Стальной сапог

Казалось, само небо помогает монголам в их завоеваниях – Великая жёлтая река Хуанхэ, охраняемая союзными войсками чжурженей внезапно изменила своё русло, ввергнув страну в окончательный хаос, вызвав многочисленные наводнения, которые уничтожили большинство посевных площадей. Вспыхнул голод, а на следующий год огромная Орда вторглась в Си Ся, окончательно добивая страну. Затем настала очередь сюзников тангутов – чжурженей. Неизвестно, знал ли Чингис Хан древнее римское изречение "Разделяй и властвуй", но поступил он именно так: посулами и обещаниями владыка монголов оторвал от чжурженей почти всех союзников.

Государство Цзинь осталось в одиночестве. В первый год вторжения под Юйшанем и Иньчжоу цзиньские полководцы потерпели сокрушительное поражение. На второй год после многодневной осады пала столица – Кайфын. Чтобы не попасть в руки завоевателей, шестьдесят тысяч девушек бросились с высоких стен во рвы, и ещё много лет пустой, вымерший, точнее, вырезанный до последнего живого существа, включая крыс и мышей, город, внушал истинный ужас случайно попавшим в эти места путникам белизной тысяч и тысяч скелетов, находящихся во рвах и городских кварталах. Правда, и монгольские полководцы понесли не мало потерь. Но… Не среди воинов. А среди пленников, которых они гнали на убой под стрелы и каменные ядра чжурженей. Перезимовав, Орда двинулась дальше, к морю. Получив подкрепление из южной Сунь объединённая армия стёрла с лица земли последнюю из крепостей чжурчженей – Цзай-Чжоу. Император покончил с собой, совершив самосожжение. Остальные…

Кто пал в последнем бою, подобно защитникам Арконы Великой, кто покончил с собой. Чингис был в гневе – не такого результата ожидал Великий! Что толку от того, что Китай практически покорён? Выжженные, пустые земли! А кто будет их обрабатывать? Кто станет трудиться на них?! Кто будет кормить воинов, ходящих в походы?! И…

Воистину верно, что предатели всегда получают по заслугам. Южная Цзинь была захвачена практически молниеносно, буквально в два года. Знать – частично казнена, частично пошла служить новым хозяевам. Но экспансия только начиналась – часть Орды двинулась на Запад. Отложенный из-за упорного сопротивления киданей и чжурженей поход в Среднюю Азию начался спустя двенадцать лет от того, что был в нашей реальности. Но он был ещё страшнее – выжженная дотла, заваленная скелетами земля. Уничтоженная система орошения, и, как результат – пустыня, захватившая некогда плодородные земли. Персия. Афганистан. Индия. Грузия. Армения. Все они склонились перед мечом Чингис Хана, признали его законы, приняли новый уклад жизни. Выбора не было. Хотя можно было и умереть. Накопив силы, вооружив и сплотив армию монголы двинулись дальше. Теперь у них было достаточно сил, чтобы покорить остальной мир. Но…

Умирает Чингис Хан. К власти приходят его дети, разделившие между собой огромную Державу, созданную их отцом. И уже Бату-Хан, внук Великого, начинает вновь посматривать на Север – уж больно странные новости приходят от шпионов. Слишком много невероятного и неслыханного. Да и богатства у луров неслыханные…

Может, рискнуть? Или пойти вниз от обезлюдевшего Китая, захватить Корею и Индокитай? А ещё шпионы доносят, что недалеко от покорённого Китая есть государство, раскинувшееся на множестве островов, которое слабо, словно сухая травинка на ветру, и может пасть от малейшего толчка. Так куда же двинуть вечно голодную, жадную до рабов и золота орду? Лучших воинов в известной Вселенной? Или двинуть войска на богатую Русь? Покорить её, потом ударить по Европе, уничтожить этих варваров, поклоняющихся Распятому Рабу, омыть копыта коней в последнем море? Что делать? Куда направить своих воинов? Ясно лишь одно – не будет завоеваний, не будет удачных походов – не удержаться ему на троне, несмотря на то, что он, Бату Хан, внук самого Великого Чингиса. Жадность родилась раньше, чем Смерть. Так говорят в Степи. Куда же двинуть Орду? Куда?!.

…– Ы-ы-ы-ы!

Взвыл в очередной раз шаман, бьющий в бубен колотушкой из бедренной кости человека, закружился на пятке, испуская дикие вопли. Густая слюна, точнее, пена, выступила на его губах, глаза закатились под лоб, он ничего не видел и не слышал. Чадные огни в четырёх треножниках тусклым пламенем освещали происходящее. Бату боялся пошевелиться, чтобы колдовство было удачным. От него зависит решение Хана. Что ему скажет Великий Боорджу, никогда не дававший ложных пророчеств. Юг, Запад, Восток, Север? Каков будет выбор Богов и Бескрайнего Неба? Чьи земли услышат посвист монгольской сабли? Полёт их стрел? Тяжёлую поступь тысяч и тысяч коней, несущих всадников? Под ногами шамана – шкура, снятая со зверя, имеющего руку вместо носа. На ней пленные суньцы изобразили Вселенную. Куда ляжет рука шамана с колотушкой, туда и направит свой бег Орда.

…Бух-бух-бух. Ы-ы-ы-ы. Бух-бух-бух. Ы-ы-ы-ы-ы…

Кружится шаман. Совсем ушёл в Верхний мир. Вот уже стал совсем, как волчок, игрушка суньцев. Многочисленные подвески и кости, подвязанные к его одежде на ремешки, звенят и стучат, не различить за этим вихрем ни лица, ни движений… Подпрыгнул шаман, отлетел в сторону бубен, едва не попав в священный треножник, упала на землю колотушка из человеческой кости. Всё?! Но замер на месте шаман, и крупная дрожь бьёт его тело. Открыл он рот, нечеловеческий рёв исторгся из груди шамана:

– Пленника мне! Приведите пленника!

Похолодел Бату – вселился в шамана сам Бог Войны, Сульдэ! Бросились верные нукеры, кого-то волокут. Швырнули на шкуру, по которой плясал шаман, прижали ноги и плечи пленнику. Тот задёргался – тщетно. Вскинул к небу руки шаман, выхватил нож из глубин своей одежды. Не простой, из камня! Присел на колени перед пленником, вспорол тому грудь, вырвал сердце, ещё живое, бьющееся в окровавленной руке, жадно откусил кусок, выплюнул. Снова откусил кусок человеческого сердца, и вновь выплюнул. Отшвырнул в сторону, опять проревел шаман:

– Дайте другого пленника!..

И вновь повторилось страшное действо. И ещё раз, и ещё… Но на четвёртом пленнике Сульдэ, вселившийся в тело шамана, вдруг остановился. С жадностью съел сердце несчастного, улыбнулся довольно, и прорычал:

– Сладкое сердце у этого раба! Идите в Корё! Завоюйте Корё! Покорите страну Корё! [2]

Рухнул без памяти шаман на залитую кровью шкуру животного, живущего в Хинде, и имеющего руку вместо носа. Забился в корчах и судорогах, извергая пену из кровавого рта… Но не стал Бату Хан смотреть дальше – какой в этом смысл? Камлание завершено. Бог Войны Сульдэ изрёк своё повеление. Орда готова к походу. Сколько можно тянуть? Ибо силён монгольский воин не только тугим луком, крепким кривым мечом и железной дисциплиной. Скорость – вот самое главное. Невысок и неприхотлив степной конь, но вынослив. Ест всё подряд. Немного пьёт. Зато несёт своего наездника от рассвета и до заката. А когда устанет – всегда найдётся запасной конь. Всадник же спит в седле, питается в седле, справляет нужду, не слезая с коня. И потому не ожидают враги удара монголов, ибо лазутчики сообщают, что в десяти днях пути Орда. Да не тут то было – уже на следующее утро тысячи стрел взмывают в воздух, убивая спящих, сотни мечей вспарывают плоть не ожидающих нападения врагов… Монголов ждут там – а они уже за сотни вёрст от того места. Пытаются догнать – тщетно. Степной конь вынослив и скор. Рассыпается Орда, собирается в условленном месте. И снова скорость, внезапность, и смертельный удар… И потому – утром выдвигается монгольское войско на Юг, в земли государства Корё, а оттуда – покорять Индокитай. Вьетнам и прочие царства, вроде Сиама. И счастливы воины, услыхав приказ Бату Хана. Ибо поход – это слава, рабы и золото!..

2

– Корея

…– Воевода, доглядчики вернулись.

Гридень, вошедший в зал Дворца Наместника провинции Восходящего Солнца привычно отдал честь, стукнув себя кулаком в грудь. Мужчина за столом пошевелился, оторвавшись от груды бумаг, поднял затуманенные глаза на вестника. Потом зрение его прояснилось, и послышался глубокий бас:

– Веди.

Несколько мгновений ожидания, за которые наместник успел налить себе каффы, к которой был неравнодушен, и даже сделать пару глотков, прочищая мозги и выходя из транса, в который погрузился прочитывая донесения из различных мест подчинённой ему земли. Когда появился среднего роста молодой, как и все воздухолётчики, слав, знаком указал тому на стул, сел и сам. Пилот дирижабля кивнул, затем чётко произнёс:

– Монги идут на Юг.

– Уверен?

Пилот кивнул. Затем заговорил:

– Мы прошли почти весь Синд, от границ с лурами до самого края их земель. Армия собирается на южной границе. Своими глазами видел тысячи костров, шатры, и многочисленные отряды, стекающиеся в то место…

Поднялся, подошёл к стене, на которой висела большая карта Земли, присмотрелся, потом показал рукой:

– Здесь.

– Точно?

Наместник неслышно возник рядом с пилотом. Тот утвердительно кивнул:

– Абсолютно.

– Значит, у нас и луров есть немного времени. Как думаешь, сколько времени Бату будет захватывать полуденные страны?

Макс раздумывал недолго – по-видимому, ответ уже был готов заранее:

– Может, месяца два – три. Вряд ли больше. Хин монголы сожрали за пять лет. А тамошние государства малы по сравнению с северным соседом. И народа в них проживает так же мало. На что чжуржэни были сильны, и то…

Махнул рукой. Отвернулся. Наместник вздохнул:

– И я о том же, Макс. Раздавят, и не заметят. Потом ниже двинутся, в Хинд. После остановятся, отдохнут, наберутся сил и снова ударят по лурам. Те попросят помощи у нас. Естественно, что князь не откажет. Но куда как легче громить монгов сейчас, когда они ещё не оправились после завоевания Синда, и понесут потери в полуденных державах.