядок.
Один из них – оттащил начальника смены – тот закричал, значит, одна или обе ноги повреждены, но сам он жив. Второй – подобрался с другой стороны, неуклюже переваливаясь по креслам – самолет лежал на боку. И увидел вице-президента…
Вице-президент был белым, как мел, но его глаза моргали. Он не понимал, что происходит.
– Сэр, вы живы! Мы выведем вас отсюда! Дайте маску! Маску, черт возьми, маску…
Кто-то бросил маску с небольшим баллоном – модернизированный горноспасательный комплект…