Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Джалиль ничего не сказал на это заявление. Он только до боли сжал побелевшими пальцами подлокотники кресла. «Сколько ещё меня будет доставать этот упрямец? Наверняка, до тех пор, пока мне не исполнится двадцать пять лет. Когда это будет, я заберу наследство и уеду в маленький тихий домик на окраине города. В конце концов, я и сам о себе позаботиться смогу. Алим прав, я не типичный мужчина для этих мест. Например, умею приготовить себе еду. Хотя мужчины здесь не знают слова кастрюля, в переносном смысле конечно. Ах, Амаль, моя девочка, я должен расстаться с мечтой о тебе. Брат не желает меня понять, а значит, не поможет. А я прости, не смогу к тебе приехать. По нашим законам, инвалиды не имеют права летать без сопровождения оного из родственников. Да и зачем мне приезжать, чтобы увидеть жалость в твоих глазах? Знаешь, все, что сделала со мной жизнь и что доделывает, не так страшно, как потерять тебя

навсегда. Дни, дни, и ещё дни, они превращаются в пыль без тебя. Моя первая любовь, я стараюсь забыть тебя. Но сердцем я всё равно рядом с тобой. Всё проходит. Каждый день распускаются новые цветы в моём саду. Только моя любовь не кончается, как бы я не старался. Скажи, как вырвать тебя из сердца, или стереть память, чтобы не помнить?»

Джалиль заехал в свою комнату и открыл ноутбук. С некоторых пор он завел на нем папку, куда как в дневник записывал свои мысли и переживания. Так было легче, потому что он не мог поделиться этими мыслями даже с братом. Тот только пожалеет, а Джалиль не любил жалость. Он ненавидел, когда его жалеют. Хотя сам мог пожалеть страждущего.

Увидев хозяина, на колени запрыгнул кот. Джалиль погладил питомца, и тот ласково замурчал.

— Ах, Тарик, нас с тобой никто не понимает. Но это уже не важно, правда? Осталось совсем немного, и я смогу забрать тебя в новый дом. Сомневаюсь, что нам удастся уехать без скандала, но что поделаешь. Я не хочу ссориться с братом, мне и здесь комфортно. Если бы он оставил меня в покое, всё было бы как прежде.

Джалиль открыл заветную папку, а затем документ, хранившийся в нём. Он посмотрел на закат за окном, а потом начала писать.

«30 мая.

Сегодня брат опять говорил о свадьбе. Как же тошно от этих разговоров. Жду не дождусь, когда смогу сказать, ты мне больше не опекун. Мужчина становится совершеннолетним в день свадьбы независимо от возраста, или в двадцать пять лет. До этого основные вопросы решают родители или опекуны. Сомневаюсь, что если бы отец написал в завещании опекуном дядю Адиля, то было бы всё по-другому. Скорее всего, мне бы пришлось подчиниться его воле. Родственников, которые годятся тебе в отцы принято уважать. Это с Алимом я могу пререкаться, потому что не могу считать его никем иным как братом. У нас с ним разница меньше четырёх лет. Да я понимаю, выхода нет, и я должен отпустить свою любовь. Она должна жить своей жизнью. Создать семью, улыбаться своим детям. Но как мне перестать мечтать о ней. Я хочу её. Хочу такую, какая она есть. Чтобы она ни делала, даже если она виновата. Хочу её со всеми недостатками и ошибками. Я хочу видеть, как она просыпается утром, и пить рассветы с её ресниц поцелуями. В этот раз никаких подарков до дня рождения. Осталось совсем немного времени всего десять суток. Это так мало. Каждый день будет врезаться болью в мою душу, но каждый раз вставая по утрам, я буду повторять: «Я отпускаю тебя», — чтобы свыкнуться с этой мыслью».

В школе всё поутихло, сплетники переключились на кого-то другого. Нет, косые взгляды не исчезли, но до каникул меньше месяца. Аля надеялась, что за три летних месяца всё более менее забудется. Переходить в другую школу всего на год не хотелось. Она слышала, как принимают новичков. Дети порою очень жестоки, и девушка подозревала, что в новой школе ей будет хуже, чем здесь. К тому же о проблемах всё равно узнала мама, директриса сподобилась. Они спокойно поговорили и всё выяснили. Аля соврала, что это сплетни, потому что она всем парням отказывала. А Листьев вообще к ней приставал и лапал в наглую. Она его ударила, вот он и растрезвонил, что она виновата в его бедах.

— Слышала я, что этот золотой мальчик, не раз из полиции под папино поручительство выходил. А ведь всё равно выбрали этого богатея депутатом. Типа он благотворитель, много для города сделал. Школу спонсирует. Лучше бы он своего сына приструнил. Ах, Алька, бедная ты моя, — Ирина прижала дочь к себе и погладила по голове.

После всех событий и пугающего рассказа цыганки, девушка не снимала цепочку с шеи. В однокомнатной квартире прятать вещи было особо негде. Аля боялась, что мама найдет случайно, поэтому она даже переодеваться при матери не стала. А ещё последние несколько дней кроме как в школу Аля никуда из дома не выходила. Заявила подругам, что в одиннадцатого числа даже на занятия не пойдет. А отпразднуют они в субботу. Только Катю попросила, тайком от Валерии, прийти сразу после школы. В Кате она была уверена, на все двести процентов, да и одной оставаться было страшно. Верная подруга решительно сказала, что тоже прогуляет уроки, и сразу с утра заявиться к ней.

Курьер, как и в прошлый раз, пришёл утром. Хорошо, что мама рано уходила на работу и ничего не видела.

Аля приняла подарочный пакет и большой

букет роз из рук парня. Цветов было ровно семнадцать, как и должно быть.

Закрыв двери, подруги ушли на кухню. И пока Катя ставила букет в вазу, Аля достала из пакета маленькую бархатную коробочку. В ней лежали золотые серьги гвоздики, сделанные в виде розочек усыпанных фианитами.

— Красиво воскликнула Катя, — и посмотрев на подругу, увидела слезинку на её щеке, — Не плачь, может всё не так страшно. Давай письмо, я переведу.

Аля подала красивую открытку с надписью «с днём рождения». Катя вздохнула и с волнением начала читать.

— Вот и настал твой семнадцатый день рождения. Я подарил тебе последнюю розу. Извини, но она прощальная. Ты не видишь, но на этой розе, как капельки росы проступили мои слезы. Это моя душа плачет по тебе. Я молю тебя, хоть иногда вспоминай обо мне. Больше я не попрошу у тебя ничего. Если я что-то и попрошу, то это самого себя вернуть обратно, чтобы удержаться на краю этого мира, где не будет тебя. Прощай мой свет, и ничего не бойся. Я отпускаю тебя. Живи счастливо. Ты можешь уйти к другому. Но всегда помни, я буду любить тебя, сколько я буду жив. С днём рождения.

Аля понимала, что её желание сбылось, как и говорила цыганка. Но почему тогда так щемит сердце? Почему душа рвётся наружу и вопит, как будто её предали.

— Эй, Алька ты чего, всё же хорошо, не плачь. Он сказал, что ты можешь уйти к другому, а значит, он не приедет. Может всё эти красивые слова, я буду любить тебя вечно и всё прочее, для красоты. Наверняка, он хотел смягчить этим то, что поиздевался и бросил. Сейчас найдет себе другую малолетнюю дуру. Знаешь, подруга, я про разных маньяков слышала, но вот про такого, который поиздевался на расстоянии и исчез, ещё нет. Ему что денег не жалко? Не кисни, жизнь продолжается.

Катя подняла подругу с дивана и закружила по комнате.

— С днём рождения, родная, со счастливым днём.

— Да, ты права, я должна радоваться, — улыбнулась Аля сквозь слезы, а потом закричала, — А давай возьмём денег и купим торт?! Я счастлива! Нужно это отметить!

А в это время Джалиль сидел за своим ноутбуком. Он ещё вчера выслал детективу последний гонорар и просил оставить девушку в покое. А сейчас мужчина писал очередную запись в дневник.

«11 мая.

Я досчитал до десяти и сказал: «Я ухожу». Я ухожу из твоей жизни для твоего блага. Я посадил своё сердце на цепь, чтобы не вернуться обратно. Это выше моего предела, мне страшно, но я справлюсь. Если бы я попросил. Не позволяй мне жить с этим страхом, не дай моему сердцу разбиться. Ты бы пришла ко мне добровольно? Я иду в противоположную от тебя сторону, но всё время оглядываюсь. Мне тяжело, но я должен выдержать. Ты как звезда, как луч света в темноте и ты достойна большего, чем то, кем я стал. Богатство не вернёт мне ноги. А без них мне никто не позволит прилететь к тебе. Я ухожу, прости меня».

Джалиль написал эту запись в дневнике, но сердце не хотело мириться с происходящим. Оно надеялось, что она напишет: «Не отпускай меня». Тогда бы он свернул горы, но приехал. Но нет, вечером он увидел её фото на странице. Аля стояла с букетом роз. Внизу было послание для него. «Спасибо за то, что отпустил. Обещаю, я буду вспоминать тебя»

«Вот и всё, конец всему. Отныне жизнь будет непроглядной и серой. Но я всё равно хочу знать, как ты живёшь хотя бы через фото». Ещё вчера Джалиль в последний раз обратился к детективу. Он попросил создать фейковую страницу на имя русской девушки и прислать ему логин и пароль. Мужчина боялся, что она закроет свою страницу, разрешив входить только друзьям. Девушка по имени Зоя Малинина из города Новосибирска, была принята Алей в друзья. Джалиль был прав, ибо сразу после этого, Аля поставила запрет.

Глава 16

«20 мая

Где ты? Под обманутой луной. На которую мы теперь смотрим как чужие. Где я? Застрявший в ловушке часов и их показателей. Я стал пройденным этапом. Может тебе интересно, где я, или ты вычеркнула меня из своей жизни. Ты имеешь на это право, ведь ты меня даже не видела. А я? Я буду продолжать жить воспоминаниями. Буду жить в этих часах, где каждая минута причиняет боль, потому что нет тебя рядом», — написал Джалиль в своем дневнике.

Вчера он ездил на очередной осмотр в больницу. Доктор сказал, что всё просто отлично. Он посоветовал приехать ещё в июле месяце, чтобы лечь в больницу на пару дней и пройти необходимые процедуры. Джалиль согласился, пообещав, обязательно так и сделать. А сейчас дописав текст, он закрыл ноутбук и выехал во двор. Джабира как всегда была с сыном в беседке, и мужчина подъехал к ним, чтобы немного поиграть с племянником. Икрам уже хорошо стоял на ножках, держась за лавочку. Джалиль подхватил малыша на руки, поздоровавшись с женой брата.

Поделиться с друзьями: