Стальной кит - повелитель мира

– Смотрите, полиция!
– остановил Кошмарик друзей своим приглушенным, полным страха и отчаянья возгласом.

И Володя с Иринкой на самом деле остановились, обернулись в ту сторону, куда указывала рука Кошмарика. Действительно - на набережную именно из того проулка, откуда ребята выбежали три минуты назад, выскочила зеленая машина с яркой мигалкой на крыше. Володе показалось даже, что он разглядел в салоне машины четырех дюжих полицейских в синих рубашках, чьи бульдожьи лица откровенно говорили о желании расправиться с русскими "бандитами и фашистами".

До "Стального кита" оставалось метров двадцать, но полицейская машина хоть и медленно, все же направилась к пирсу. Кошмарик видел это, и ему уже совсем не нравился Хельсинки, встретивший так ласково того, кто всю жизнь лелеял мечту побывать в этом по-настоящему демократическом городе.

– Быстро! Быстро!
– затарахтел Кошмарик, опережая Володю и Иринку. Они гонятся за нами!

Володя, бросив сумку Кошмарику, гремя ключами, прыгнул на блестящую спину "Стального кита", долго не мог открыть трясущимися руками замок. Наконец крышка люка была отброшена, и Володя стал просовывать свое тело в люк субмарины, не забыв крикнуть друзьям:

– Завожу двигатель! Спускайтесь!

Кошмарик, оглянувшись последний раз, увидел, что зеленая полицейская машина уже двигается по пирсу. Подгоняемый страхом, он первый прыгнул на спину субмарины с такой резвостью, что чуть не упал в воду, а подлодка даже закачалась. Подал руку Иринке, и девочка, ойкнув, как полагается всем девочкам в подобных ситуациях, оказалась рядом с Ленькой.

– Залезай! Залезай!
– скомандовал он, суетясь, не зная, бросать ли в трюм мешавшую ему сумку или выбирать уже отвязанный швартовочный канат.

Через несколько секунд в разрезе люка мелькнули Иринкины кудряшки, вслед за ними полетела сумка и канат. Сам Кошмарик вскочил на люк с обезьяньим проворством. Мальчик слышал, как Володя кричал ему: "Скорее! Скорее! Погружаемся! Люк задраивай!" И Ленька уже собирался сделать это, потому что лишь голова его торчала из люка, но тут крышка люка, которую он собирался нахлобучить на цилиндрический выступ-надстройку "Стального кита", резко поднялась назад, чуть не вывихнув Кошмарику руку, и кто-то наверху прокричал:

– Вниз давай, вниз! Прыгать будем!

Кошмарик, не понимавший, что происходит, инстинктивно подался в сторону, и тут один за другим с интервалом в несколько секунд рядом с ним грохнулись на пол лодки два человека, один из которых буквально завизжал:

– Закрывайте люк, обормоты! Легавые наверху!

Кошмарик, не желая понимать, кто дал ему команду, кто эти люди, и боясь одних лишь легавых, быстро завинтил крышку люка и машинально произнес, вытирая пот со лба, стекающий на глаза ручьем:

– Сделано, чувак!

– Ну и в умат, чилдрен[1]. Можно канать отсюда куикли...[2]

И белобрысый мэн, пристававший к ребятам на пирсе полчаса назад, точно лишившись скелета, опустился прямо на пол субмарины, а его напарник, щетинистый, скуластый, похожий на монгола, вдруг захохотал, скаля большие кривые зубы. И сел рядом.

[1] - Дети (англ.).

[2] - Быстро (англ.).

Кошмарик и Иринка со страхом смотрели на непрошеных пассажиров "Стального кита", а Володя, чья воля сжалась в плотный комок, увидев тех, кто прорвался на подводную лодку, тем не менее не отрывал взгляда от приборов, а его руки твердо держали рычаги. "Стальной кит" опускался под воду, совсем неглубоко, метра на три, лишь бы стать невидимым для полицейских. Володя не знал о том, что он на самом деле успел сделать все вовремя, и приехавшие на пирс полицейские недоумевали: всего минуту назад они видели здесь молодых людей, казавшихся им похожими на тех, кого просили задержать как русских преступников, вооруженных автоматом. Приехали - а подозреваемые как сквозь землю провалились. Полицейские, дорожа своей репутацией и своей работой, побродили немного рядом с катерами и яхтами, что стояли здесь на приколе, потом покурили, опершись на борт шикарного прогулочного катера, в глубине души позавидовали хозяевам этих прекрасных посудин и пошли к машине. Они не знали, что всего метрах в пяти от них, под водой, на поверхности которой плавали апельсиновые корки и банки из-под пива, затаились те, кого они безуспешно искали.

– Ну давай, киндер, трогай этак потихоньку-потихоньку! И чтобы у нас все было тип-топ!
– очень ласково обнял сидящего за штурвалом Володю блондин.
– Устрой все клёво, в уматень!

Володя, конечно, понимал, что спорить с этими сильными с виду мужиками - значит нарываться на большие неприятности. Но он был очень гордым человеком и на "Стальном ките" считал себя главным, а поэтому, не отрывая взгляда от иллюминатора, за которым зеленело марево мутной воды, спросил:

– Вы кто такие? Разве я вас к себе пускал?

Блондинчик состроил на своем лице гримасу притворной скорби и тоном виноватого сказал:

– Ну прости, прости, мы, оф кос, грубо поступили, киндер, но ведь мы к вам пассажирами просились, по-хорошему договориться хотели, а вы нас прогнали - как обидно! Так что пришлось вписаться на вашу "Еллоу сабмарин" без разрешения.

И вдруг он, переменив тон, сказал, фамильярно хлопнув Володю по плечу:

– А ты что, хотел, чтоб нас вместе с вами полис повинтил? Нет, я такого облома получить не хотел, киндер дорогой! Ну давай, если хочешь, поднимай свою "Еллоу сабмарин" наверх - там нас всех винтилово и ждет!

Нет, Володя понимал далеко не все слова в быстрой, нервной речи незваного пассажира, но догадался: теперь им от этих людей не отделаться и нужно как-то наладить отношения до той поры, покуда нельзя будет распрощаться с ними навсегда.

– Так чего вы от меня хотите?
– спросил Володя, сглатывая густую, липкую слюну.

– А очень хотим, чтобы вы нас перевезли через эту поганую финскую лужу. В Рашу назад хотим, в родную нашу! В Питер забрось нас, а за это мы вам пять сотен баксов отвесим, не прокинем.

Володя, немного осмелевший, спросил уже довольно дерзко:

– А если у тебя столько баксов в кармане, чего ж на поезде не едешь или самолетом не летишь?

Блондин усмехнулся, мигнул своему монголоидному приятелю, так и сидевшему в глупой пластилиновой позе на полу "Стального кита", но внимательно прислушивавшемуся к разговору.

– Да понимаешь, киндер, мы ни на поезде, ни на самолете передвигаться не любим. Мы с френдом на субмаринах зависаем. Правда, Смык?

– Оф кос!
– решительно подтвердил монголоид, тряхнув головой, причем его шея, показалось внимательно следившему за парнями Кошмарику, вот-вот разорвется - такой бескостной, мягкой выглядела она.

Блондин же продолжал вкрадчиво объяснять Володе причину вторжения на борт "Стального кита":

– А ведь мы вас ещё утром засекли, когда к воде пришли - освежиться после ночного торча. Видим - подплывает нечто уматное, такое фэнтэзи, не то катер, не то торпеда. Мы-то думали, что у нас ещё глюки в голове. Нет, ошиблись. Смотрим - выходят оттуда такие хорошие чилдрены, да ещё по-русски спикают. Во, думаем, ништяк какой! На подводной лодке ребята приплыли, прямо из Раши!

И тут блондин как захохочет - так и зашелся. Смеялся заливисто, с перекатами, до слез в глазах. Его товарищ, сидевший в позе Будды, услышав смех блондина, тоже принялся смеяться, дергаясь при этом всеми частями тела, которое студенисто тряслось. И Володе, и Кошмарику, и даже Иринке, привыкшей замечать в людях одно лишь хорошее, показалось, что незнакомцы сбежали из лечебницы для душевнобольных.