Стальной мотылек

— Женька сама нажралась. Или обнюхалась. Ну, они где-то со Скачком отдыхали, там у нее крыша и поехала. Сказала, что не любит она его, что Бурака только любит. И ребенок, сказала, от него… Ну, Скачок взбесился, избил ее, потом вывез в лес и живьем закопал. А потом отошел, вернулся за ней… Но вместе они жить не стали. Женя просила Скачка никому не рассказывать. Это для нее такое унижение…

— Так, может, Скачкова за это унижение и наказали? Его за унижение, а Панарина за то, что он тебе рассказал…

— Может быть, я не знаю. А Ирка, правда, на Бурака чем-то похожа, — сказала Лида. — Только не могла она быть его дочерью. Скачок ее отец. И генетическая экспертиза это подтвердила.

— Теперь Бураков ее отец.

— Ну, да.

— Отец богатой наследницы… И у тебя наследство… — Семен в раздумье качал головой. Не верил он, что Лида не причастна к убийству своего мужа.

— Да я и не стремилась. Мне и с Ромой было хорошо, — вздохнула она. — Он только с виду крутой, а изнутри всмятку. Сколько раз меня прощал… Ему даже нравилось меня прощать… Дура я. Но не убийца…

— И все-таки, как Женя узнала номер моего телефона?

— Не знаю.

— А как она получила мою расческу?

— Это не я…

— И я тебе поверю?

— Но это, правда, не я! Машину и без меня вскрыть можно!

— Как?

— Да тысячи способов! У Бурака по этой части талант.

— Сутенер-универсал?

— Ну, сутенером он потом стал… Мы же у него не были проститутками. Ну, косили под них, не вариант…

— Клофелинили?

— Ну, и это было. И на лоха разводили. Разденешь мужика, в постель уложишь, а тут Бурак в ментовском клифте. Полиция нравов! Девушка, предъявите паспорт! А-а, малолетних развращаем! В общем, весело было… Рому тоже так развели. Он все понял, посмеялся и сказал, что женится на мне. Ну, мы думали, он шутит, а он реально женился.

— На свою голову… Что делать будешь, если Бураков на тебя заявит?

— Да я не при делах… — скривив лицо, вздохнула Лида.

— А ему какое дело? Если ты с Женькой в контрах, они тебя на дно за собой потянут.

— В контрах? Ну да, в контрах…

— Или нет?

— Ну, мы как поругались, так до сих пор и не помирились…

— Самое время исправить это недоразумение. Позвони ей, скажи, что менты к ней едут. Предупреди.

— Да, но тогда я останусь крайней…

— Ну, хочешь, я позвоню? — Семен достал телефон с левой «симкой».

— Скажешь, что от меня?

— Нет, скажу, что сам по себе.

— А как она поймет, что это я ее предупредила?

— А это важно, кто предупредил? Ты что, не хочешь ее просто так выручить?

— Ну, если они Рому убили, то нет. Но тогда и я крайней останусь. Ну, хорошо.

Она продиктовала номер, Семен вбил его в память.

— Ты знаешь, куда они могут поехать? — спросил он. — Им же надо где-то спрятаться…

— У Бурака мать в Солнечногорске живет.

— Это не вариант. Менты его там найдут.

— Ну, я не знаю…

— А ты куда могла бы посоветовать?

— Ну, не знаю… Квартира у нас в Москве есть. Но так менты этот адрес знают.

— Знают, — кивнул Семен. — И это не вариант.

— У Толика дом есть, — вспомнила вдруг Лида.

— Кто такой Толик? Друг Панарина и Скачкова? — догадался Семен.

— Ну да.

— Он же вроде сидит…

— Он сидит, а дом есть. Рома дом ему построил. Ну, за счет денег, которые он для него заработал. И счет у него кругленький. Нет, чтобы под себя все хапнуть, на троих сообразил. Мировой мужик. И дурак…

— Адрес?

Дом находился в ближнем Подмосковье, в деревеньке на Киевском шоссе.

Почему так далеко? Почему Панарин не построил дом для своего друга поблизости от себя? Может, он не очень-то хотел видеться с ним? Или хотел, но не часто? Семен спрашивал себя об этом, слушая длинные сигналы в телефонной трубке.

— Да, — раздался, наконец, мужской голос.

— А мне бы Пашу Буракова услышать.

— А кто его спрашивает?

И тут же послышался закадровый голос, причем знакомый, голос Прихожиха:

— Товарищ майор, похоже, через глушитель стреляли.

Семен отключил телефон и оцепенело посмотрел на Лиду:

— Там уже менты. И кто-то в кого-то стрелял. Возможно, Паша Бураков уже труп.

— И кто его убил?

— Не знаю. Может, он кого-то убил…

Возможно, Буракова зачистили. А, может, он сам зачистил Женю. А может, и кого-то из стаховских оперативников подстрелил. Разбираться надо.

Семен подумал об Антонине. Без нее сейчас не обойтись.

Глава 25

Сначала ночную тишину прострелила пронзительная трель входного звонка. Затем бухнуло за дверью: «Пожар!»

И точно, запах нехороший в квартире, как будто что-то горело. А если пожар, то нужно уносить ноги. Но сначала неплохо было бы прояснить ситуацию.

Антонина спросонья набросила халат, схватила сумочку с документами и ключами. Машина стоит во дворе, а на Новорижском шоссе у нее дом, куда она может перебраться, если квартира в Стахове вдруг сгорит.

Она открыла дверь и увидела улыбающегося Семена, ногой затаптывавшего дымящуюся бумагу.

— Ты бесподобно выглядишь! — Подмигнув ей, переступил он порог.

Она не посторонилась, поэтому на какой-то миг оказалась в его объятиях.

Он обогнул Антонину, плотно прижимаясь к ней, зашел в квартиру, осмотрел комнаты, включая в них свет. А она так и осталась у открытой двери, с места наблюдая за ним.

Семен вышел к ней в прихожую.

— И что это все значит? — спросила она.

— А ты меня не ждала? — удивился он.

— Ждала, — честно призналась Антонина. — Очень ждала.

— Я бы сейчас кофе дернул… — Семен взял ее за руку и повел на кухню. — А ты почему не в работе? — поинтересовался он.

— А ничего, что уже половина третьего? — взглянула на часы Антонина.

— Прихожих к Панариной приезжал. Фотографию какой-то девушки показывал. Сказал, что это девушка следила за ее домом.

— Приезжал? — встрепенулась Антонина.

— Панарина эту девушку опознала.