Стальной кулак

Проходя мимо Варвары, я на мгновение задержался:

— Отличная работа.

Она чуть улыбнулась, и в ее глазах мелькнуло что-то большее, чем просто профессиональное удовлетворение.

— Без труда не выловишь и рыбку из пруда! — прогудел за спиной Коробейщиков, готовясь демонстрировать свои сварные швы. — Прошу в наше скромное обиталище металла и огня.

В соседней лаборатории нас встретил характерный запах металла и сварки. Вдоль стен выстроились массивные стенды с образцами, каждый тщательно промаркирован и снабжен подробной документацией.

— Прошу любить и жаловать! — Коробейщиков картинным жестом указал на ряд сварных швов. — Каждый образец — как песня, спетая электрической дугой!

Я заметил, как Медведев внимательно вгляделся в структуру металла. Несмотря на внешнюю простоту, комполка явно разбирался в технических тонкостях.

— Особая технология сварки, — пояснил я. — В сочетании с новым составом брони.

— И катализатором! — вставил подоспевший Вороножский. — Николаус особенно гордится молекулярной структурой!

Зубцов склонился над образцами, его опытный глаз металлурга выхватывал каждую деталь:

— Любопытно… Очень любопытно. А это что за включения?

— Позвольте заметить, — немедленно отреагировал Циркулев, — что подобная структура наблюдалась на крейсере «Рюрик» в 1908 году, когда…

В этот момент в лабораторию вошла Варвара. Я сразу понял по взгляду девушки, что с двигателем все в порядке. Она встала рядом, и от нее еще пахло горячим металлом и машинным маслом.

— Теперь, — я подошел к испытательному стенду, — демонстрация прочности.

Первый выстрел по броневому листу прозвучал гулко. Я внимательно следил за реакцией комиссии. Медведев подался вперед, Зубцов что-то торопливо записывал.

— Вот это да! — воскликнул Величковский, забывшись от волнения. Тут же спохватился: — Простите, товарищи… Минимальное проникновение снаряда.

Второй выстрел. Третий. Броня держалась превосходно, но что-то меня беспокоило. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что по краям зоны попадания начали расползаться едва заметные трещины.

Варвара тоже их увидела. Наши взгляды встретились. Она чуть заметно кивнула в сторону микроскопа.

— Структурные изменения в зоне термического влияния, — пробормотал Зубцов, разглядывая образец. — Похоже на…

Грохнул четвертый выстрел, и броневой лист внезапно треснул. Не насквозь, но достаточно заметно.

— Хорошая попытка не хуже победы! — философски заметил Коробейщиков, но в его голосе звучала тревога.

— Николаус! — взвился Вороножский. — Он предвидел это! Нужно срочно изменить состав.

— Товарищи, — Медведев нахмурился, — это серьезный недостаток.

Я лихорадочно анализировал ситуацию. Что-то мы упустили… Что-то с термообработкой…

— Леонид Иванович, — Варвара тронула меня за рукав. — Помните тот случай с закалкой на Мотовилихинском? Когда добавляли…

— Молибден! — я едва удержался, чтобы не обнять ее прямо при комиссии. — Величковский, срочно проверьте содержание молибдена в последней партии!

Следующие полчаса прошли в напряженной работе. Величковский колдовал над анализами, Вороножский что-то бормотал над пробирками, Коробейщиков готовил новый образец.

— Есть! — наконец воскликнул профессор. — В этой партии действительно пониженное содержание молибдена. Если мы увеличим, тогда порядок!

— На производстве все будет по точной рецептуре, — заверил я комиссию. — Это временная проблема с поставками легирующих добавок.

— Хотелось бы верить, — протянул Медведев. — Но нам нужны доказательства.

— Будут, — твердо сказал я. — Варвара Никитична, найдите образец из предыдущей партии. Тот, с правильным составом.

Новые испытания подтвердили мои слова. Броня с нормальным содержанием молибдена выдержала все выстрелы без единой трещины.

— Впечатляет, — признал Медведев. — Но все же…

— Предлагаю, — перебил его Зубцов, — дать товарищам неделю на окончательную доработку состава. А затем провести повторные испытания.

Я благодарно кивнул старому знакомому. Неделя — это именно то, что нам нужно.

— Согласен, — после паузы произнес Медведев. — Через неделю жду полного отчета и новой серии испытаний.

Когда комиссия ушла, Варвара облегченно выдохнула:

— Успели…

— Успели, — согласился я. — Благодаря тому, что ты вовремя о молибдене.

Она лукаво улыбнулась:

— У меня отличная память. Особенно на некоторые вещи…

Вечером в моем кабинете собралась вся команда. За окном догорал июньский день, где-то вдалеке гудели заводские гудки. На столе громоздились графики испытаний, осциллограммы, образцы металла.

— Итак, товарищи, — я оглядел усталые, но довольные лица. — Давайте по порядку.

— Дизель показал превосходные результаты, — начала Варвара, машинально поправляя выбившуюся прядь. — Мощность выше расчетной на двенадцать процентов, расход топлива ниже ожидаемого.

— Позвольте заметить, — Циркулев поднял свой блокнот, — что температурный режим оставался стабильным даже при максимальной нагрузке. Особенно после применения катализатора.

— Николаус просто счастлив! — подхватил Вороножский. — Его предсказания полностью подтвердились!

Я взглянул на образцы брони:

— А вот здесь у нас еще хватает работы.

— Не боги горшки обжигают! — прогудел Коробейщиков. — С молибденом разберемся, будет броня крепче прежнего.

— Неделя — очень мало времени, — нахмурился Величковский, сняв пенсне. — Нужно провести полный цикл испытаний.

— Справимся, — уверенно сказал я. — Варвара, организуйте круглосуточную работу на стендах. Звонарев, проверьте все измерительные приборы.

— А я пока займусь расчетами новой системы охлаждения, — подал голос Сорокин. — Кажется, я нашел способ увеличить теплоотдачу еще на восемь процентов.

Уже далеко за полночь, когда все разошлись, мы остались с Варварой вдвоем. Она сидела на подоконнике, глядя на огни ночного завода.

— Знаешь, — тихо сказала она, — иногда мне кажется, что мы делаем что-то невероятное. Что-то, что изменит…