Стальной мотылек

— Да ну!

— Альбина ее зовут. Она из одной компании, которую держал под собой Бураков.

— Значит, Альбина… Мы думали, что Даша. Но это не важно…

— Ты знаешь про нее?

— А кто, по-твоему, эту Дашу нашел? И Дашу, и Дениса… Дениса Лида не опознала?

— Ну, Юра показывал ей кого-то, не опознала… Кто такой Денис?

— Снайпер. Тот самый снайпер, которого видел твой рабочий… Если Даша — это Альбина, то и он не Денис…

— Но работали они на Буракова?

— По всей видимости.

— Прихожих поехал к нему. Я так понимаю, ты не в курсе?

— Нет, я это дело не веду.

— А позвонить ты можешь, узнать, что там?

— Хочешь выяснить, задержали Буракова или нет?

— Хочу знать, его там убили или кого-то другого… Мы Жене звонили, а там уже ваши опера. И кто-то в кого-то стрелял… Может, Буракова зачистили, ну, и Женю с ним.

— Очень даже может быть.

Антонина в раздумье провела пальцами по щеке. Возможно, киллеры наблюдали за домом на улице Чайковского и поняли, что рано или поздно на них выйдут, если не принять меры. И они могли их принять. Возможно, на них можно было выйти только через Буракова, вот они эту ниточку и оборвали…

Она взяла телефон, но Семен ее остановил:

— Кому хочешь звонить? Скважину?

— Почему Скважину?

— Ну, Прихожих с ним.

— Ермолаеву позвоню.

— А тот Скважину. А Скважин еще тот волчара. Вдруг он поймет, что я у тебя? Или ты знак подашь?

— Я?!

— Откуда я знаю? Может, ты ему из столовой звонила. Где поминки шли.

— Я?! Не звонила я… Он сам за тобой шел… Это хорошо, что ты убежал.

— Плохо, — криво усмехнулся Семен. — Бегать — это плохо. Но лучше плохо бегать, чем хорошо сидеть. Это правда, что в убийстве Скачкова подозревают Альбину?

— И тебя подозревают.

— Значит, я все еще на «сторожке».

— Скважин тебя по-прежнему ищет…

— Бураков мог бы взять вину на себя. Боюсь, его точно убили.

— Я позвоню Ермолаеву, он уже должен знать.

— А если не знает?

Антонина набрала номер детектива, который работал на нее.

— Да, Антонина Евгеньевна, — сонным голосом отозвался мужчина.

— Вадим, я вас не разбудила?

— Ну, в общем, да…

— Я так понимаю, за домом Скачковой вы не смотрите?

— Ну, почему же… У нас же договор…

— И что, никаких происшествий? Вдруг там убили кого-то?

— А кого убили? — разволновался Губин.

— А вдруг?

— Так, сейчас… Да, там какие-то движения… Опаньки! Да тут «мокрое»! Покойники лежат, криминалисты работают…

— У вас и в квартире камеры?

— Ну, Леша у нас лучший в мире сантехник. Я сейчас в записи посмотрю, что там было.

— Вадим, ты сейчас где?

— Дома.

— Жди. Я сейчас буду. — Антонина отключила телефон и выразительно посмотрела на Семена: — Собирайся, надо ехать.

— К Скачковой?

— И туда тоже. Но потом…

Антонине понадобилось всего три минуты, чтобы собраться в дорогу. Они вышли из дома, сели в машину.

— Как ты понял, что я здесь? — выезжая со двора, спросила она.

— Машина твоя во дворе стояла.

— А если бы не стояла?

— Рванул бы на Новорижское. Всего-то семь верст…

— Ну, не семь…

— Но для бешеной собаки… — с горечью усмехнулся Семен. — Знала бы ты, как надоело бегать…

— Я тебя понимаю. Значит, Лида опознала Альбину?

— Опознала. А могла бы и не опознать. Была бы в сговоре с Альбиной, не опознала бы. Или с ней в сговоре, или с Женей с ее Бураковым…

— Ты не о Лиде думай, а о себе.

— Возможно, расческу похитили без нее. Она говорит, что поругалась с Женей, и они в ссоре.

— Очень может быть. За Женей наблюдают мои люди. И все, что в ее доме произошло, снято на камеру.

— Я ждал, что ты это скажешь, — взбодрился Семен.

— Вадим Губин — частный детектив. Но раньше он работал в системе МВД. Там у него не только друзья, но и покровители. Как бы он им пленочку не скинул.

— А если скинет, то что?

— Да, но мне скажет, что ничего не было…

Антонина очень сомневалась в таком исходе, но, тем не менее, спешила к Губину как на пожар. Она сама должна раскрыть это дело, и честолюбие здесь ни при чем…

— Думаю, Скважина нам сейчас бояться нечего, — сказала она, набирая номер.

— Да я его и не боюсь. Просто надоел…

Длинные гудки в трубке оборвались, послышался густой зычный голос:

— Тебе чего не спится, Берестова?

— А вам, Артем Емельянович?

— Работа у нас такая…

— Ну и что, допросили Буракова?

— Ты откуда знаешь? — насторожился подполковник.

— Не хотите со мной работать, а жаль. Что там с Бураковым?

— Убили его, — выдержав паузу, выдавил из себя Скважин.

— А Женю Скачкову?

— Тоже.

— Кто?

— Работаем.

— У нее элитный дом, там консьержка, видеокамера.

— Консьержка была, но ничего не заметила. А камера не работает. Непонятно, что да как…

— В квартире убили?

— И в одной комнате. Мы приехали, а они уже остывают…

— Кто они, Скачкова и Бураков? А дочь Скачковой, ее там не было?

— К счастью, нет.

Скважин взял паузу. В эфире что-то потрескивало, возможно, от мысленного напряжения, которое исходило от него.

— Так она и не должна была пострадать.

— Почему?

— Потому…

— И кого вы подозреваете?

— Ну, есть варианты…

— Федосов и Максимова?

— Не исключено.

— А еще кто?

— Ты сейчас где?

— Да вот, катаюсь.

— С кем? Кто там с тобой? Я его вижу… Дай ему трубочку.

— Кому, ему?

— Я же сказал, что Арбатова вижу. Ему трубку и передай. — В голосе Скважина послышались злые, угрожающие нотки.

— Нет его со мной.

— С огнем играешь, Антонина Евгеньевна. Где ты? Нам нужно сейчас же встретиться!

— Поздно уже, Артем Емельянович. Давайте завтра. Или уже сегодня, — глянув на часы, уточнила она и, отключив трубку, посмотрела на Семена: — К Скачковой не поедем.