Стань моей Амаль

Листьев старший баллотировался в этом году в депутаты областной думы. Ему были не нужны такие скандалы. Он в очередной раз замял дело отпрыска деньгами и обещанием, что они с сыном не будут писать заявление по поводу его сломанных рук. Прикормленный следователь быстренько согласился. Ему не хотелось вешать на себя очередной «глухарь», ибо эксперт никаких посторонних отпечатков не нашёл, ни рук, ни обуви. Камеру на подъезде сломали за день до этого, и ещё не успели починить. Поэтому следователь был счастлив, что не придётся искать невидимку.

Дома отец устроил жене разнос за воспитание сына. А потом позвонил в свою службу безопасности и попросил, по-тихому найти преступника.

Славик не был бы самим собой, если бы всё не предусмотрел. Он послал на телефон Листьева несколько фотографий и послание. «Хочешь быть депутатом? Я не против. Только если твои люди, или полиция начнут меня искать, то я опубликую эти фото, и ты вряд ли им станешь. А ещё, в качестве бонуса, я могу рассказать тебе, за что получил твой сынок. Он посмел тронуть то, что принадлежит другому человеку. Следи за шаловливыми ручками своего сына в следующий раз. Доброжелатель». Разломив симку и сломав старенький кнопочный телефон, Слава выкинул всё это в мусорку.

А в это время Листьев старший смотрел на фото. Там было отчётливо видно, как именно его сынуля, прямо в туалете трахает какую-то девицу. На вид девушке не больше семнадцати лет. А на другом снимке, он покупает «колёса» у дилера. На третьем фото, окно, а в нём полиция и сам будущий депутат собственной физиономией.

«Последний снимок был сделан с крыши соседнего дома не иначе. Распустил, я тебя сыночек, разбаловал. Если бы ты сейчас не лежал в больнице, я бы окрасил ремнём твою задницу в цвет баклажана. Да, такие проблемы мне не нужны. Тем более что это явно заказ. Но он стоит немерено бабла, ведь работал профи, судя по всему. Нет, из наших местных никто на меня переть не будет. Значит ты, сынок, насолил кому-то чужому, а это плохо. Таким образом, меня и раздавить могут, как таракана, если сунусь».

Михаил Петрович Листьев поднялся только благодаря деньгам, которые в своё время достались от богатого родственника в наследство. Как только разбогател, он стал строить из себя крутого мена, хотя в душе был всегда трусом. Он трясся за своё положение в обществе, за тёплое место которое хотелось занять, и за деньги, которые удалось приумножить, не совсем честным бизнесом. Здраво рассудив, что в случае чего на него могут нарыть много такого, что ему вместо депутатского кресла обеспечат нары в СИЗО, он позвонил службе безопасности и всё отменил.

На следующий день вся школа гудела, пересказывая то, что у Виталика Листьева сломаны обе руки. Кто-то предположил, что это сделал папик Котовой, за то, что парень посмел её лапать. Алю даже вызвала к себе директриса и устроила допрос с пристрастием.

— Вам что, справку принести из больницы, что я ещё девственница! Нет у меня никакого любовника, ни взрослого, ни молодого! — заорала возмущённо Аля, — Я не имею отношения к произошедшему! Если нужно, пусть меня полиция допрашивает, а вы не имеете право! — из глаз девушки потекли слёзы.

— Допускаю, что ты ещё невинна. Но ты хоть понимаешь, что слухи не бывают на пустом месте. Если что-то подобное повториться, или хотя бы намёк будет на что-то ещё по поводу тебя. Я попрошу твою мать, чтобы перевела тебя из моей школы в другую. Мне проблемы не нужны. Всё иди, — сказала женщина ледяным тоном.

Аля выбежала из кабинета, как будто за ней неслась стая чертей. Одев курточку в гардеробе, девушка выбежала на улицу. В голове шумело так, что она даже разболелась, а сердце выбивало бешеный ритм. Аля неслась, не соображая, куда бежит. «Неужели это правда?! Как это узнать?! Ну, скажи, намекни мне как-нибудь, что это не ты, пожалуйста! Мне страшно от того, что ты можешь сделать такое с человеком! Пожалуйста, отпусти меня, зачем я тебе нужна?! Скажи, что ты от меня хочешь?!»

Аля не заметила, как дошла до небольшой церкви. Глянув на красивые купола, она решила зайти и помолиться, в надежде на то, что жизнь наладится. Аля решила попросить помощи. Пожелать, чтобы таинственный незнакомец исчез из её жизни.

Котова поставила свечки, и какое-то время сидела на лавочке. Слезы высохли, но на душе было неспокойно, как будто должно было, что-то произойти. С тяжёлым сердцем она вышла на улицу и увидела цыганку с ребёнком лет трёх. Они просили милостыню. Аля подошла, кинула пять рублей в пластмассовый стакан, а ребёнка угостила конфетой.

— Твоё желание сбудется, девочка. Но не всё так просто, как тебе кажется, — вдруг сказала цыганка.

— Откуда вам знать, что я пожелала? — с сомнением сказала девушка, она всегда думала, что цыгане, просто вымогают деньги, а не гадают.

— Не веришь? У тебя под платьем два кулона. Один из них сделан из двух сердец. Теперь веришь? — улыбнулась женщина, — Позолоти ручку и я скажу всю правду. Много не возьму, сколько дашь.

Аля с удивлением рассматривала женщину в цветастом платке и длинной широкой юбке. То, о чем она сказала, знали единицы. Девушка достала сто рублей, которые были последними, и сунула в стакан.

— Ты боишься своего обожателя, но не его нужно бояться. Ходи по улице и будь осторожна. Его любовь велика настолько, что он способен причинить вред твоим обидчикам. Но есть человек, от которого он тебя не защитит.

— Ты знаешь кто он? Скажи мне, пожалуйста, — Аля с ужасом посмотрела на цыганку.

— Я не вижу этого, но могу сказать одно, не ищи его здесь. Он не живёт в России. Я знаю, ты не хочешь его видеть, но у тебя нет другого выхода.

— Постой, ты же сказала, что моё желание сбудется, — промямлила девушка испуганно.

— Да, так и будет, но я же добавила, что не всё так просто, — сверкнула красивыми глазами цыганка и, взяв сына за руку, поспешила к другим людям.

Аля отправилась домой, в душу закрался ледяной страх, и она постоянно оглядывалась, словно за спиной прятался монстр. «Неужели всё, что она сказала правда? Кто такой это другой человек? Мамочки, что им всем от меня надо?! Она сказала, что незнакомец способен причинить вред моим обидчикам. Значит, это он приказал сломать руки Виталику?!»

Алим получил почту от детектива. Он прочитал письмо и усмехнулся. «Вот так значит, брат? Я надеялся, что ты от неё отвяжешься. Твоё последнее письмо, которое ты ей послал, говорило об этом. И что делать? Ну, не убивать же девчонку, в самом деле? Она ни в чём не виновата по-сути. Ладно, пока ничего не буду предпринимать. До её дня рождения полтора месяца, можно и подождать. Посмотрим, что ты предпримешь, брат. А потом я постараюсь тебя уговорить жениться. В июне должна состояться твоя свадьба, потому что шестого июля тебе исполнится двадцать пять лет».

Алим встал из-за стола и пошёл в комнату брата. Он застал Джалиля сидящим за работой. На его коленях мирно посапывал подросший Тарик.

— Ты опять работаешь, Джалиль? — мужчина развалился в кресле.

— Проверяю работу по фирме, которая предложила нам контракт. Знаешь, Алим, выгони того, кто делал тебе аналитику по этой польской «Расти». Я бы с ними связываться не стал. Причин несколько вот смотри…

Алим несколько минут внимательно слушал брата, вникая в суть.

— Я понял в чём дело. И как только Умар, этого не заметил? — сказал Алим недовольно.