Стань моей

Кровь Логана похолодела.

– Твоим отчимом?

– Конечно.
– Она нахмурилась, как будто это очевидно.
– Он работал в ФБР, и я немного рассказывала ему об этом деле до отъезда, так что…

– Ты что?
– Он направился к ней.
– Он знает, что ты здесь?

Тара подняла подбородок, смело принимая его гнев.

– Да.

– Со мной?

Она помедлила, затем неохотно признала:

– Да.

Блять! Он полагал, что здесь, в «Ключе Фантазий» убийца матери не сможет тронуть Вишенку.

Но Адам Стерлинг теперь был богатым мужчиной со старыми связями в ФБР. Если кто-то мог бы добраться до неё под такой охраной, так это Адам.

– Ты не будешь ему звонить.

Она ощетинилась.

– Несмотря на то, что ты думаешь или хочешь, ты не можешь говорить мне, что делать. Если я захочу поговорить с отчимом, то сделаю это.

Он покачал головой, глядя на неё с молчаливым обетом сделать всё, чтобы принудить поступить по его воле. Ни в коем случае Логан не даст этому опасному ублюдку больший доступ к ней или больше информации, которая можем помочь ему навредить ей.

Но он не хотел вбивать между ними больше клиньев теперь, когда она полностью доверяет ему.

– Ты не будешь. Бочелли не хотел бы этого. Также как и я. Технически Адам больше не в ФБР.

Это было хорошее оправдание, спасибо Господи.

– Ты никогда не был в ФБР, но ты же здесь.

Она нахмурилась, с открытым от смятения ртом.

– В чём твоя проблема? Адам может нам помочь. Я рассказывала ему о деле, потому что у него большой опыт.

– И ты не говорила мне об этом раньше? Почему, чёрт возьми?

Вспышка ярости внезапно омрачила её глаза.

– Не смей начинать. Если один из нас хранит секреты, то это ты. Или ты собирался рассказать мне о твоём маленьком пари с Торпом?

Логан закрыл глаза. Хренов Ксандер. Зачем он сказал Вишенке об этом? Она неправильно всё восприняла.

– Это было не пари; это была последняя надежда. Ты для меня не игра, но Торп собирался назначить тебя другому Дому. Установочные правила клуба были единственным способом, которым я мог предотвратить это.

Тара не выглядела тронутой. Вместо этого она скрестила руки на груди и подняла тонкую бровь.

– Кроме как поговорить со мной. Если ты должен был, мы могли бы поработать над этим. Если так, я бы сказала Торпу, что не хочу кого-то другого возле меня.

Как много раз он пытался рассказать ей о причинах их расставания, она не собиралась вестись на это?

– Детка, я мог проговорить с тобой весь день. Ни в коем чёртовом случае ты бы не уступила ни на дюйм в тот момент. Я угрожал твоему маленькому спокойному миру и этому сердечку, которое ты пытаешься так чертовски сильно защитить от меня.

Румянец залил её светлую кожу.

– Слушай, ты оставил меня в шестнадцать, потому что кто-то угрожал мне. Я поняла. Но вместо разговора со мной об этом ты принял решение расстаться со мной.

– Я молчал ради твоей безопасности.

– Возможно, но ты ничему не научился. Ты в темпе вальса вернулся обратно в мою жизнь и поспорил с Торпом, что наденешь на меня ошейник или женишься за неделю вместо разговора со мной.

– Ошейник и брак, просто для ясности. И я объяснил тебе свои причины. Тебе нужно, чтобы я повторил их?

– Ага, ты объяснился после того, как я поймала тебя, а не до сделки. Зачем, чтобы у тебя было дополнительное время, чтобы заманить меня. Почему просто не прояснить всё, когда ты договорился с Торпом?

Логан почувствовал, как усиливается его гнев. Он был не идеален, но всегда искренне действовал в её лучших интересах.

– Я не думаю, что когда-либо скрывал тот факт, что люблю тебя и хочу провести будущее с тобой. Что я сказал Торпу не имеет отношения к нам.

Тара выглядела, будто вот-вот заплачет, но сморгнула слёзы.

– Но ты не спросил, хочу ли я этого.

– Ты всё ещё цепляешься за свою боль, как за спасательный жилет, так что не позволяешь себе любить меня в ответ. Пожалуйста, детка, не делай этого. Я знаю, что обидел тебя. Я буду извиняться каждый чёртов день, если должен. Но я хочу, чтобы ты откинула прошлые страхи и подумала о нашем будущем. Глубоко внутри ты доверяешь мне своё тело и безопасность, или меня бы сейчас здесь не было. Мне нужно верить, что твоё сердце не слишком отстаёт от моего.

Она побледнела. В яблочко! Теперь, если она просто перестанет упрямиться, затевать стычки и признает, что чувствует, они смогут двигаться вперёд.

– Так, когда истекает ваша с Торпом сделка?

Он сжал челюсть. Что, чёрт возьми, она собиралась с этим делать?

– В ночь четверга.

– Меньше, чем через три дня?

– Да.

– Надеюсь, ты готов расстаться с расхаживанием с важным видом по коридорам «Доминиона» в кожаных штанах, потому что, если подумал хоть на одну чёртову минуту, что я собираюсь, как безмозглая дурочка, стоять здесь, пока ты решаешь мою судьбу, ни разу не спросив меня, чего я хочу, ты, нахрен, сошел с ума.

Так быстро, что у неё не было времени сбежать, Логан схватил Вишенку за запястье и потянул так, что он сел на кровать и уложил её лицом вниз на свои колени. Без промедления он шлёпнул по одной крепкой половинке её задницы, едва прикрытой одним из тех маленьких прозрачных платьев. Она тяжело задышала, и даже прежде чем затух звук, он ударил по другой ягодице.

– Мне не нравится, когда ты материшься. Сделай это снова, и я шлёпну тебя снова.

– Пошёл ты!

– Вишенка, Вишенка, Вишенка…

Он вздохнул с сожалением.

Несмотря на это, он не мог отрицать, что эта её яростная сторона возбуждала его. Она хотела этой порки - хотела его - но её страх и гордость не позволяли признать этого. Тара сердилась и, возможно, у неё были на это все основания. Возможно, он должен был по-другому справиться с его обращением к правилам клуба, заранее рассказать о своих планах и дать ей возможность решить это без вмешательства Торпа. Но она тогда была ещё помолвлена с Брэдом. Она не была готова услышать, что он хотел заявить на неё пожизненную претензию.