Стань моей мечтой

Олег приподнял бровь, ухмыльнулся:

— Звучит как какая-то ОПГ.

Миша рассмеялся, откинувшись на спинку стула:

— У меня, кстати, та же ассоциация была, только ты её первый озвучил.

Олег посмотрел на сестру, уже чуть серьёзнее, но с оттенком уважения:

— Но я понял, к чему ты клонишь, сестрёнка. Вместе у нас больше шансов. Никто уже не один. Это не фронт на одного бойца.

Миша кивнул, глядя на Варвару, потом на Олега:

— Взаимовыгодное сотрудничество. Поддержка, мозги, руки. Думаю, можно многое изменить.

Варвара впервые за долгое время почувствовала, что ей действительно есть на кого опереться. И самое главное — вместе они придумают, как наказать Егорика.

Глава 8

— Дети, вы не понимаете! — в который раз с нажимом проговорила Елена Вениаминовна, поднимая указательный палец. — Толстой написал «Войну и мир» только ради сцены с дубом! Всё остальное — обёртка!

Её глаза блестели фанатичным огнем, а голос дрожал от важности произносимого. В классе повисло тягучее молчание. Варвара тяжело вздохнула, глядя в окно. Спорить с Еленой Вениаминовной было всё равно что биться головой об бетонную стену. У учительницы существовало два мнения — её и неправильное. Причём ошибочное мнение ученика было всегда вызвано «молодостью и отсутствием внутреннего мира», как она любила добавлять с видом усталого мудреца.

— Поймите же, дети! Этот дуб — это мы с вами! Это объединение! Это бессмертие духа! — продолжала вещать она, хлопая рукой по раскрытому учебнику.

Олег, сидящий рядом с Варварой, рассеянно водил ручкой по полям тетради. Он рисовал какого-то странного зверя в шляпе, явно не слишком погружаясь в анализ дуба как символа. Периодически он бросал на сестру скучающий взгляд, и Варвара лишь еле заметно качала головой, мол, терпи, осталось не так уж много.

На задних партах кто-то пытался незаметно переписать домашку по геометрии, кто-то уткнулся в роман, прикрытый тетрадкой. Класс выживал как мог. А впереди было ещё двадцать минут объяснения, почему дуб — важнее любой батальной сцены романа.

Звонок, казалось, мог спасти всех. Ученики бы вмиг начали собирать тетради и рюкзаки, будто кто-то нажал кнопку «побег». Но урок всё ещё шёл. За мгновение до конца урока — как всегда — всё испортил Егор.

— Дуб — это символ психической стойкости, — вещала Елена Вениаминовна, поправляя очки, — он переживает зиму, и…

— У нас тут уже одна психичка есть, — с издевкой бросил Егор, громко и многозначительно глянув на Варвару.

Варвара даже не подняла головы — её спокойствие было лучшим ответом. А вот Олег медленно оторвался от своих рисунков, повернулся и спокойно, почти лениво произнёс:

— Осторожней со словами. А то случайно дуба дашь или найдут под дубом.

В классе повисла тишина. Даже Елена Вениаминовна впервые за урок не нашла, что сказать. Егор в момент покраснел, как помидор, сжал кулаки.

— Чё ты сказал?! — выкрикнул он, резко вставая.

Олег, не изменившись в лице, чуть наклонился вперёд и с усмешкой добавил:

— Для глухих не повторяю.

— После школы! У гаражей! — прорычал Егор, забивая стрелку и явно ожидая, что его вызов приведёт в трепет остальных.

Варвара вскинула глаза, напряжённо глядя на брата. Но Олег лишь хмыкнул, равнодушно встал, поправил капюшон и небрежно сказал:

— Только штанов парочку захвати. Если не успеешь сменить после позора — холодно будет домой топать.

В классе кто-то фыркнул, но притих. Никто не хотел попасть под раздачу. Елена Вениаминовна наконец собралась с мыслями и начала что-то бормотать про «школьную дисциплину», но на неё уже никто не смотрел — все понимали: шоу будет после уроков.

Звонок прозвенел, как выстрел стартового пистолета. Ученики моментально поднялись, затопали к выходу, переговариваясь, перешёптываясь, обсуждая грядущую "стрелку", будто это был матч сборной.

Олег не спеша сложил тетрадь, встал. Варвара подошла ближе, тревожно взглянула на него и тихо спросила:

— Что мы делать будем?

Олег пожал плечами, хмыкнул:

— Быстро настучу им по голове — и домой, чай пить.

— Обычно он притаскивает с собой ещё кого-нибудь. Забивных, — тихо сказала Варвара, озираясь, будто в коридоре уже стояли «те самые ребята».

Олег на секунду задумался, а потом уверенно кивнул:

— Есть способ разрулить. Главное — не лезь сама, хорошо?

Варвара кивнула, но в глазах оставалась тревога. Она опустила взгляд, теребя рукав свитера, и почти шёпотом добавила:

— Я всё равно волнуюсь.

Олег усмехнулся, подошёл ближе и взъерошил ей волосы:

— Всё будет тип-топ, Варя. Обещаю. Я ж не зря с тобой пошёл в эту школу — тут теперь не страшно. Потому что у тебя есть я. И… Мишка, кстати, тоже не промах.

Он подмигнул, и в этот момент Варвара будто бы действительно немного выдохнула. За спиной снова зашумел коридор, кто-то прокричал «У гаражей через пятнадцать!» — и всё стало ясно: спектакль скоро начнётся.

Брат с сестрой шли по коридору, как два чужака в собственном доме. Взгляды липли к ним — кто-то таращился открыто, кто-то исподтишка, шепчущиеся губы, перекатывающиеся фамилии, затаённый интерес. Варвара ощущала, как всё это будто острыми иголками впивается ей в спину. Но никто — ни один из одноклассников, ни даже старшеклассники — не осмеливался остановить их или сказать что-то вслух. Что-то в походке Олега, в его спокойной уверенности, заставляло держать язык за зубами.

У раздевалки Олег остановился и, повернувшись к сестре, сказал тихо, но твердо:

— Варя, иди домой. Это не твое.

— Нет, — покачала она головой. — Я не могу.

— Варвара, — голос брата стал жестче. — Там могут быть идиоты с камнями в руках и куриными мозгами. Я не хочу, чтобы тебя случайно задели. Потом мама на меня сгоряча орёт, что я сестру покалечил.

— Всё равно не уйду, — прошептала она, сжав плечи.

Олег помолчал, посмотрел на неё пристально, как будто собирался что-то сказать, но передумал. Потом выдохнул и махнул рукой:

— Делай, как знаешь. Только стой в стороне. И как только начнётся — беги. Поняла?

Варвара кивнула, а через секунду они вышли на крыльцо школы.

Солнце висело низко, заливая всё теплым светом, будто нарочно пытаясь смягчить грядущую жёсткость момента. Воздух был натянут, как струна. Олег шагнул вперёд, не оглядываясь, уверенной походкой направляясь к гаражам, за которыми уже слышались знакомые голоса и топот.

Варвара осталась стоять на крыльце. Ветер трепал волосы, щекотал щеки. Сердце било в груди, как птица в клетке. Она не могла остаться. Но и не могла пойти за ним. Она чувствовала: нужно что-то сделать. Но что?